Интервью с холостяком - Джудит Спенсер Страница 7

— Извините, мисс Лайсетт. Мой ответ по-прежнему “нет”.

— Даже если я пришлю вам на одобрение окончательный вариант текста? — хватаясь за соломинку, пролепетала Ноэль.

Рейнер заколебался было, но тут же вновь покачал головой.

— Нет.

Ноэль беспомощно уронила руки. Проиграла, опять проиграла! Сердце в груди обратилось в лед. И как ей теперь выбираться из долгов, куда она угодила стараниями Руперта, и как ей теперь писать статью из серии “Знакомьтесь: Мистер Холостяк”? Она убито кивнула.

— Наверное… наверное, я пойду, — с трудом выговорила Ноэль. Чего бы только она не отдала за то, чтобы позабыть и эту досадную историю, и Рейнера Тиндалла, и все события последних двух дней!

И поскольку выбора у нее не осталось, она повернулась и зашагала прочь, надеясь, что вот-вот проснется и обнаружит, что ее позорный провал — лишь ночной кошмар, не более.

Рейнер проводил взглядом уходящую женщину, невольно восхищаясь ее стройными ногами и округлыми бедрами. Как выгодно узкая юбка подчеркивает их безупречную форму!

Когда она скрылась за дверью, он рассеянно потрепал щенка за ушами. Подумать только, он едва не поцеловал эту журналистку! Спасибо Роверу, вовремя тявкнул. Вот уж кто заслужил награду — печеньице или кусочек сахару.

Рейнер досадовал на себя: внезапный всплеск влечения к хорошенькой репортерше в создавшихся обстоятельствах был более чем неуместен. И при этом угрюмо размышлял, а не следовало бы все же согласиться на интервью. Если его специалисты по связям с общественностью сказали, что реклама “Тиндалл-ретро” не повредит, значит, потребность в ней действительно есть.

Неужели инстинктивное желание защитить Денни и Долли от назойливого любопытства прессы возобладало над деловой хваткой прирожденного бизнесмена? Может, все же стоит вернуть Ноэль?

Тот жаркий взгляд, которым они обменялись, сам по себе аргумент весьма веский. А как очаровательно она выглядела, когда играла на полу с Ровером: юбка задралась выше колен, являя взгляду длинные стройные ноги. И эти ее золотистые кудри, в беспорядке разметавшиеся вокруг разрумянившегося лица, и глаза цвета растопленного шоколада с золотыми искорками… Дриада, лесная нимфа, чудом перенесенная в город…

Уймись, с досадой одернул себя Рейнер. В конце концов, красавиц вокруг него вьется — пруд пруди. Ну и зачем ему звать назад настырную журналистку? С какой стати доверять прессе, особенно сейчас, когда они с малышками только начинают приходить в себя после трагической гибели Октавии?

Не хватало усложнять жизнь интрижкой с Ноэль Лайсетт или с любой другой женщиной, если на то пошло. Взять хотя бы отца. Сколько раз тот был женат и все неудачно: жены его бросили, и умирал он в одиночестве, забытый и покинутый всеми, кроме сына. Урок этот Рейнер прекрасно усвоил: нельзя впускать женщину в свою жизнь, рано или поздно она все равно тебя оставит либо воспользуется тобой в своих целях. Он должен защитить себя самого, а теперь еще и Денни с Долли.

Ноэль Лайсетт требуется скандальная статейка для ее мерзкой газетенки. Таким, как она, протяни палец, всю руку оттяпают. И эти ее губки оттенка весенних гвоздик и карие глазки с золотистыми искорками ровным счетом ничего не меняют. Она — газетчица, этим все сказано. У него с самого начала душа не лежала к этому интервью, так что все к лучшему. Рейнер ссадил с колен Ровера и откинулся на спинку стула. Прикрыв глаза, он в который раз прокручивая в голове все подробности беседы с Ноэль…

Отвлекли его от раздумий нежданные гости. В дверном проеме, словно из ниоткуда, возникла миссис Буш, держа за руки полуторагодовалых питомиц. Денни и Долли, похожие как две капли воды, были очаровательны — с пушистыми белокурыми кудряшками, в одинаковых салатных комбинезончиках с белыми мышками на груди.

— Папа, папа! — радостно завизжали девочки и, выпустив нянину руку, наперегонки помчались через кабинет и с разбегу бросились в его объятия.

Рейнер подхватил близняшек на руки, покружил по комнате и, вновь поставив на пол, взъерошил им волосы, наслаждаясь чистым детским запахом.

— Привет, мышата, что за приятный сюрприз! — И вопросительно оглянулся на миссис Буш.

Няня пригладила седые волосы, стянутые сзади в строгий пучок, и виновато развела руками.

— Да они мне все утро покою не давали, все приставали: хотим к папе да хотим к папе! Вы не возражаете, что мы вас потревожили?

— Конечно, не возражаю! Я своим мышатам всегда рад!

Опустившись на корточки, он пощекотал девочек за бока, и те залились звонким смехом. Весело запрыгали вокруг него, нетерпеливо дергая за руки.

— Папа, папа, поиграем в лошадку!

— Ах, в лошадку? Ну, тогда держитесь крепче!

Улыбаясь, Рейнер подхватил одну из малышек на руки, усадил на шею и поскакал по кабинету, топая ногами и встряхивая воображаемой гривой, как самый настоящий норовистый копь арабских кровей. Близнецы восторженно визжали, причем непонятно, которая громче. После Долли настала очередь Денни. Она весело подпрыгивала “в седле” вверх-вниз, а сестренка бегала за “скакуном” по пятам и радовалась и за себя, и за “всадницу”.

В жизни своей Рейнер не слышал звука более отрадного, нежели звонкий, счастливый смех его дочурок. Он ни за что не допустит, чтобы в один прекрасный день небосклон над девочками омрачило темное облако и они разучились хохотать от души, — ни за какие блага мира!

Он сделал свой выбор и решения не изменит. А Ноэль Лайсетт пусть катится на все четыре стороны. Он ей не доверяет и конечно же прав. Слишком многое поставлено на карту, чтобы откровенничать с этой девицей. Лучше всего, раз и навсегда выбросить прелестную журналистку из головы и думать лишь о Денизе и Дороти. Беспечный смех девочек эхом отозвался в его сердце, заполняя пустоту, от которой он и не чаял избавиться. Они — все, что ему нужно.

Ноэль со вздохом подняла глаза от блокнота.

— Эй, — окликнула она Розанну, свою лучшую подругу и утешительницу во всех горестях, — иди-ка сюда и помоги мне. Мне позарез нужно взять интервью у этого парня. Нужно, и все тут!

Розанна, сосредоточенно изучающая содержимое холодильника, неохотно прикрыла дверцу и обернулась к хозяйке дома.

— Потерпеть минутку можешь? Сама же сожгла ужин, а я, между прочим, с голоду умираю.

Ноэль с укоризненным видом поправила очки.

— Да как ты можешь думать о еде в такое время? На карту поставлено мое будущее, а ты все про ужин!

Хлопнула дверца холодильника. Розанна, поигрывал яблоком, неспешно направилась к подруге.

— А кто виноват, скажи-ка на милость? — ехидно осведомилась она.

Ноэль воздела руки, признавая поражение.

— Ну, знаю, знаю, я провалила важное интервью, я сама во всем виновата. Незачем повторять в сотый раз.

— А я буду! — Розанна многозначительно улыбнулась. — В кои-то веки тебе приглянулся мужчина. Это же из ряда вон выходящее событие!