(не) Желанный покровитель - Виктория Волкова Страница 7

- Какого ты вломился, Глеб? – налетает на родственника Павлик. Кидает в меня покрывало, а сам голышом наступает на самого господина Агурского.

- Мать и бабушка ждали тебя к обеду, - слышу я грозную отповедь. И падаю на кровать в бессильном ужасе.

Меня-то никто никуда не приглашал. Никто не собирался со мной знакомиться. Звали одного Павлика. Одного!

- Быстро собирайся, и поедем, - доносится до меня резкий голос Павкиного опекуна.

- Только вместе с Аней, - не сдается мой любимый.

- Тебе совсем мозги от обычной телки запорошило, мальчик? – гневно бросает родственник.

- Она не телка, - перебивает запальчиво Павлик. – Пожалуйста, воздержись от заявлений, о которых потом пожалеешь.

- Да ну? - с издевкой усмехается Агурский. И дальше слышится отборный мат. Родственник Павла не стесняется в эпитетах. И все они касаются меня. Стыдобище какое, мамочки дорогие! Хватаюсь за голову. Закрываю уши руками. Они ненавидят меня, эти долбаные аристократы! Даже не зная, ненавидят. Только за происхождение…

В коридоре раздается шум. Что-то стеклянное падает на пол. А потом слышится удар об стену.

- Уходи, Глеб, - рычит Павлик. – Сегодня ты перешел все границы.

- Я-то уйду, - резко бросает Агурский. – Только все твои счета в ближайшее время будут заблокированы. Хватит паразитировать! Иди работать, баклан!

- Проваливай, или еще врежу, - глухо предупреждает Павел. Где-то вдалеке слышится возня, потом хлопает входная дверь.

- Аня, помоги мне, - зовет Павлик. И я как ненормальная срываюсь с места. Влетаю в ванную, где мой любимый ищет в аптечке перекись водорода. – Идиот, - бормочет, разглядывая в зеркале разбитые губу и скулу. – Теперь на фотках буду с бланшем.

- Пройдет, - вздыхаю я безрадостно. И найдя нужный флакончик, прикладываю смоченный в перекиси ватный диск к ссадинам.

- Хату нужно сменить, - задумчиво роняет Павлик.

- Может, проще поменять замки? - лепечу еле слышно.

- Нет. Лучше уехать подальше от этой своры бешеных собак. Насчет бабушки не уверен. Но моя мать и дядька не дадут нам житья. Твоим я тоже не нравлюсь. Давай выберем спокойный тихий городок и уедем? Ты как, Анютка?

- Согласна, - шепчу я, сдерживаясь из последних сил, и, уткнувшись в грудь любимого, реву как маленькая.

Крепкая мужская рука решительно ложится мне на затылок.

- Ну, перестань, малыш, - шепчет Пашка. – Тебе вредно волноваться. Пройдет время, и все утрясется. А пока нам лучше держаться подальше.

- Твоя родня меня не полюбит никогда, - всхлипываю я и вновь заливаюсь слезами.

- Они никого не любят. Даже себя, - резко бросает Пашка. – Придурки конченные… Нашла из-за кого плакать.

- Тогда церемонию придется отменить. Ты же думал, что Глеб выдаст тебе нужную сумму, - вздыхаю я, обнимая торс любимого и прижимаясь к нему всем телом.

Чувствую, как по позвоночнику пробегают Пашкины пальцы.

- Да ну, из-за трех человек лишаться праздника, - весело хмыкает Павлик. – Хату продаем. Новую покупаем на твое имя. И на какое-то время забываем о моих родственниках.

- Павли-и-ик, - тяну я, шмыгая носом. – Но так же нельзя. Не по-человечески…

- С ними можно, - отрезает любимый. – Я от всей души желаю тебе сохранить веру в моих родаков… Но скорее всего, они скоро проявят себя.

Задыхаюсь от возмущения и растерянно гляжу на Павла.

- А если им все рассказать о нас? Может, тогда они…- говорю с азартом.

- Анютка моя дорогая, - нежно шепчет Павлик, целуя мое лицо. – Тсс, это наш секрет, любимая.

Раздраженный голос водителя выдергивает из воспоминаний. Лениво прислушиваясь, смотрю в окно, за которым уже виднеются огни аэропорта.

«Удрала! Йехуу! – мысленно визжу от восторга, но тут же обрываю себя. – Погоди радоваться. Сначала унеси отсюда ноги».

- Я сказал «нет!», - чуть громче отрезает водитель и, откинув телефон на переднее сиденье, внимательно смотрит на меня в зеркало заднего вида. – От кого ты бежишь? От мужа?

- От его родственников, - мотаю я головой и чувствую, как от страха сводит внутренности. Агурский, сволочь! Подсуетился!

- А муж?

- Погиб.

- Ну, я понял, - кивает таксист, подруливая к дверям международного зала вылетов. – Я тебя провожу, девочка. А то мало ли…

- Спасибо, - мяукаю чуть слышно и тормошу Аську. – Мы приехали, милая.

Суровый крепко сколоченный мужик в камуфляже доводит нас до стойки регистрации. Терпеливо ждет, а потом провожает до ворот, ведущих на посадку.

- Тут они тебя точно не достанут, - улыбается скупо. – Береги себя и дочку, - кивает напоследок.

- Спасибо вам, - улыбаюсь, смаргивая слезы. И усевшись у огромного панорамного окна в зале ожидания, вместе с Аськой наблюдаю, как на посадку заходят самолеты.

«Еще каких-то пятнадцать минут, - смотрю на часы и время в билете, - и гуд бай, Агурский! Тебя я не увижу больше никогда, - напеваю, чуть изменив слова песни.

Рассеянно оглядываю публику. Зал почти заполнен. Скоро посадка.

- Мама, дядя… - тянет играющая с куклой Аська.

Чувствую, как слегка дергаются антивандальные кресла. Кто-то садится рядом. Поворачиваю голову и застываю на месте.

Глеб!

- Что вы здесь делаете? – выдыхаю на автомате. И от охватившего ужаса рискую свалиться в обморок.

- В Прагу лечу, - лениво бросает он. Интересуется буднично. – У вас какие места?

Без спроса вытягивает билеты из паспортов, сличает данные. А у меня внутри закипают гнев и ярость одновременно!

- Что вы себе позволяете? – шиплю, отбирая билеты.

- Рядом сидим, - кивает он, улыбаясь. – Просто хотел удостовериться.

- Вы! – шикаю негодующе. – Да как вы смеете!

- Одним рейсом летим, - самодовольно заявляет он и, поморщившись, оглаживает короткий ежик волос на затылке. – Что тут противозаконного?

«Действительно! – хочется заорать мне. Схватить Аську. Убежать куда подальше. Но ноги становятся ватными, а горло сковывается спазмом. Не закричать, не вздохнуть.

- Нам нужно поговорить, Анечка, - миролюбиво замечает Глеб, накрывая мою ладонь своей. Хлопает легонько. Смотрит внимательно на меня. А меня от этого простейшего действия трусит, как будто к руке двести двадцать вольт подключили.

- Не бойся, - вздыхает он. – Я хочу помочь тебе и Асе. Забодался искать тебя. Уже сил нет.