Отчим моей подруги - Милана Стоун Страница 7

Был участником преступной группировки в конце девяностых, где рядом с ним мелькали ныне знаменитые фамилии, об этом буквально пару строк. Больше особо ничего и не нашлось, но все равно как-то не по себе становится.

Я за соблюдение законов!

Странный и опасный тип, не нравятся мне такие, и я не хочу, чтобы тетю Ирину облапошил дворовый, неотесанный пёс.

Может, Лерка и права, что от него стоит избавиться, просто побаиваюсь, я вообще та ещё трусиха! Я же первая, поджав хвостик, сбегу в кусты!

Ситуация, в которой я сейчас находилась, была очень странной, и в какой-то степени напряжённой.

Мы сидели за столом, накрытым шикарными блюдами, и минут тридцать ждали приезда Папочки… вот, заразилась от Лерки этой кличкой, тьфу!

Руслана Львовича!

Ждали, ждали, а он все не появлялся, и с каждой минутой настроение тети Ирины падало, это было заметно по тому, как ее ранее счастливая улыбка перешла в печальную. И она ему звонила, но он не отвечал, и по разговору я поняла, что приехать он должен был ещё пару часов назад, а потом ещё мы узнали, что, оказывается, он редко остаётся с ночевкой и к ночи уезжает к себе домой.

Это очень странно, как по мне. Они же теперь семья, чего бы не жить все время вместе?

Мне бы было обидно, если бы мой муж куда-то уезжал, не пойми куда среди ночи. А домой ли?

Наверное, ей больно. Я бы уже сидела вся в соплях.

— Может уже пожрем? — громко говорит подруга, швыряя телефон, в котором все время сидела, на стол.

— Что за словечки, давно попа не горела от ремня? — спрашивает Ирина Григорьевна у неё, но все же сама накладывает себе салат в тарелку, и делает жест рукой, чтобы мы тоже приступили к ужину.

Тишина. Никто ни о чем не разговаривает. Слышны только лишь звуки столовых приборов, Леркины чавканья и звон приходящих сообщений ей на телефон.

— Может уже выключишь звук, — отпив вино, обращается к своей дочери, и меня немного напрягает этот тон.

— А то что? Ещё раз пожалуешься своему любовничку? — милым, ангельским голоском процедила свой яд.

Скандалы в этой семье были не редки, но в данной ситуации они критически опасны.

Этот негатив, он витает в воздухе, обе чём-то недовольны, пытаются держаться, но тщетно. Раньше все разруливал Сергей Викторович, но сейчас это сделать явно некому. У них всегда ощущался напряг в общении, а Лера всегда была папиной доченькой, за которую он вечно вступался, холил и лелеял.

И тут его не стало, никто не поддерживает ее, да и появился новый мужчина в доме, который что-то против неё мутит непонятное, защемляет.

Ну хотя, это правильно. Подруга у меня та ещё дрянная деваха, немного воспитания не помешало бы. И вот сейчас, очевидно, перегибает палку.

— Он не любовник, а муж, — говорит гневно, сверля ее взглядом, — и прощу уважать… — резко замолкает, и смотрит мне за спину.

Я же, услышав шаги рядом с собой, поворачиваюсь на звук, чтобы посмотреть, и… это он! Мужчина. Руслан… Львович.

Что бросается в глаза — это его высокий рост и широкие плечи. Огромный. Такого редко встретишь на улице.

Одет во все чёрное, немного помята рубашка, но это совсем не портит общий вид. Грациозный. Я завороженно слежу за каждым его движением. Длинные пальцы медленно ослабляют галстук, шея напрягается, а кадык дергается вверх, и я поднимаю взгляд, смотрю на его напряжённый рот, в уголках которого пролегли морщинки. Выше — кривой нос с небольшой горбинкой, который не портил его лица, а делал более мужественным, даже придавал диковатый вид.

А его взгляд ошпарил. Недовольный, гневный, смотрящий прямо на меня, глубоко проникая в мое сознание, со смесью непонятного для меня презрения. Привел в чувство. И я отвернулась.

Хотелось убежать. Я просто желаю встать и уйти. Сердце бьется в сумасшедшем ритме, в голове стучит, и я ощущаю, как мое тело начало активно потеть. Щеки горят огнём, а в животе щекочущая дрожь, и я ерзая на неудобном стуле, не могу унять это необычное ощущение.

Очень странная реакция. У меня чувство, будто бы меня поймали с поличным, за чем-то очень личным и… интимным. За подглядыванием. Я пялилась?! Не могла же? Да ну…

Мамочки, как же меня трясёт, что это за лажа такая?

Я копаюсь в своей тарелке и только краем глаза вижу, как он садится рядом с тетей Ириной и принимается за еду.

Не могу заставить себя поднять голову, она словно окаменела, тело тоже не хотело мне подчиняться… оно желало лишь трястись, как листочек на ветру!

По спине медленно стекает вниз капелька пота, затерявшись где-то между булок. Не заболела ли случайно?

Возьми себя в руки, Севостьянова!

Любопытство просыпалось, я хотела взглянуть ещё раз, потому что ничего особо разглядеть не успела.

Как можно более непринужденно поднимаю взгляд, и в этот момент сталкиваюсь с его.

Он, чуть нагнувшись, что-то шепчет своей жене, и смотрит прямо на меня, не отводя глаз темно карего цвета.

И мне не нравится этот взгляд, он странный… на меня никто так не смотрел. С ненавистью, враждебно, не знаю… плотоядно. Он поправляет выбившуюся прядь волос тети Ирины, и, улыбаясь уголком губ, оставляет на ее щеке поцелуй. И меня шарахает.

Мне кажется, что это неправильно, а вот что именно? Почему мне так стыдно? Почему мои руки так сильно сжимаются в кулаки?

— Может не здесь, я вообще-то ем! — подаёт голос подруга, и меня немного отпускает, и я вспоминаю, что не одна здесь нахожусь в неловком положении.

Руслан Львович отрывается от своей жены и кидает колкий взгляд в сторону Лерки, хмурится, от чего его лицо приобретает ещё более грубый вид. Он кривит рот в недовольстве.

А я же невольно любуюсь его чертами, у него внешность такая, как у главных красавчиков в турецких сериалах, жгучий, глаза — два уголька, по-мужски очень притягательный.

Не красивый, нет… красивые — мальчики со смазливой внешностью, вот Слава такой, а этот мужчина — он больше, чем идеальная внешность, он притягивает к себе все внимание. Но в то же время, есть в нем что-то такое, что немного настораживает, энергетика у него не самая хорошая. Грязная. Он плохой человек, это понятно сразу.

Я бы не стала с таким знакомиться, даже если бы он сам ко мне подошёл, чего по сути быть не могло, я бы бежала со всех ног. Прям так и ждёшь, что он, как в тех же фильмах, достанет свою пушку и снесет тебе голову. Хайдаров не внушает доверия. Сейчас я понимаю Леру.

Он мне тоже не нравится!

Я вспоминаю, что нужно есть, и приступаю к трапезе, только вот еда встаёт комом в горле.