Наследница - Мэри Каммингс Страница 7

Умывшись, он посмотрел на себя в зеркало — как ни странно, заметных повреждений оказалось не так уж и много: щека распухла, глаз заплыл, шевелить челюстью было боль-новато — но в целом лучше, чем он мог предполагать. Хуже обстояло дело с ребрами — при каждом неловком движении грудь пронзал приступ боли.

К его возвращению в круглую комнату девушка уже успела устроиться в кресле с двумя собаками на коленях и бокалом в руке. Третья собака — фокстерьер — свернулась на кушетке. Перехватив взгляд Теда, устремленный на бокал, она кивнула на темно-красный шкафчик с инкрустацией, стоящий под телевизором.

— Там, слева. Только пей из круглого стакана.

Это оказался мини-бар — с подсветкой и зеркальной задней стенкой. Правда, спиртного, кроме пары бутылок белого вина, там не наблюдалось, только соки, несколько бутылочек содовой, еще какая-то газировка — и целый ряд бокалов и стаканов. Тед выбрал из них наиболее отвечающий определению «круглый»: толстую хрустальную сферу, издалека продемонстрировал девушке — кивком она подтвердила, что выбор правильный. Наливая себе содовую, услышал со спины:

— Так значит, ты вор?

На мгновение он замер, не зная, что отвечать, потом, не оборачиваясь, пожал плечами — пусть понимает, как хочет. Вернулся в кресло напротив нее и осторожно устроился, стараясь подобрать такое положение, чтобы боль в груди снизилась до приемлемого уровня. Похоже, девушка заметила выступившую у него на лбу испарину — достав из кармана халата пузырек с таблетками, протянула через столик.

— Прими, это поможет.

Тед нерешительно взял пузырек, вопросительно поднял глаза.

— Это обезболивающее. Ты действительно влез в окно второго этажа?

— Да.

— Значит, с первого этажа сможешь слезть?

— Постараюсь, — усмехнулся он, подумав, что это будет весьма болезненным мероприятием в его нынешнем состоянии.

Молча, маленькими глоточками отхлебывая вино, девушка пристально наблюдала за тем, как он проглотил таблетку, запил содовой и вернул ей пузырек. Теду было не слишком уютно под взглядом этих темных глаз — тем более что не находилось ответа ни на один из возникших у него вопросов.

Кто она? Почему спасла его? И странное поведение Виктора — что связывает ее с ним? Спросить? Или промолчать — какое ему дело до чужой жизни?!

Неожиданно раздался странный звук, похожий на чириканье. Тед вздрогнул, не сразу поняв, что это всего лишь телефон, стоящий на полу у кушетки.

— Да? — отозвалась девушка, втащив аппарат себе на колени. — Да, Жанин, уже можно, спасибо. И попросите, пожалуйста, Робера подняться ко мне — я хочу, чтобы он погулял с собаками... Нет-нет, все нормально... Да, — повесив трубку, она встала и обернулась к Теду: — Придется еще немного посидеть там, — кивнула на зеркало.

Казалось, она чуть ли не извиняется перед ним за причиняемое неудобство.

Тед встал и подошел к потайной двери. Как она открывается, он так и не понял. Девушка скользнула рукой по резьбе — одно короткое движение, и перед ним распахнулся темный проем.

На этот раз ждать пришлось недолго — через пару минут в дверь постучали, и он привычно прильнул глазом к отверстию, наблюдая.

Это оказалась худая женщина средних лет с подносом. Пройдя в комнату и поставив поднос на столик, она осмотрелась, взяла миску с водой, оставшейся ото льда, и окровавленное полотенце, но не ушла, а остановилась с явным намерением поговорить. Собственно, разговор начался с момента, когда она появилась в дверях, и сводился к монологу.

Основной темой был «ужасный преступник», а также неудачное падение «бедненькой мадемуазель Рене», которая «опять поскользнулась!», и то, как «наш месье Виктор» сегодня переживал по этому поводу — «аж побледнел — ну, это понятно...»

В этом месте девушка прервала монолог, спросив, сказали ли Роберу про собак. Появившийся в дверях немолодой коротышка сделал ответ ненужным. С одного взгляда оценив ситуацию, он сообщил Жанин, что слышал, как на кухне звонил телефон — возможно, месье Виктор хочет кофе? — женщину как ветром сдуло.

Пройдя в комнату, Робер взял откуда-то поводки и начал нацеплять их на собак. В сторону девушки, молча стоявшей у камина, он не смотрел. Она заговорила сама:

— Про телефон — соврал?

— Само собой. Я же видел, что вы уже готовы ей эту миску на голову надеть, — буркнул он. Нацепил последний поводок, помедлил и спросил: — Опять?

— Да, — она вздохнула.

— Да что же это такое... — подойдя к ней ближе, он бросил пристальный взгляд на ее распухший глаз.

Она снова вздохнула и похлопала его по плечу.

— Ладно... погуляй минут сорок и... ничего, как-нибудь...

На этот раз девушка выпустила Теда почти сразу. Обезболивающее подействовало, и вылезал он с меньшими усилиями, чем в первый раз.

Хотя она приглашающе кивнула на стол с подносом, Тед остановился у камина, глядя на нее.

— И часто он так? — этот вопрос вырвался у него сам.

Девушка вскинула голову, слегка приподняв бровь и всем видом показывая, что он допустил вопиющую бестактность. Кажется, она даже собиралась сделать вид, что не услышала вопроса — села в кресло, снова указала на поднос:

— Угощайся! — но потом вдруг устало махнула рукой и ответила: — Нет, не очень. За последние полгода — четвертый раз.

— И ты продолжаешь с ним жить?

— Может, хватит? Еще ты тут будешь... — в ее дрожащем голосе Теду послышалась злость и боль. На секунду ему показалось, что сейчас она расплачется — но вместо этого девушка плотно сжала губы, глубоко вдохнула и сказала прежним вежливым тоном: — Поужинай, пока совсем не остыло.

Тед до сих пор не решил для себя, как к ней обращаться — на «ты» или на «вы», но поскольку она упорно говорила ему «ты», то и он решил действовать так же.

— А ты?

— Не хочется.

— Извини... — сказал он и, когда она удивленно вскинула на него глаза, пояснил: — Это все из-за меня вышло, а теперь я к тебе еще с вопросами лезу. Давай-ка вместе поедим. Давай я тебе вина налью?

Неожиданно девушка улыбнулась — правда, не слишком весело, но все-таки улыбнулась. В тот же миг и до него дошел комизм ситуации: находясь у нее дома, он — вор, только что пойманный на месте преступления — великодушно предлагает угостить хозяйку ее же собственным вином!

Ела она неохотно и медленно, хотя еда была вкусная. Салат, несколько ломтиков паштета, жареная картошка с сырным соусом, пара булочек, кусок дыни, нарезанный тонкими ломтиками, тарелочка с сыром, вазочка с шоколадным печеньем — и толстый керамический кофейник, полный горячего кофе.

Едва ли кто-нибудь мог рассчитывать, что такая хрупкая девушка справится со всем этим изобилием, но когда Тед спросил, не возникнут ли подозрения, если будет съедено слишком много, она отмахнулась, пояснив одним словом: