Любовь Хасана из Басры - Шахразада Страница 7

В ту ночь, поистине удивительную, ему привиделась девушка. Вернее было бы сказать, что сначала ему приснилось имя – Айна. А уж потом и девушка.

Виделся Хасану ясный день, и он сам, и костер где-то в горах. А перед ним, словно привидение, соткалась из воздуха она. Миг – и она стала живой, теплой, сильной земной девушкой. Солнце осветило ее прекрасное лицо и осторожно погладило черные как смоль волосы под прозрачным покрывалом, серебряные браслеты спели какую-то странную, но чарующе-прекрасную песнь.

– О Аллах, – проговорил Хасан. – Кто ты, молчаливая красавица? Откуда ты взялась? Быть может, ты просто грезишься мне?

– О нет, достойный юноша. Я тебе не грежусь. Поверь, что Айна приходит к тому, кто ищет прекрасное. И остается с ним до того мига, пока он, ищущий, не находит цель своей жизни.

О, голос у этой красавицы не очень походил на человеческий, женский голос. Грудной, бархатный, он обволакивал, очаровывал… Хасану показалось, что самый смысл простых ее слов ускользает от него.

– Я здесь, рядом с тобой. Присядь, посмотри мне в глаза, раскрой свое сердце…

Голова у Хасана начала кружиться. Ему все время хотелось смотреть на эти коралловые губы, произносящие такие колдовские слова. Глаза, словно два погибельных омута, притягивали к себе. Юноша поймал себя на том, что ему хочется только одного – коснуться этой необыкновенной девушки. Скользнуть пальцами по лилейно-белой руке, прикоснуться губами к коже лебединой шеи, запутаться пальцами в черной гриве волос. Эти желания становились все настойчивее. О, ему показалось, что он готов раствориться в теплом ее взгляде.

– Не сдерживай себя, юноша, не мечтай о том, что сегодня для тебя стало настоящим… – меж тем продолжала околдовывать Айна. О нет, родители воистину сделали глупость, дав такой удивительной чаровнице столь простое имя [3].

Хасан не заметил, как девушка сняла головную накидку, не успел удивиться тому, откуда в тени у ручейка появилась мягчайшая кошма. Не понял он, что его заставило ослабить подпругу, сложить у ног жеребца седельные сумки, распустить кушак и сбросить чалму. Должно быть, в этом сне он собирался откуда-то куда-то ехать. Или, быть может, то была память его рода. Но сейчас Хасан был во власти видения столь чудесного, столь завораживающего, что не смог бы, даже если бы помнил свой сон, понять, с чего же все началось.

– Иди сюда, милый мальчик… Забудь обо всем, отдайся мигу… Пусть жизнь одарит тебя бесконечной медлительной страстью…

Голова у юного Хасана закружилась. Он уже не помнил, где он, что с ним, торопится он куда-то или устал после долгой погони… Разум уснул, убаюканный погибельно-колдовским шепотом девушки. Лишь одно почувствовал юноша, прежде чем отдался водовороту безумной страсти, – нежность и желание этой необыкновенной гостьи…

– Омой усталые члены, прекрасный юноша, – прошептал все тот же колдовской голос.

Невозможно было воспротивиться этому повелению, как невозможно было удивиться, откуда здесь внезапно появился прудик с теплой, прогретой солнцем водой.

Хасан с блаженной улыбкой погрузился в ласковую воду, успев удивиться лишь тому, куда столь стремительно делась вся его одежда. Солнечные лучи играли в крошечных волночках, поднятых им. Чаровница уселась на кошму и с удовольствием наблюдала за Хасаном.

Золотистая дымка придавала колдовскую красоту гладким бронзовым плечам купающегося обнаженного мужчины. С удовольствием наблюдала девушка, как он медленно выходит из воды; у нее перехватило дыхание при виде великолепно сложенного тела, поблескивающего в лучах солнца.

Он был прекрасен, как, впрочем, и этот удивительный уголок, куда любой мог бы приходить с удовольствием. Ибо как ни прекрасен и гостеприимен собственный дом, родные стены, но иногда хочется, пусть и совсем ненадолго, покинуть его.

Должно быть, наяву человеку не дано было видеть крошечный пруд, и лишь те, кому являлся этот необыкновенный сон и эта удивительная девушка, замечали и запруду, и дикие цветы, что наполняли чистый воздух опьяняющим, кружащим голову ароматом.

Айна резко вдохнула этот сладкий воздух, когда юноша наконец выбрался на берег и застыл, нагой и озаренный светом. Струйки воды стекали по блестящему, загорелому телу, оставляя искрящиеся капли в темных волосах, которыми были покрыты его грудь и живот.

После омовения Хасан пришел в себя (оказывается, можно быть усталым и удивленным даже во сне) и с удивлением посмотрел на девушку.

– Кто ты, колдунья? Что ты тут делаешь?

– Ах, юноша! Я уже ответила тебе. Но и еще раз повторю. Я – Айна. Я прихожу к тому, кто ищет прекрасное. И остаюсь с ним до того мига, пока он, ищущий, не достигнет цели своей жизни. А сейчас я жду того мига, когда смогу насладиться соединением с тобой, столь же красивым, сколь и сильным.

– Но почему ты так уверена в том, что я тоже хочу этого?

– Потому что ты мне нравишься. И потому, что ты действительно – прислушайся к себе, и ты убедишься – хочешь этого.

Да, он ей понравился. Ее пленила красота его тела, бронзовые мускулистые очертания которого были так не похожи на ее собственные плавные изгибы. Хасан был рослым, гибким, узкобедрым, но широкоплечим. Все его тело дышало силой и выносливостью.

Хасан же с удивлением понял, что он не просто желает эту неизвестную женщину, он сгорает от желания. Что голову ему кружит лишь одна мысль о том, что он может коснуться ее, погладить покатые плечи, насладиться запахом кожи…

Айна с удовольствием скользила взглядом вниз по влажному торсу Хасана. О да, юноша желает ее и желает пылко, страстно. Пусть этого еще не сознает его разум, но уже прекрасно чувствует тело. Ее же тело отозвалось на зримые признаки его желания томительной болью внизу живота и тянущей жаждой лона.

Прекрасно понимая, что она делает и что случится потом, Айна избавилась и от вычурного шелкового кафтана, и от муслиновых шаровар. Вид нагого тела красавицы зажег дьявольский огонь в глазах зачарованного юноши. О, сейчас он был самим собой, мужчиной, и магия Айны более уже была не нужна. Да и была ли она?

Она с наслаждением следила, как Хасан приближается. С победной решимостью в глазах он остановился над ней, позволяя видеть, каким твердым, огромным и возбужденным он стал. Внезапно, к смущению Айны, ничуть не ожидавшей такого, юноша склонился над ней и потряс длинными непокорными волосами, осыпая ее разгоряченное тело градом ледяных капель. От неожиданного дождя девушка едва не задохнулась.

– О коварный! – вскрикнула она. Он рассмеялся, ложась рядом.

– А теперь мне придется слизать капли с твоего изумительного тела, о прекраснейшая.

Он нацелился на левую грудь чаровницы и обвел языком набухший сосок. Пронзительное наслаждение заставило ее так круто выгнуть спину, что Хасану пришлось прижать Айну к земле, чтобы удержать на месте. Прикосновение его прохладной кожи потрясло девушку. О, Хасан словно раздвоился. Он чувствовал жажду, но одновременно словно смотрел со стороны. Он пытался понять, кто эта удивительная обольстительница, но, с другой стороны, ему было все равно, и он мечтал лишь о миге соединения с ней.