Самый темный секрет - Джена Шоуолтер Страница 7

Их покрытые запекшейся кровью грудные клетки вздымались и опадали в такт мощному дыханию, их ноздри были расширены. Их ладони сжимали кинжалы, в то время как их мысли наполняли его разум. Ещё.

Им нужно было больше. Больше огня, больше криков, больше смертей. Когда целый мир затопит кровью и костями этих драгоценных смертных, только тогда они будут удовлетворены. Выполнят своё предназначение.

Кроме ...

Теперь Амун не хотел убивать. Он хотел вернуться к маленькой девочке. Он хотел прижать её к себе и сказать, что всё будет хорошо, что он спасёт её от Плохого Человека. Он хотел вернуться к женщине. Он хотел свернуться рядом с ней и услышать от неё, что всё будет хорошо и что она спасёт его от демонов.

И он сделает это. Он вернётся.

Амун боролся за то, чтобы дотянуться до неё. Он не обращал внимания, когда разрывалась кожа и трещали кости. Нет, он приветствовал боль. Она ему даже нравилась. Возможно, даже слишком. И он не беспокоился, когда пламя рванулось к нему, лизало его кожу - тысячи острых язычков, истекающих кислотой. Он радовался острой боли, потому что благодаря этим новым ранам, насекомые в его венах, наконец, вырвались на свободу.

Они вырывались наружу, ползая по всему его телу, кровати.

Кровать. Да, он был на кровати, подумал он смутно.

Внезапно он смог почувствовать изорванные простыни под собой, каждую из жестоких ран, рассекающих его мускулы, боль, гораздо более сильную, чем раньше, и не настолько желанную теперь.

Хуже того, сталь врезалась в его запястья и лодыжки, мешая ему остановить кровотечение или прогнать насекомых.

Хотя каждый из его инстинктов кричал ему, что он должен продолжать сражаться, он заставил себя перестать метаться. Он вдохнул и выдохнул, осознавая, что воздух был тяжёлым и насыщенным запахом разложения. Но сквозь гниль он чувствовал что-то ещё... что-то свежее, словно земля. Пульсирующую, вибрирующую жизнь.

И под языками пламени он ощущал сладчайший поцелуй зимнего ветра, успокаивающий его ожоги, дарующий ему ростки силы. Что - кто - был причиной этому?

Он попытался открыть глаза, но его веки приклеились друг к другу. Он нахмурился. Почему его веки слиплись? И сталь...

Цепи, подумал он, когда туман начал рассеиваться. Его сковали, удерживали как пленника. Почему?

Ошеломительный момент просветления.

Он зашипел в ужасе, цепляясь за каждую мысль, возникающую теперь в его голове, молясь о том, чтобы продолжать помнить. Он был Амун, хранитель демона Тайн, он любил и терял. Он убивал, но также и спасал. Он не был животным, жестоким убийцей, больше нет, но человеком.

Бессмертным воином, охраняющим всё, что принадлежало ему.

Он вошёл в ад, зная о последствиях, но намеренно игнорировал их. Потому что не мог вынести вида страданий своего друга Аэрона, сходящего с ума от осознания того, что его приёмная дочь была в ловушке мучительного адского пламени.

Поэтому Амун пошёл и вернулся с сотнями других демонов и душ, запертых внутри него, корчащихся, кричащих, отчаянно желающих освободиться.

Но теперь он был дома и хотел умереть. Должен был умереть.

Он представлял угрозу для своих друзей, для мира. Он умрёт.

Не будет ни утешения Хайди, ни возможности принять утешение от женщины, которой она стала, потому что он никогда не позволит себе покинуть эту комнату, своё убежище. Свой гроб. И об этом, понял он, он будет сожалеть больше всего. Наткнулся ли он на её душу в аду и поглотил там её воспоминания, или столкнулся с ней много лет назад, потеряв до этого момента её голос в тёмной, тернистой трясине своего разума, он никогда не узнает. Для него всё закончилось.

Это был конец.

Огонь

Крики.

Зло.

Снова они боролись за его внимание и грозили поглотить его.

Амун знал, он не сможет сдерживать их долго. Они требовали, так требовали... Он сосредоточился на запахе земли и холодном бризе, голова автоматически повернулась налево, к невидимым нитям, парящим в воздухе.

Ведущим из его спальни... в соседнюю? Сила.

Мир.

Спасение.

Тогда он подумал, что, возможно, сможет покинуть свою комнату.

Возможно, он будет спасён. Этот маленький глоток спасения, самый лучший вкус... матовый абрикос, сок такой вкусный, что всегда будет наслаждением для его горла.

Он только должен был - огонь, крики, зло - попасть туда. Должен...

Бороться. ОГОНЬ. Раскаты черного грома раздавались в его мозгу, заставляя Амуна содрогаться. КРИКИ. Истерзанная плоть уже сдалась, и уже сломанные кости рассыпались в прах. ЗЛО. Но он уже не мог освободиться. Он понял, что уже использовал всю свою силу. У него ничего больше не осталось.

ОГОНЬ, КРИКИ, ЗЛО

Резко упав на матрас, он засмеялся тихо и горько. Он проиграл, так легко проиграл. Это было окончательное, финальное поражение.

Он не мог даже позвать своих друзей. Всего одно слово, всего один звук, и всё внутри него вырвется наружу, и его сопротивление злу бесполезно.

ОГОНЬКРИКИЗЛО

Ближе ... теперь ближе ...

Шокирующий взрыв надежды, разрушающий смысл поражения.

Если он не мог добраться до того, кто бы там ни был в той спальне, возможно, он... она... они... смогли бы добраться до него.

Зло затопило его снова, и крик Амуна был таким же беззвучным, как и его смех. - Приди ко мне!

ПРИДИ КО МНЕ!

Отчаянный мужской голос вторгся в сознание Хайди Александер, разжигая огонь среди неистового ледяного шторма, вытаскивая её из навязчивого сна к полному пробуждению. Она заворочалась, пытаясь освободиться, тяжело дыша, дико осматриваясь, её разум вспомнил за секунды навыки, которые нужно применить, если захвачен демонами. Незнакомая спальня с одним окном, одна дверь, два возможных варианта побега.

Дверь, лакированная до роскошного блеска. Царапины вокруг ручки, означающие, что её часто используют. Вероятно, заперта. Окно с толстым стеклом, незапятнанным руками или птицей. Кажется, створка не была заколочена. Нет, она не могла быть заколоченной, иначе не соответствовала бы общему уровню аккуратности.

Окно, лучший выбор.

Единственный. Надо действовать сейчас же.

В пылу спешки Хайди сбросила ноги с кровати и встала. Её колени сразу же подкосились, слишком слабые, чтобы выдержать её вес. Это было не нормально. Обычно она через пять секунд после пробуждения была готова к тому, чтобы пробежать марафон.