Такси счастья - Алиса Лунина Страница 7

Сергей предложил Саше поработать в компании своего друга, которую тот только что открыл. Саша согласилась и с головой ушла в работу, надеясь отвлечься от семейных неурядиц. Исповедуя принцип страуса — зарыться головой песок и ни на что не реагировать, — ей удалось просуществовать в этом чудном трио несколько лет.

Сейчас она недоумевает: как ей тогда удалось продержаться так долго?

Марь Ванна была способна устроить скандал на ровном месте, например, из-за купленных туфель («зачем женщине столько обуви, Саша? Нельзя быть такой расточительной!»), плохо выглаженной рубашки Сергея («мой бедный мальчик, только мама способна о тебе позаботиться, сними сейчас же рубашку, я выглажу должным образом, раз Саша не умеет или не хочет!»), расцветки дивана («Саша, разве ты не понимаешь, что этот цвет совершенно невыносим?!»).

Или такая рабочая ситуация: приходит Марь Ванна к ним в гости, и уже с порога чувствуется, что она чем-то сильно недовольна. А уж когда она входит в квартиру и осматривается — ее недовольство усиливается до степени, несовместимой с жизнью окружающих. «Ты, Саша, оказывается, не размораживаешь холодильник?!»

Свекровь смотрит на невестку с таким трагическим видом, что той становится стыдно за то, что она — тупица, уродка, тварь бесчувственная и подлая — отравляет жизнь Марь Ванне и ее сыну.

«А его надо размораживать?»

Ой, а Саша не знала! Злого умысла с ее стороны, в общем-то, не было, ну не знала! Глядя в распахнутые от ужаса глаза Марь Ванны и на руки свекрови, сведенные судорогой, Саша печалится — а может, и впрямь, нехорошо это, недостойно порядочного человека? Он втерся в доверие, заставил окружающих поверить в свою вменяемость и порядочность, а на поверку что выходит? У него в холодильнике, как в морозкиной избушке, сосульки висят! Каково?!

Приговор не заставил себя ждать: угрюмо глядя мимо Саши, тупицы и уродки, свекровь бросила в пространство, обращаясь неизвестно к кому: «Похоже, она не из тех людей, что размораживают холодильники!»

Ну, коли обман раскрылся, Саша скрывать больше не станет и признается: да, она не из тех людей!

Общалась Марь Ванна довольно своеобразно — надменно, будто делая одолжение. Более всего Сашу удивляла ее привычка говорить по телефону (звонила она им с завидной регулярностью по несколько раз на дню) — Марь Ванна заканчивала разговор, когда считала нужным, как правило, на половине Сашиной фразы, и бросала трубку, не утруждая себя необходимостью дослушать собеседника. То есть Саша что-то в трубку еще говорила, а Марь Ванна уже нажала «отбой». Сноха, как вежливая дура с долгим тормозным путем, по инерции еще трепыхалась: «Ну ладно, Марь Ванна, всего вам самого-самого», а там давно уже нет никакой Марь Ванны, и лишь звучат длинные издевательские гудки. А чего стоила присущая исключительно Марь Ванне вежливая манера общаться с продавцами! Каждый совместный с Марь Ванной поход в магазин оборачивался для Саши сущим кошмаром. Вдова бывшего партийного начальника отчитывала продавцов, как нерадивую челядь, а поскольку не все из них были готовы с ней в этом согласиться, дело зачастую заканчивалось скандалом и визжащими интонациями. Саше становилось стыдно, она, как пионерка, пунцовела от стыда и что-то блеяла продавщице, которая после точечного джеба в голову от Марь Ванны считала долгом отыграться на Саше, тихой и бессловесной, за всех Марь Ванн сразу.

Неизменным раздражителем, действовавшим на Сашу всегда безотказно, являлась излюбленная фраза Марь Ванны, произносимая ею с характерным апломбом: «Может, я вам только мешаю?!»

Уже к первому году семейной жизни сей риторический вопрос, задаваемый каждый божий день, стал изводить Сашу. Поначалу она, принимая сомнения свекрови за чистую монету, кудахтала и уговаривала ее, мол, как можно так думать, да ведь без Марь Ванны Вселенная обречена, и энтропия в отсутствие Марь Ванны начнет развиваться ускоренными темпами. Потом Сашу стали напрягать эти сцены, и она отвечала свекрови, разубеждая ее, уже хорошо тренированным голосом, заученно и бодро. А еще через год Саше страстно хотелось ответить: «Марь Ванна, конечно, мы стеснялись вам сказать, но раз вы сами затронули данную тему, то будем откровенны, к чему скрывать: иногда ваше присутствие действительно нежелательно (только не падайте в обморок!), вот, например, я отработала целый день, по дикой жаре притащилась домой, надеясь на отдых, а тут сидите вы и зачем-то высверливаете мне мозг».

К концу четвертого года семейной жизни Саша полюбила фильм «Сбрось маму с поезда» и часто смотрела его в качестве разрядки.

Ладно. Зачем утомлять читателей этим реестром обид и претензий?!

Через пять лет счастливой семейной жизни Саша осознала: надо не брак спасать, а душу свою бессмертную, потому как не ровен час, додумается она до мыслей греховных, приготовит к приходу мамулечки пирожок с интересной, но не вполне удобоваримой начинкой, и все, пропала Сашина бессмертная душа.

«Сереж, давай разводиться!»

Тот удивился, чем безмерно удивил жену.

«А с чего это?» — Наивные, детские глаза, в которых недоумение и обида.

«С того, любимый, что тебе не нужна жена в принципе. А быть для тебя второй мамой — не вижу смысла. У тебя есть мать, заботливая, сильная, зачем тебе еще одна?»

Мальчик раскричался и разобиделся: «Я так и думал, что дело в маме! Ты не любишь ее! Ты всегда была к ней несправедлива! Правильно мама говорит, что ты неблагодарная!»

«Да, я неблагодарная, расчетливая, лживая тварь, заранее соглашаюсь со всем, что говорит твоя мама, но дело не в ней. Есть, конечно, соблазн поддаться искушению и обвинить в нашем разводе ее, но я не буду! Потому что даже объективно, при значительных вложенных с ее стороны усилиях, она здесь ни при чем. Сережа, мы с тобой все равно разошлись бы рано или поздно. Это неизбежно. Слишком разные люди. А раз так — лучше раньше».

Саша искренне полагала, что фразу «мы разные люди» вряд ли можно счесть оскорблением, но ошиблась. Сережа начал угрожать и обещать, что она «жестоко пожалеет», и, что хуже всего — вызвал маму. Та незамедлительно примчалась и не преминула сообщить невестке про неблагодарную тварь, расчетливую и лживую. В ответ «расчетливая и лживая тварь» сообщила, что никаких имущественных претензий к Сергею она не имеет (чем, видимо, несказанно озадачила свекровь), что забирает с собой только свои шмотки и уезжает прямо сейчас.

Про то, чтобы ничего не брать, Саша спонтанно решила, может, даже сгоряча. В конце концов, на квартиру она бы претендовать не стала, но там было много чего, купленного на ее деньги. Ладно, не делить же сковородки и не распиливать стиральную машину!

«Вот и катись в свое Медведково!» — крикнула Марь Ванна на прощание.

«Да, Марь Ванна, я лучше в Медведково, а вы уж тут как-нибудь сами, без меня». — И Саша ушла с двумя чемоданами своих вещей.

Через несколько дней после Сашиного судьбоносного решения ее уволили с работы, без объяснения причин. Она, конечно, решила причиной поинтересоваться. Пришла к директору, Сережиному другу, и спросила: как же так, Коля, за что такая немилость?