Счастье за углом - Дебора Смит Страница 7

Клео и вторая невестка Дельты, Бека, сновали между столов. Бека ткнула меня локтем.

— Шевели своим подтянутым задом, Томас. — Бека шутливо флиртовала, бесконечно ссорилась и мирилась со мной, постоянно мною командовала. Клео молилась за меня. И обе они предупредили мужей, что лучше прятать от меня оружие, когда я пьян.

Я развернулся с подносом, полным тарелок, и увидел, что на меня глазеет маленький мальчик. Глазеет завороженно, открыв рот. Он был похож на Этана. Каждый мальчик младше пяти лет напоминал мне сына. Каждый мой вздох напоминал о нем. Облака напоминали. Игрушки в рекламе напоминали. Брызги фальшивой крови в сериях «CSI» напоминали. И мне очень хотелось знать, осталось ли у меня полбутылки водки под сиденьем грузовика.

— Мистер, а вы дикий горец? — спросил мальчишка. Его голос дрожал. Он испугался меня.

— Он не хотел вас обидеть, — рядом возник отец мальчика.

Я смог только кивнуть. Слова застряли в горле. А взгляд по сторонам подтвердил, что все в зале таращились на меня. Ну да: два метра роста, борода, мятый джемпер «Джайентс», потертые джинсы, старые кроссовки и налитые кровью глаза. Плюс длинные волосы, завязанные в хвост, и курчавая борода. Конечно, я дикий.

Дельта, улыбаясь, заслонила меня от взволнованных посетителей.

— Нет, это не горец, — сказала она. — Это просто Томас, чудаковатый архитектор из Нью-Йорк Сити.

Мне она прошептала:

— Ты же знаешь, что все мы тебя любим, просто сегодня у тебя странное выражение лица. Ты пугаешь детей и портишь дикарям репутацию. Отдохни.

Я снова кивнул. В горле щипало. Так что я отнес поднос на кухню и вышел к грузовику. Забрался туда и рылся под передним сиденьем, пока не выудил бутылку водки. Наполовину полную, ура.

— Никогда не считай бутылку наполовину пустой, — сказал я Бэнгеру через окно. — Будь оптимистом.

Я щелкнул пальцами — крышка бутылки взлетела в воздух и по высокой дуге отправилась на ржавый пол кабины. У меня были свои ритуалы. Открыв бутылку, я опустил солнцезащитный щиток. Там я наклеил заламинированные фотографии — Шерил и Этан на его первый день рождения, в Центральном парке, смеются среди цветов. И еще одна, вырезанная из «Нью-Йорк таймс», такая же, как десятки других фотографий, изученных, проанализированных, сложенных в архив.

Фотография, сделанная утром 11 сентября 2001 года, когда моя жена с сыном на руках спрыгнула с Северной башни Всемирного торгового центра. Я коснулся пальцем обеих фотографий и сделал первый глоток.

КЭТИ

— Кэ-э-э-трин! — Полный подростков джип прокатил мимо. Они махали мне и жали на сигнал.

Я мимоходом помахала в ответ, все еще размышляя об инциденте в отеле, и продолжила свой путь в густом потоке на знаменитом шоссе Вентура, идущим на северо-запад от Лос-Анджелеса. Другие водители махали и сигналили мне — в основном мужчины и мальчишки, прикладывавшие руки к сердцам. Водители трейлеров провожали меня сигналами. Я летела мимо, продолжая махать им, иногда улыбаясь и посылая воздушные поцелуи. Я была прекрасна, богата, и все меня хотели. Я была бессмертна.

Продюсеры «Гиганта», команда из мужа и жены, владели потрясающим ранчо с конюшней для арабских скакунов. Ранчо находилось у самого берега, возле Камарилло. И я планировала провести у них в гостях весь уик-энд, обсуждая сценарий и дожидаясь режиссера. Геральд еще в отеле поцеловал меня на прощание, он торопился на частный рейс. Ему нужно было лететь в Лондон на встречу с инвесторами «Безупречности».

