Память любви - Бертрис Смолл Страница 7

Утолив жажду, мужчины уселись у очага, и принц объяснил причину своего приезда.

— Я выдаю Ронуин замуж, — объявил он. — Но жених ожидает увидеть воспитанную особу в красивом платье, а не эту сквернословицу и сорвиголову. А я-то воображал, что она пойдет в мать!

— Это еще почему? — отозвался Морган. — Перед глазами у нее был совсем другой пример.

С уст принца слетело очередное проклятие.

— Не мог бы ты найти для этого человека другую родственницу? — рассудительно осведомился капитан. — И вообще — ты дал себе труд признать Ронуин и Глинна своими детьми перед Господом нашим?

— Да, много лет назад. Аббат цистерцианского монастыря в Гуим-Эр стал свидетелем и хранит документы с моей подписью, — сообщил Ллуэлин. — Видишь ли, этот брак — часть договора, который я заключил с королем Генрихом в Монтгомери и в знак доброй воли предложил Ронуин одному из баронов, владеющих землей с английской стороны границы. Его зовут Эдвард де Боло, лорд Торли из Хейвн-Касла. Привезя вместо Ронуин другую, я выставлю себя обманщиком перед королем Генрихом. Я не могу подвергать опасности все, ради чего столько лет трудился. Надеюсь, ты поймешь меня, Морган.

— Ты прав, Ллуэлин, и многое сделал для нашего народа, но что теперь будет? Вряд ли Ронуин хоть чем-то напоминает краснеющую, застенчивую невесту. — Капитан с усмешкой показал туда, где Ронуин бросала кости и бражничала в компании молодых воинов. — Правда, она сохранила невинность, — добавил старый вояка в утешение господину. — В этом я уверен. Ничуть не интересуется молодыми людьми, хотя последнее время ей приходится отбиваться от их ухаживаний. Даже покалечила двоих.

— Слава Богу, хоть об этом не надо беспокоиться, — проворчал принц. — Придется и впрямь везти ее в Аббатство милосердия. Гуинллиан сумеет наставить ее в женских добродетелях. Нужно было с самого начала так и поступить.

Возможно, и Глинну было бы там лучше. Рос бы спокойно, пока не пришло бы время отдать его на воспитание. Но я не хотел, чтобы о детях знали посторонние. Любой бесчестный человек не задумываясь воспользуется их беспомощностью.

Кроме того, я боялся разлучать малышей, потерявших мать, но не прощу себе того, что не приехал раньше. Годы пролетели слишком быстро, а на собственных детей мне всегда не хватало времени. Хорошо еще, что они сумели выжить. Представляешь, как удивились англичане, узнав, что у меня есть взрослая дочь! Как они, должно быть, сокрушались, что не смогли держать Ронуин в заложницах все это время!

— Может, зря ты скрывал ее существование, — возразил капитан. — При дворе ее по крайней мере воспитали бы как принцессу. А Глинн? Его ты тоже заберешь?

— Нет, — покачал головой принц. — Они уже взрослые и могут жить друг без друга. Пусть остается здесь.

Морган прекрасно понимал, что это означает. Глинн пока не может принести пользы отцу, поэтому тот снова его бросает. Да, хорошего отца из Ллуэлина не получилось. Наверное, к лучшему, что он так и не женился. Глинн, конечно, расстроится, узнав о предстоящей разлуке с любимой сестрой. Но Ллуэлин по крайней мере не приказал сделать из мальчика настоящего воина. Здешние люди понимают его куда лучше, чем собственный родитель.

— Когда ты скажешь ей? — спросил капитан.

— Я должен увезти ее немедленно, потому что день свадьбы уже назначен. Она состоится через месяц. Нужно как можно быстрее добраться до аббатства. Ронуин, дочь Ллуэлина, ко мне! — позвал он.

Девушка неохотно поднялась, бросила кости одному из партнеров, сплюнула на пол, вразвалочку направилась к очагу и с оскорбительной вежливостью поклонилась.

— Что вам угодно, господин мой? — осведомилась она, и отец с облегчением понял, что, несмотря на ее внешность юноши и вызывающее поведение, голос у его дочери мелодичный.

— Садись, Ронуин, — предложил Морган, вставая.

Девушка растерянно взглянула на него, но послушалась.

Капитан отошел, и она осталась наедине с отцом. Интересно, что ему надо?

— Много ли ты знаешь о том, чего мне удалось добиться? — начал он.

— Достаточно, чтобы понять — ты великий воин.

— Несколько дней назад в Монтгомери я заключил договор с английским королем. Частью этого соглашения стало обещание заключить брак между моей кровной родственницей и английским лордом. Через месяц ты должна обвенчаться с лордом Эдвардом де Боло, владельцем замка Хейвн. Он не слишком знатного рода, но его предки были в родстве с одним из сыновей Генриха Первого, рожденного от наследницы Торли. Хейвн-Касл невелик, но земли его плодородны и обширны. Эта партия очень выгодна для тебя. Можно сказать, тебе повезло, — распинался отец, внимательно наблюдая за реакцией дочери. Непонятно, о чем она думает! Не дождавшись ответа, он не выдержал:

— Ну? Что скажешь?

— Что такое «брак»?

Ллуэлин ошеломленно разинул рот, но тут же поспешил сжать губы. Невероятно! Неужели она слабоумная? Нет… не может быть… скорее, ей просто не от кого было узнать о подобных вещах.

— Брак, — медленно выговорил он, — это законный и крепкий союз между мужчиной и женщиной. Тут нет ничего постыдного, Ронуин. Договор, подписанный мной и королем, требовал какого-то подтверждения прочности связей между Англией и Уэльсом. В подобных случаях обычай требует заключения брака между представителями обеих сторон. Ты понимаешь, что я имею в виду, дочь моя?

— Но в чем суть брака? — настаивала девушка. — Что требуется от меня? Мне с детства твердили о долге перед тобой, господин, и я не хотела бы наделать ошибок и навлечь позор на твое доброе имя.

— Ты станешь женой… супругой Эдварда де Боло. От тебя требуется вести его дом и рожать ему детей.

Зеленые глаза слегка расширились, однако Ронуин больше никак не выказала беспокойства.

— Но я понятия не имею, как выполнить то, о чем ты сказал мне, господин мой! Нет ли у тебя еще какой-нибудь родственницы, более подходящей для выполнения столь важного поручения?

— К сожалению, нет, Ронуин. К тому же я дал слово, что моя дочь обвенчается с Эдвардом де Боло, и не могу нарушить клятву.

— Понимаю, — кивнула она, сообразив, что обет был делом чести. — Значит, это что-то вроде обязательства, верно?

— Да, — подтвердил Ллуэлин. Поразительно, что при таком невежестве его дочь так высоко ставит честь и долг. За это стоит поблагодарить Моргана. Он ожидал всего — слез, протестов, только не смирения.

— Мои наивность и незнание мира, лежащего за пределами Ситрола, могут принести немало неприятностей и оконфузить тебя, господин мой. Я не хочу, чтобы люди болтали, будто Ллуэлин ап-Граффид одурачил англичан, подсунув им невоспитанную, грубую и ни на что не пригодную невесту.

Чем ты можешь помочь мне?

Ллуэлин посчитал вопрос достаточно разумным. Кроме того, ему понравилось, что она сознает свои недостатки и стыдится их.