Темная лошадка - Лолли Бедуэлл Страница 7

— Ты даже не счел нужным узнать мое мнение относительно продажи фургона?

— Не думаю, что это важно. Мы возвращаемся в Париж. Ненавижу Испанию! — Рене говорил, не глядя на жену, так что она могла видеть его четкий профиль на фоне светлой обивки салона. По нему никогда не скажешь, что дела идут не так хорошо, как ему хочется, если случится что-то непредвиденное. Самообладание и выдержка — вот девиз семейства де Сен-Сирков.

Невольно взглянув на себя в зеркало заднего вида, Рита решила, что сравнение не в ее пользу. Они являли сейчас собой странную семейную пару. Темноволосая женщина с буйными локонами, чье, обычно такое живое, лицо сейчас было усталым и потухшим, синие глаза глядели куда-то сквозь стекло, не желая встречаться взглядом с голубовато-серыми, непроницаемыми глазами мужа. Что объединяет сдержанного французского аристократа и темпераментную испанку без роду и племени? Обида? Неприязнь? Ничего не понять…

— Рене… может быть, нам не стоит жить вместе?

— Даже и не думай требовать развода. Я тебе все равно его не дам.

Рита почувствовала, что сейчас не стоит настаивать на чем-либо. Сейчас, пока Дэнни в его руках… Боже, о чем она думает: ведь Рене — отец малыша! И не видел его со дня рождения. Как только можно быть такой эгоисткой!

Все, что она совершила за последние месяцы, было одной огромной ошибкой. Металась по стране с маленьким ребенком, думала только о себе. Теперь наступает час расплаты.

— Мне казалось, что развод нужен тебе, Рене.

— Не в данный момент.

Ну да, конечно! Вернемся к старой и удобной манере общения. Муж всегда держал ее на расстоянии, говорил отстраненно, будто с одним из своих сотрудников. Ничего личного… кроме постели. Раньше это хотя бы немного утешало Риту. Пустяки, что он так холоден и вежлив со мной, говорила она себе. Зато ему не противно меня обнимать и целовать. Не на людях, никогда днем, но ведь по ночам он приходит к ней в спальню! Рождение Дэнни тому доказательство. Но как же редко это случалось!

Поймав себя на не совсем соответствующих моменту мыслях, Рита попыталась сосредоточиться на другом. Она отыскала взглядом детское креслице, прикрепленное к сиденью справа от водителя. Креслице Дэнни.

Рене не собирается пока разлучать ее с сыном. Они втроем вернутся в его огромный дом в Париже. Или где-нибудь еще. По какой-то причине он не хочет немедленно вышвырнуть ее на улицу, подав на развод…

Но как же все-таки хорошо не вести больше эту собачью жизнь, притворяться, что любишь путешествовать, жить постоянно на нервах, пугаться каждого шороха! Ютиться в крошечном фургоне с маленьким ребенком! Может быть, она зря запаниковала тогда? Но Петиция говорила так уверенно, так старалась помочь… Впрочем, сделанного не вернешь.

— И… у тебя будут другие женщины? — неожиданно для себя выпалила Рита. Слова, как водится, слетели с языка, минуя разум.

Спохватившись, она осеклась, но все было уже сказано. В салоне снова воцарилась напряженная тишина.

— Ты… Что ты сказала? Что значит «другие»? — потрясенно произнес наконец Рене, изображая полнейшее недоумение.

— Ничего. Ровным счетом ничего, — попыталась выкрутиться Рита. — Просто… просто…

— Это просто потрясающе! Типично женское поведение. Хочешь сказать, что это я виновен в супружеской неверности? Мне кажется, ты несколько подзабыла истинное положение дел, — сообщил блистательный месье де Сен-Сирк, глядя на нее, как на вошь или на что-то не менее мерзкое. Мокрицу, например.

Рита поняла, что следует идти на попятный. Вот так всегда, скажет что-нибудь, не подумав, а потом…

— Я не имела в виду ничего такого… Я просто думала… думала…

— Будь так добра, в следующий раз не думай. Это тебе не идет.

Общение с мужем начинало напоминать пытку. Поэтому Рита вздохнула с облегчением, когда они наконец подъехали к цирку, чтобы разыскать Марту и забрать у нее Дэнни.

Это оказалось несложно. Отказавшись от предложенной чашки кофе, Рита тепло поблагодарила старую женщину и с сыном на руках отправилась к машине. Слава Богу, что неудачная тема их с мужем разговора оказалась забыта. Однако Рита так и не получила ответа на свой вопрос.

Это не должно меня интересовать, сказала она себе. Рене волен делать, что хочет. Во всяком случае, все, что не испортит ему репутации. Сосредоточиться на себе и на Дэнни — вот что нужно. И не обращать внимания на выходки мужа, какими бы они ни были. Вероятно, он захочет отплатить за нанесенную ему обиду и причиненные неприятности. Что ж, справедливо. Ей остается только терпеть. Другого выхода все равно нет, раз развода получить нельзя.

Приняв это героическое решение, Рита посмотрела на то, как общаются Дэнни и его отец. Это было их первое свидание. Но он явно старался подружиться с ним, расположить малыша к себе. И Дэнни уже весело смеялся и стучал ручонкой по колену Рене. Рита с удивлением отметила, что муж, кажется, непритворно рад видеть это маленькое улыбающееся создание, появившееся на свет вдали от него несколько месяцев назад.

Теперь, оказавшись вместе, эти двое представителей рода де Сен-Сирков оказались до смешного похожи. В светлом личике Дэнни, в его сияющих синих глазах и в белокурых волосах угадывался будущий облик того изысканного светского льва, каким он станет когда-нибудь. Сын был маленькой копией своего отца, и Рита почувствовала мгновенный укол ревности. О да, это дитя ожидает роскошный дворец, толпа слуг и счет в банке.

А что она могла ему дать? Жизнь на колесах? Будущее циркача или наездника? По какому праву хотела лишить этого маленького мальчика блеска и роскоши, уготованных ему по праву рождения?

Да и Рене, по-видимому, был так счастлив обрести своего сына, что даже жесткие и непроницаемые черты его лица как-то смягчились, сквозь них словно проглянул другой человек, более открытый и жизнерадостный. Или это соседство маленького Дэнни создает такое впечатление?

Глядя, как малыш пытается засунуть в ротик палец отца, Рита протянула Рене маленького резинового слоника.

— Лучше дай ему это. Палец грязный.

Лицо мужа стало снова замкнутым и холодным. Словно бы со стуком захлопнулась какая-то дверца в его душе.

— Если мне потребуется твой совет, я его спрошу. — И, посмотрев на сжавшуюся от обиды женщину, он прибавил с горечью: — Вероятно, тебе бы больше понравилось, если бы мой сын начинал плакать, как только я попытался бы к нему прикоснуться.

Рита побледнела.

— Прости меня, Рене. Я ведь сказала, что мне очень жаль.

Она с болью заметила, как отчаянно пульсирует тоненькая жилка на его виске. Пожалуй, эти месяцы дались Рене де Сен-Сирку не так легко, как он хочет показать.

Откинувшись на сиденье так, что широкие плечи примяли упругий материал, Рене с вызовом посмотрел в синие глаза жены.

— Думаю, что теперь у меня будет достаточно времени, чтобы наладить контакт с моим сыном. Не тогда, когда ты позволишь, понимаешь? Не по воскресеньям.