Я нажала на газ, и правая нога отозвалась спазмом. Высокие, облегающие сапоги из страусиной кожи не подходили для езды в такой сильной машине. У меня был целый гараж, заполненный «мерседесами» и «ягуарами», но я любила своих классических «рабочих лошадок». Любовь к скоростным авто я унаследовала от дедушки Нэтти. Он умер молодым — его убили во время драки в горном придорожном баре, но бабушка рассказала мне, что в свое время он был бутлегером и гонщиком. Еще одно знаменитое наследие Нэтти, которое очень не нравилось папе. Сейчас, почти в качестве компенсации своей кармы, я унаследовала ферму Нэтти. Мои помощники управляли ею по инструкции, оставленной папой в завещании. А я все собиралась наведаться в это старое место, но постоянно была слишком занята. Похоже, раз уж я не шла к ферме бабушки, бабушка и ее ферма решили прийти ко мне. В зеркалах. Я вздрогнула. Не думай об этом видении.

Я взглянула на спидометр «Транс-Ам». Всего восемьдесят миль в час. По стандартам скоростных трасс Калифорнии я едва плелась.

— Эй, бабушка Нэтти, смотри, как я умею, — сказала я вслух. И напрягла ногу, выжимая газ, а потом улыбнулась, глядя, как стрелка заползает на отметку девяносто пять. Ветер разбивался о ветровое стекло и трепал мои волосы. Это был прекрасный весенний день, около двадцати градусов тепла, и смог большого города застыл едва заметной лавандовой дымкой на горизонте. Машина поднялась на холм, и я улыбнулась открывшемуся виду, кружевам лимонно-зеленых границ здешних овощных полей. От горизонта до горизонта. Я могла летать.

В зеркале заднего вида мелькнул свет фар. И я нахмурилась, увидев позади знакомый голубой мини-вэн. Из пассажирского окна высунулась рука, игриво помахала мне, втянулась внутрь и вернулась с большой видеокамерой. За видоискателем виднелась седоволосая лохматая голова.

— Черт.

Я знала его. Придурок, даже по агрессивным стандартам местных папарацци. У нас было долгое знакомство, крайне неприятное для меня и прибыльное для него. Он снимал меня в аэропортах по всему миру, ждал на краю съемочных площадок, выскакивал ниоткуда в ночных клубах и ресторанах, а однажды заснял меня загорающей топлесс в Испании. Просмотр этих фото до сих пор был доступен в Интернете, по пять долларов за скачивание файла.

А теперь он собрался снимать, как я еду по шоссе Вентура? В мире скандалов наверняка выдалась скучная неделька. Неужели «Инсайд Эдишн» и «Энтертейнмент Тунайт» так не хватает материалов?

Я была не в настроении. Стерва. Плохая модель поведения для девушки. Эти слова эхом звучали у меня в голове.

А еще бисквиты. Бисквиты бабушки Нэтти, покрытые глазурью. Я внезапно почти ощутила их вкус, совсем как в отеле, и почти услышала, как ее призрак шепчет мне в ухо. Успокойся. Не унывай. Ты будешь желать смерти, но будешь рада, что выжила.

Странные мысли. По коже пробежал холодок. Я встряхнулась, снова посмотрела на фотографа в зеркало заднего вида и впечатала педаль газа в пол.

Многие месяцы спустя я буду пытаться вспомнить все детали того момента. Вспомнить каждый нюанс, все, что я чувствовала и делала, все, что я должна была сделать иначе. Все, что я сделала не так в эту секунду вечности, будет преследовать меня до конца жизни. Потому что оно изменило мою жизнь навсегда.

Носок сапога соскользнул с педали. Длинная шпилька попала под педаль и застряла там. Моя нога оказалась в капкане всего на две, максимум три, секунды. Ровно настолько, чтобы «Транс-Ам» замедлил разбег — ровно настолько, чтобы беспечный водитель слева решил воспользоваться ситуацией. Он рванулся в просвет передо мной, и я с ужасом увидела задние огни его потрепанного старого пикапа перед самым капотом «Транс-Ам».