Рыцарь света - Симона Вилар Страница 7

Рис ничего не сказал подъехавшему Метью, но согласился, когда тот предложил им как можно скорее убраться из владений Реджинальда Корнуолла. Для пущей безопасности они съехали с проложенной еще римлянами дороги, свернули на так называемый Аббатский тракт и долго ехали, петляя по унылой коричнево-серой местности среди вереска и колышимого ветром папоротника. Они понимали, что если граф вышлет погоню и начнет наводить какие-либо справки, то их могут выдать только корнуоллские пони. Стоило бы от них поскорее избавиться, но рачительный Метью отказался от предложения Риса сбыть животных в ближайшей из усадеб. Нет, они это сделают в Экзетере, где живет много людей и трудно напасть на след, даже если посланцы графа начнут расспрашивать, откуда эти лошади.

— А как мы поступим с доспехами и оружием рыцаря? — спросил Метью. — Покойный госпитальер был прекрасно обмундирован, за такую кольчугу мы можем получить целое состояние. Но и с головой выдать себя. Ибо если корнуоллские пони в этих краях не диво, то такой выделки кольчужная рубашка, да еще меч и этот похожий на бочку закрытый шлем… Как с ними быть? Эй, Артур, ты слышишь, что я говорю, или опять грезишь о саксонке?

Артур не отвечал. У него на душе было так же серо и безрадостно, как и на окружавших их пустошах. Ни тепла, ни солнца… ни лучика надежды.

Правда, когда они подъехали к Экзетеру, столице Девонширского графства, погода несколько смягчилась. Беспросветные до самого горизонта облака развеялись, и город предстал перед ними в мягких отблесках заката. На фоне темных небес он казался почти багряным из-за выстроенных из местного красного песчаника зданий, а возвышавшийся над городом замок Ружмон со своими зубчатыми башнями и мощными красными стенами производил грозное впечатление. Это была первая нормандская цитадель, некогда возведенная в Англии Вильгельмом Завоевателем, который, как поговаривали, сам мерил шагами землю для обозначения ее размеров.

Когда путники подъехали к деревянному мосту через речку Эск, Метью отложил вожжи, предоставив лошадям самим тащить возок, и с удовольствием потянулся своим большим тучным телом.

— Ну вот, сейчас снимем флигель у той же вдовы, что и в прошлый раз, поужинаем, а затем обсудим, как быть. Хотя что там обсуждать: продадим пони и поедем в Херефорд, чтобы отчитаться и получить полагающуюся плату. Неплохо мы заработали, клянусь заповедями святого Бенедикта.

Метью всегда был очень расчетлив, оживал, когда дело касалось денег. Он растормошил не только Риса, но и Артура, говоря, что сон и отдых совсем не помешают нахохлившемуся, как сыч, парню.

Артур огляделся. Невдалеке от моста, в гавани, располагалось немало добротных судов. Это место называлось Уотергейт — водные ворота, откуда открывался доступ к пристани и заходившим с моря в реку Эск кораблям. После зимы там сейчас кипела работа, стелился дым от просмолки, сновали люди, слышался стук молотков. Несколько человек стояли на причале, обсуждая оснастку нового судна, и вид одного из них заставил Артура вздрогнуть. Этот мужчина, судя по всему, был судовладельцем, ибо выделялся среди окружающих своей богатой одеждой: опушенный светлой лисой плащ, расшитый капюшон, а сбоку свисал меч в бархатных ножнах с серебряной обкладкой. Явно из рыцарского сословия, но при этом невысокий, плотный, короткошеий. Разговаривая, он повернулся, и стало видно его лицо — молодое, полное, с мягким, утопающим в пухлых щеках носом и маленькими глазками под рыжеватыми бровями. Он лишь скользнул взглядом по Артуру, проехавшему мимо него по мосту, но темноволосый незнакомец в дорожной накидке его не заинтересовал. А вот Артур не мог отвести от него глаз. В отличие от полного рыцаря он сразу узнал его и едва не заскрипел зубами от досады. Эдмунд Этелинг, жених его Милдрэд. Тот, кому она сказала «да», чтобы Артура не предали казни.

Они уже расплатились у городских ворот и собирались проехать, когда Артур спешился и бросил приятелям повод лошади, сообщив, что придет позже. Сам же, пройдя вдоль берега и свернув к причалам Уотергейта, стал наблюдать за Этелингом. Пока его не отвлек подкативший к нему на тележке безногий калека.

— Подайте Христа ради, добрый юноша! Если Господь явил вам свое милосердие, не откажите в милости и обездоленному калеке.

Артур скосил на него глаза. После многолетних войн в Англии было немало таких бедолаг, пострадавших в стычках вельмож. Этот же чем-то неуловимо походил на бывшего солдата: что-то в его выступающем подбородке, сердитых глазах и худых, но все еще широких плечах указывало на то, что некогда и он хотел поправить свои дела в набегах и разорении, но, видать, не повезло. Что ж, бывает.

— За кого ты воевал, приятель? — спросил Артур.

— За императрицу. Но она далеко, а я вот теперь побираюсь. Так как, добрый господин, есть у вас милосердие?

— И ты с тех пор подвизаешься тут, в Экзетере?

— А куда еще мне было податься? Тут немало сторонников императрицы, мне здесь сочувствуют и прикармливают.

— А этот господин, — Артур указал в сторону Эдмунда, — он тоже сторонник Анжу?

— Этот? О, этот сражался как раз за Стефана. Даже не за него, а за принца Юстаса. Небось знаете, сколько саксов встало на сторону королевского сына, когда он пообещал им привилегии, как у норманнов. Однако, мой добрый господин, — хитро прищурился калека, — я со вчерашнего дня не имел во рту ни крошки, а вы тут со своими расспросами… и никакого милосердия!

Артур усмехнулся.

— Ладно, приятель, я сам сражался отнюдь не за Стефана Блуаского. Так что… если ты не против откушать со мной, а заодно потешить меня новостями, то… Где тут неподалеку корчма?

Таковая оказалась поблизости. Заведение было грязным, дымным и продуваемым всеми ветрами, но из окошка виднелись причалы и стоявший там Этелинг. Жених Милдрэд… или уже муж? Артуру надо было это выяснить.

Довольный кормежкой калека с готовностью поведал, что Эдмунд Этелинг — один из самых богатых и именитых людей в округе, даже местные нормандские бароны вынуждены считаться с ним. Ведь в Этелинге течет кровь прежних саксонских королей, к тому же он весьма возвысился в прошлогоднюю военную кампанию. Мог бы и дальше служить принцу Юстасу, но по натуре он человек мягкий, скромный и невоинственный. Он сам ведет хозяйство, не нанимая управляющего, поэтому вернулся в Девоншир, разводит тут своих свиней, пасет овец, торгует шерстью, а еще неплохой доход Этелингу приносят его оловянные рудники, и он даже вывозит олово в Нормандию. Так что человек он небедный и вполне может позволить себе отправиться на большой турнир, который состоится в июне в Лондоне. Об этом турнире сейчас много говорят, ведь известно, что король устраивает его по случаю бракосочетания своего младшего сына Вильгельма с юной Изабеллой де Варен. Однако и Этелинг тоже собирается сыграть в Лондоне свадьбу. Тан не скрывает, что его избранница из Денло [11], дочь одного из тамошних баронов, и они должны обвенчаться сразу по окончании рыцарских игрищ.