Мышеловка - Яна Лари Страница 7

Вроде чистые, в меру ухоженные, пальцы все на месте. Так какого чёрта?

– Оставь их себе, я не просила помощи.

Порядком опешив, я наблюдаю за тем, как будущая мать моего сына перемещает внимание на мыски своих балеток, в бездарной попытке скрыть агрессию.

А вот это уже любопытно.

– Думаешь, я стану перед тобой выстилаться? – усмехаюсь, нарочно придвигаясь ближе допустимого нашими нормами. Именно так, чтобы полностью накрыть нахалку своей тенью. Пусть ёжится, воробышек, осознавая свою никчёмность. – Ты слишком большого о себе мнения.

И нагло протягиваю собранные груши, мысленно считая до трёх.

Давай, красавица, покажи своё истинное лицо...

Красавица за словом в карман не лезет: вскидывает сверкающие яростью глаза и, забавно сжимая кулачки, цедит буквально по слогам:

– А не пошёл бы ты к чёрту?

Ну, спасибо, дед, удружил. Вот только возни мне с женой не хватало.

– Рада, побойся Бога! Сейчас же извинись, – недовольно хмурится её замужняя, явно вышколенная семейной жизнью спутница.

– И не подумаю, – глухо выдавливает из себя моя невеста.

Тяжёлый случай, но ничего выдрессирую.

– Придержи запал до брачной ночи, – советую, достаточно сухо, и, не скрывая глумливой улыбки, развожу руки в стороны. Груши бодро подпрыгивая, сыплются нам в ноги. Жека с Власом предсказуемо взрываются хохотом, но мой поступок продиктован отнюдь не бравадой, а необходимостью сбить с неё гонор. Бесконечная чехарда с воображалой последнее, что мне сейчас нужно. – Помни своё место, женщина.

Только от Рады зависит, каким будет моё к ней отношение, и чем скорее она это усвоит, тем лучше для нас обоих.

Окинув напоследок удовлетворённым взглядом её приунывшее лицо, разворачиваюсь к друзьям. Думаю, первый урок усвоен.

Напрасно. Спустя пару шагов, меня настигает щедро сдобренный ядом шепот.

– Индюк напыщенный.

Полуобернувшись, шлю ей ироничную ухмылку. Залитые краской девичьи щеки согревают мне душу, а потупленный в землю взгляд фугасом распаляет кровь. Чувствую, пополнения долго ждать не придётся.

– Рада, тебя папа зовёт.

"Папа зовёт" – ещё одна формальность, которая означает, что строго регламентированный ритуал сватовства перешёл к своей заключительной части. Наши с Драгошем родители спустя полчаса торгов, наконец, договорились и теперь ждут меня за накрытым столом, чтобы спросить согласия.

Пустой фарс.

Всем прекрасно известно, что мой отказ ничего не изменит, как и то, что за богато накрытый стол меня никто не позовёт. Кто я такая? Даже не человек – товар. Безмолвная зверушка.

– Да не трясись ты так, не опозорю, – колко усмехаюсь, поймав напряжённый взгляд Дари, и уверенно иду к двери.

Всю сознательную жизнь она была мне спасательным кругом, а теперь как будто сдулась, оставив меня одну беспомощно барахтаться в открытом море. И шипом, проколовшим, казалось бы, несокрушимую броню нашей дружбы стал чёртов Драгош! Вчерашняя выволочка, полученная от неё за неуважение к будущему жениху, ещё долго будет колоть мне сердце. Не думала я, что Дари встанет на его сторону. Ещё родня называется.

Этот поганец окончательно разрушил мои отношения с обеими сёстрами, прилюдно унизил, из-за него мне пришлось пройти через унизительный осмотр, не многовато ли чести отдать ему ещё и свободу? Морда не треснет? Всё. Решено – сбегу. Впроголодь жить буду, но не стану ему рабыней. Не дождётся.

– Рада, – Дари придерживает меня за локоть почти у самых дверей гостиной, в который раз проявляя чудеса проницательности. – Лучше оставь свои глупые мечты перед этой дверью. Тебя вырастили как цыганку, а у нас женщина – это вечная жена. Ты никогда не будешь вольной. У тебя никогда не будет ни подруг, ни флирта, ни вечеринок – только Драгош и ваши дети. И только тебе решать, во что превратиться ваш дом: в счастливую гавань или золотую темницу.

– Вот именно, – с нажимом чеканю каждое слово. – Решать только мне.

Моё появление в гостиной сопровождается звенящей тишиной. Четыре пары глаз не таясь, сканируют мой внешний вид: ухоженность, блеск волос, ширину бёдер. Но интересует их отнюдь не внешность, свадьба без пяти минут дело решённое, а моя способность родить здоровых наследников. Финальная проверка, прежде чем ударить по рукам.

Даже приёмные родители выглядят так, будто видят меня впервые и судя по их довольным переглядываниям, не жалеют, что Нанэка вместе с родившейся двумя днями раньше Дари вынесла из роддома и меня, ведь официально я их дочь. Вот так душевный разговор с заведующей плюс небольшая взятка за роды, ведение беременности и оформление бумажной волокиты восемнадцать лет назад спасли меня от детдома. Очень благородно и трогательно, если б не было так грустно.

Вопрос отца о моём согласии тонет в ватном тумане. Я киваю, лепеча что-то невнятное и никому не интересное, а будущий свёкор вешает мне на шею золотую монетку – знак того, что ко мне больше никто не будет свататься. Звенят бокалы, знаменуя свершение сделки и, прежде чем продолжить прожигать глазами ковёр, я всё же успеваю украдкой глянуть на мать Драгоша.

Массивное колье на тонкой шее Анны переливается рубинами, выдавая резкий контраст с настороженным, практически бесцветным взглядом. Только слепой не заметит, как вздрагивают её острые плечи стоит супругу на полтона повысить голос. Она его боится. Молчит и трясётся, как может трястись только женщина не понаслышке знакомая с побоями. Любовь к сыновьям не даёт ей уйти, а сам он никогда не допустит в своей семье такого позора, как развод. Теоретически цыганка может съехать от мужа в любой момент, но решаются на этот шаг единицы. Кому охота остаток дней куковать в одиночестве и собирать косые взгляды? Детей-то ей никто не отдаст, только приданное, если к тому времени от него что-то останется. У Анны же ни дома, ни приданного и помимо Драгоша ещё один сын – подросток, вот и терпит. Меня ждёт похожее будущее – к гадалке не ходи.

Нет уж, спасибо.

Проводив будущую родню, я узнаю от Нанэки "чудесную" новость: свадьба состоится уже через два дня! Благо по нашим обычаям её можно играть сразу после сватовства, лишь бы успеть забронировать ресторан. А во всём виноват Золотарёв старший, которому дела не позволяют долго задерживаться в родном городе. Вот как тут выждешь благоприятный момент? Бежать нужно уже на рассвете, и чем дальше, тем лучше. Да только планы мои спустя каких-то полчаса смешивает неожиданное вмешательство Зары.

– Держи.

Пока я с недоумением разглядываю протянутый телефон, тот самый, отобранный у меня Нанэкой с целью оградить от кишащего за стенами дома "разврата", сестра настороженно озирается по сторонам. На счастье во дворе куда нас отправили развешивать бельё никого. Отец наверняка засел в кабинете, а Нанэка с Дари составляют список необходимых покупок – переезжая в дом мужа нельзя забирать старые вещи. Всё, от трусов до туфель должно быть новым, ношенное останется Заре или раздастся местным беднякам. По иронии, то единственное от чего бы она действительно не отказалась – золото, как раз таки составляет исключение. Мелочь, а приятно.