Теория ракушек - Лана Вейден Страница 7

Голова стала гудеть, и я решила выбираться из этого дурдома. Протиснувшись к стене, нашла выход  и пошла по длинному коридору.  В конце оказалась комната отдыха. После душного зала она показалась мне райским местом: там царила приятная прохлада и вкусно пахло кофе. Я присела на кожаный диван – он оказался таким удобным! Но ко мне сразу же подбежала какая-то высокая девица в латексном платье. Окинув меня презрительным взглядом, она заявила:

– И чего ты сюда припёрлась? Это место – только для моделей.

– Ты его купила, что ли? – ласково отозвалась я.

– А ты чё, самая умная тут? А ну вали!

– Сама вали.

Девица  заверещала, и в комнату сразу же набежала толпа её подружек двухметрового роста. Всё они тоже были в латексных платьях. Боже, куда я попала? Здесь молодежный клип снимают или кино для взрослых?

– Ну и что это ещё за чудо-юдо? – спросила другая супер-пупер-модель, оглядывая меня так же презрительно, как и первая.

– Да вот, уселось здесь какое-то чучело и не хочет уходить, – пожаловалась «верещалка».

– Сами вы чучелы силиконовые, – услышала я чей-то голос.

Повернулась и увидела очень симпатичную девушку, блондинку с длинными волосами. Одета она была просто, как и я – в джинсах и обычной водолазке. «Модели» сразу же переключились на эту девушку, между ними началась перепалка, но у меня уже пропало желание там находиться. Я вышла из комнаты и пошла искать туалет.

– Подожди! – оказывается, блондинка побежала за мной. – Ты, это… не плачь, они же дурочки!

– Что? – я хотела возразить, что вовсе не плачу, но оказалось, что всё-таки плачу. А после ее слов слёзы, помимо воли, стали литься еще сильнее.

– Пошли, у меня есть бумажные платочки, – девушка взяла меня за локоть и чуть ли не насильно привела в какую-то другую комнату. Там тоже стоял красивый кожаный диван, а еще был стол и кофемашина.

– Давай, садись, сейчас выпьем кофе, – блондинка вытащила откуда-то платочки, а потом усадила меня на диван. Пока я промокала лицо, она готовила кофе.

– У меня потекла косметика? Наверное, теперь точно по-уродски выгляжу, – усмехнулась я.

– Ничего страшного, сейчас поправим! И не бери в голову их слова! Ты очень, очень хорошенькая! Слушай, а хочешь, я тебя с Сапковским познакомлю?

– А ты его знаешь? – удивилась я.

– Еще бы! В школе вместе учились, а теперь – в универе учимся. Можешь селфи сделать, если захочешь.

Настроение у меня сразу улучшилось. Надо рассказать об этом Дашке – уж она-то как обрадуется! После того, как мы выпили кофе, я отправила сестре сообщение, но она ничего не ответила.

Дождавшись конца съемок, мы с блондинкой, которую, как выяснилось, звали Ася, подошли к Сапковскому и она нас сфотографировала. Почти сразу же после этого пришло сообщение от Дашки: «Встретила мужчину своей мечты. Пришлось срочно уехать, прикрой меня, если что».

Ну просто замечательно! Теперь придется возвращаться домой в одиночестве. Хорошо хоть еще не очень поздно и погода хорошая.

Домой я сразу не поехала – решила немного прогуляться и пошла через парк, рассматривая вечернее небо. Закатное солнце с темными пятнами облаков было похоже на подгнившую хурму.  Хурму раньше называли diospyros – божественный огонь, – вспомнив об этом, я поняла, как сильно хочу есть. От голода в мою голову часто лезут всякие глупости наподобие хурмы.

И вдруг я почувствовала умопомрачительный аромат выпечки. Ноги сами понесли меня к тому месту, откуда он доносился.  Это оказалась какая-то итальянская траттория.

Когда-то мы с мамой и тетей Надей ездили в Италию. Самой яркой стала поездка в Сиену.

Помню, стоял теплый и тихий осенний вечер – прямо как этот. Мы сидели в траттории на Пьяцца-дель-Кампо, ели  сырные брускетты с вялеными томатами, рассматривали площадь и вспоминали теорию ракушек.

Главная сиенская площадь ведь тоже имеет форму ракушки.

Мне было восемь, папа к тому времени уже ушел к другой женщине, а тетя Надя потеряла родителей и осталась совсем одна. Несмотря на свой возраст, я понимала, что мама и крестная хотят залечить раны. Поэтому после ужина подбежала к основанию сиенской «ракушки», стала на полукруг  – лицом к фонтану – и загадала, чтоб мы все обязательно нашли свои «ракушки», а когда это произойдет, вернулись сюда. Желая «закрепить» желание, я написала на белом камне в середине полукруга свои инициалы: А.А.

Мама засмеялась и назвала меня глупышкой. Однако уже на следующий день она познакомилась с мистером Шульцем, который вскоре стал моим отчимом. А к тете Наде приехал Андрей Сергеевич. Правда, случилось это из-за моего вмешательства и влетело мне тогда как следует. Хорошо, что теперь всё позади и они счастливы.

Траттория в парке совсем не походила на сиенскую. Та располагалась под навесом в одном из старинных зданий из розовато-коричневого кирпича. У этой же фасад был бежевый, а на стенах красовались виды венецианского Гранд-канала: купола собора на синей глади напоминали гигантские поплавки. И всё же здесь тоже было уютно и душевно.

Изнутри доносилась тихая приятная музыка, мерцающие гирлянды тонкими змейками оплетали панорамные окна, а отблески подсветки рисовали на асфальте замысловатые узоры. Всё это завораживало: невольно я подошла ближе.

И вдруг увидела Вебера. Он сидел за столиком в глубине зала с какой-то красивой темноволосой девушкой. Они пили вино и смеялись.

Я сразу же отскочила от окна, бросилась прочь от этого места и опомнилась только в каком-то незнакомом районе. Это сколько же километров я пробежала? Два? Три? Хорошо хоть автобусная остановка виднеется неподалёку. А вот есть почему-то расхотелось…

Надеюсь, он меня не заметил? Хотя, если подумать, что тут такого?

Ну какая мне разница? Какая разница…

У меня есть зайка, фрау Марта. Она светло-серого цвета, но ушки и пузико – розовые. А еще у нее голубые глаза. Одета фрау Марта в желтую жилетку, джинсовую юбочку и синие ботиночки.  Отчим купил Марту, когда мне было десять, и я назвала ее в честь его кошки, тоже голубоглазой и плюшевой.

Всё-таки он был неплохой человек, мой отчим, хотя мы и не сразу нашли общий язык. Ведь несмотря на то, что я загадала «ракушку» для мамы, в глубине души еще надеялась, что папа просто запутался в себе, но обязательно осознает, какую глупую ошибку совершил, и вернется.

Только он не возвращался. Зато мистер Шульц бросил всё в Вене и переехал к нам со своей кошкой. Вообще-то он хотел, чтобы мы к нему перебрались, но мама почему-то отказалась. Зато мы несколько раз ездили в Вену – на пару летних месяцев. Мистер Шульц учил меня немецкому, а еще мы часто ходили  в зоопарк, по абонементу. Квартира отчима находилась в конце Марияхильферштрассе, которую мама ласково называла Марийкой. До зоопарка оттуда – рукой подать. Как раз в магазине на выходе из зоопарка мы и нашли фрау Марту. Она мне сразу приглянулась, маме тоже, и мистер Шульц тут же ее купил.