Любимый, единственный... друг - Рини Россель Страница 7

— О боже, я создала чудовище.

— Нет, помощника бандита, — поправил он тем же голосом и скрылся за дверью.

Девушка улыбнулась. Какой милый... Весь прошедший ужасный день она проплакала, жалея себя, но вот появился Джекс — и словно солнечный свет отогрел холодную душу.

...После обеда Ким взяла Джекса за руку и повела его в гостиную пить кофе. Она подтолкнула мужчину к дивану, потом села сама и подобрала ноги.

— А можно зажечь камин?

— Конечно! — он взял пульт и нажал кнопку. В камине запылал огонь.

— Надо же! Ты очень современный человек.

— Видишь ли, лесная фея не принесла дров.

— Твое жилище вызывает восхищение, а теперь еще и камин, который зажигается от нажатия кнопки... — улыбнулась Ким, разглядывая Джекса. К обеду тот переоделся в джинсы и мягкий золотистый свитер, выгодно подчеркивавший его торс.

— А таинственный ингредиент «тако» — это соус, верно?

— Именно.

— Не хочу расстраивать тебя, но твой секрет давно всем известен.

— Жаль, я услышал его в кулинарной программе.

Ким окинула заинтересованным взглядом широкую грудь мужчины, его подтянутый живот, плотные бедра.

— Работаешь над фигурой, не так ли?

— Я же говорил тебе об этом вчера вечером!

Как неловко... Не только из-за того, что спросила во второй раз, а потому, что вообще не собиралась высказывать вслух подобные соображения. Девушка постаралась принять безразличный вид.

— Да? Должно быть, забыла, — солгала она. — Просто очень заметно.

— Спасибо, — мрачно ответил Джекс.

— Что произошло? Я чем-нибудь расстроила тебя? Понимаю, что думала только о себе, неожиданно объявившись после стольких лет, да еще весь обед трещала о Перри и о работе... Все я да я... — Ким не договорила — ее вдруг осенила догадка. — О господи... дело в женщине, не так ли?

— Что? — удивился Джекс.

— У тебя есть подружка, и ты думаешь, что не сможешь уделять ей достаточно внимания, пока занимаешься мною, да? Что ж, не беспокойся! Я ведь вовсе не хочу мешать твоей личной жизни... Но именно это и делаю, правда? Ты хочешь быть с ней, но должен развлекать старую знакомую? — Ким почувствовала себя ужасно виноватой. — Я проклятая эгоистка!

— Нет, — резко перебил он. — Никакая не эгоистка. И в настоящий момент в моей жизни нет ничего серьезного, поэтому не казни себя без причины. Пойми, если бы я не желал твоего присутствия, то...

— Сказал бы?

— Да.

— Не уверена... Не могу припомнить, чтобы ты когда-нибудь говорил мне такое, даже когда я была надоедливым ребенком. Подумать только, двенадцатилетняя девочка таскается по пятам за пятнадцатилетним подростком...

— Неужели я никогда не велел тебе убираться вон?

— Нет. Это стало бы ударом... Так ты не против?

Мужчина молча смотрел в камин.

— Джекс? — ласково позвала Ким. — Слышишь? Я тебе не мешаю?

— Конечно, нет, — с улыбкой ответил он.

Девушка склонила голову ему на плечо и закрыла глаза — день был тяжелый, и она так устала!.. Стресс унес много сил, а близость друга успокаивала. Впервые за долгое время расслабившись, она поплыла навстречу сну.

...Джекс сидел прямо, почти не дыша. Доверчиво прильнувшее к нему тело Ким обольстительно обжигало плоть. Мягкий древесный запах камина примешивался к сладкому аромату свернувшейся клубочком девушки. По ритмичному дыханию он понял, что она спит.

Осторожно, чтобы не разбудить, Джекс высвободился, накрыл Ким кашемировой шалью, погасил настольную лампу и замер на мгновение, любуясь отблесками пламени, игравшими в ее рыжих волосах. Не в состоянии сдержаться, он поцеловал веснушчатую щеку.

Девушка пошевелилась и вздохнула. Джекс отпрянул.

Сжав зубы, он решительно покинул гостиную.

На следующее утро в офисе Трейси выудила у партнера все подробности, какие только возможно, — конечно, кроме поцелуя и желания обольстить спящую Ким.

— Итак, говоришь, она — профессиональный организатор деловых встреч?

— Да, — подтвердил он.

— Что ж, может пригодиться...

— Каким образом?

— Хочу сказать, мы могли бы заставить эту назойливую гостью поработать. Пусть будет официальной хозяйкой на встрече глав японских компаний в твоем загородном доме! Не утруждайся, дружище Джекс: я уже обдумала все, что требуется. Меня давно мучили определенные сомнения по поводу данного мероприятия. Считаю, что Ким свалилась нам на голову в нужный момент.

— Сомнения? А почему я не в курсе?

— Ну... Мелочи, конечно, но помнишь прием прошлым летом, когда мы встречались с владельцами бизнеса со всей страны?

— Да.

— Вспомни: я жаловалась на то, что некоторые из них отдавали мне пальто и подзывали знаками, желая чашечку кофе. Помнишь — все вопросы были направлены тебе, а меня просто игнорировали?

— Думаю, это преувеличение.

— Вовсе нет! Я бы сказала, что почти треть из них увидели во мне скорее официантку, гардеробщицу, секретаршу... или даже няню (а ты знаешь, как я отношусь к детям), короче — кого угодно, только не совладельца бизнеса. Не вынесу, если такое повторится!

— Японцы — очень прогрессивная нация...

— Наверное, но я не хочу рисковать. Работа — не пикник, Джекс. На этот раз я желаю, чтобы меня воспринимали только как твоего партнера, понятно? В некоторых культурах бытуют консервативные представления о превосходстве мужчины над женщиной. Возможно, у наших японских гостей не возникнет ни малейших проблем в этом отношении... Но случившееся прошлым летом было унизительно. Поэтому, если существует хоть один процент риска, что на следующей неделе меня примут за прислугу... Я так переволновалась, что у меня открылась язва желудка! — Трейси ударила кулаком по столу. — Черт возьми, Джекс, я не желаю развлекать жен бизнесменов!

Она помолчала, нахмурившись.

— И не собираюсь подавать чай и пирожные, беседуя о воспитании детей, в чем решительно не разбираюсь. Это не входит в мои обязанности! — Женщина без сил откинулась на спинку кресла. — Ну, высказалась по полной. Но не говори, что я глупая, иначе я... я... уйду.

Джекс с пониманием воспринял эмоциональный взрыв Трейси. Бедная! Такой неудачный опыт... Он ласково дотронулся до сжатой в кулак руки Росс.

— С трудом верится!

— Мне было немного обидно, что ты не заметил.

— Почему сама не рассказала?

Женщина заметно успокоилась.

— Никогда не признаюсь, что боюсь или потерпела поражение.