Половодье чувств, или Рыбка моя - Галина Куликова Страница 7

Игорь знал, что его честные ответы зачастую ставят людей в тупик, однако ничего не мог с собой поделать. Мать всегда говорила, что у него зловредный характер, доставшийся ему, разумеется, от родного папочки.

– Если бы у тебя была жена, – наставительно заметил Тоша, – она могла бы почистить аквариум. Почему ты не женишься?

– На ком?

– Ну, не знаю. Вроде бы ты встречался с Верой.

– Я до сих пор с ней встречаюсь.

– Ну и?

– Я не могу сделать предложение женщине только потому, что у меня грязный аквариум.

Лифт как раз добрался до первого этажа, и Игорь, торопливо попрощавшись, первым выскочил из подъезда.

– По-моему, он очень симпатичный, – сказала Маша, беря мужа под руку собственническим жестом.

– Свой в доску, – ответил тот.

– И так не везет в личной жизни!

– Нужно будет пригласить его на дачу, – решил Тоша, распахивая дверь навстречу ясному морозному дню. – Познакомить с твоей подругой из Питера. Ну, той, которая приедет на Рождество.

– Обязательно пригласим.

Тем временем Игорь, не подозревая о том, что относительно него строят какие-то планы, шагал по улице, радуясь пышным сугробам. Москва, проводившая последние зимы в серой жиже, замученная гололедом и затравленная реактивами, сегодня явно чувствовала себя королевой. Навстречу сплошь попадались люди с ясными лицами. Только дворники были злыми и румяными.

До офиса Игорь решил дойти пешком – что такое пять троллейбусных остановок для человека, который выходит на свежий воздух реже, чем кастрированный кот? Под мышкой он нес папку с переводами. Он клятвенно обещал закончить работу до праздников. Обещание он сдержал и теперь чувствовал себя свободным. Но зато не было никакого предвкушения праздника. Впрочем, ничего удивительного. У него с Новым годом были личные счеты.

В детстве Игорь считал, что он самый несчастливый мальчик на свете. Потому что день рождения у него был тридцать первого декабря. В связи с этим подарков он получал в два раза меньше, чем полагается. Все поздравляли его с днем рождения, ну, а заодно уж и с Новым годом! Или наоборот. Только родители дарили сразу два подарка. Но и это ничего не меняло. Потому что два праздника вместе – это все равно один большой праздник. И Новый год всегда побеждал. Ведь он был большим, на всю страну, его все ждали, все к нему готовились, покупали елки, игрушки, сувениры… И день рождения Игоря просто захлебывался в этой предновогодней суете.

Когда Игорь вырос, ничего не изменилось. Даже круглые даты отметить, как полагается, не удалось. Садиться за стол тридцать первого днем ни у кого из родственников и друзей не получалось. Семьи, дети, обязательства… А если садились вечером, все равно получался праздник «заодно». Тост за именинника поднимали до курантов. Но чисто символически, чтобы раньше времени не надраться. Поэтому Игорь не любил Новый год и всячески его игнорировал. Впрочем, как и свой день рождения.

Войдя в офис, он потопал ногами на коврике, чтобы сбить снег, и сразу же поднялся на второй этаж. К двери кабинета его начальницы, Зои Савенковой, была прилеплена криво вырезанная из бумаги снежинка – наверняка произведение чьего-нибудь чада, которое только научилось держать в руках ножницы. Сама Зоя была не замужем, но все еще не теряла надежды. Об этом говорил ее взгляд, который она обращала на всех без исключения мужчин, появлявшихся в поле ее зрения. С Игорем она давно уже пыталась закрутить романчик, но он делал вид, что страдает врожденным кретинизмом и не понимает даже самых грубых намеков. Романчик! Он был взрослым мальчиком и понимал, что романчики с начальницами заканчиваются либо в отделе кадров с заявлением в зубах, либо во Дворце бракосочетаний. Правда, некоторые незамужние женщины старше сорока заявляли, что вовсе не хотят замуж, но Игорь им не верил. В душе он был убежден, что человеку обязательно нужна пара. Другое дело, что не всегда удается ее найти. Или удается найти, но не удается удержать. Как это случилось с ним, например.

Он с тоской вспомнил о том времени, когда был женатым человеком. Привычно подумал о собственных недостатках, из-за которых сбежала его благоверная, и вздохнул. Недостатков, конечно, имелось множество. Мать говорила, что он слишком увлекающаяся натура, а женщинам нужна стабильность.

– Входи, входи, – воскликнула Зоя, увидев Игоря на пороге. – Отвратительно выглядишь.

– Как я могу хорошо выглядеть, когда ты заставляешь меня пахать днем и ночью? Вот, – он положил папку на стол. – Я обещал, я сделал.

– Молодец, – она быстро просмотрела перевод, – заслужил сладкую косточку. Не халтурил?

Зоя была высокой и худой, почти костлявой, с оливковой кожей и темными волосами, которые она распускала по плечам. Волосы вились, как у испанки, зато глаза были светлыми, и в них отсутствовало южное коварство.

– Я когда-нибудь халтурил? – обиделся Игорь. – Ты и держишь меня только потому, что я ужасно ответственный.

– Хм. Завтра наши собираются устроить сабантуй в кабинете Михалыча. Ты придешь?

Ей хотелось, чтобы он пришел. Но Игорь Северьянов был ужасно несговорчивым типом. Он давно нравился Зое. Да и не только ей! Желающих захомутать Северьянова было множество. Несмотря на свою энергичность и крепкое телосложение, он казался уязвимым. Есть такие лица, которые словно тронуты жизненной усталостью, какой-то скрытой печалью. Эту печаль еще можно прогнать, если изменить некие обстоятельства. Всякая женщина немедленно загоралась идеей, что она может стать той волшебницей, которой по плечу эдакое дело. Каждая верила, что именно она способна зажечь в глазах Северьянова искорку надежды и вернуть ему радость жизни.

– У меня же день рождения, – привычно отбоярился Игорь. – И вообще. Я не люблю Новый год.

– Все любят Новый год, – не согласилась Зоя, перекладывая бумаги в другую папку. Неожиданно вскинула голову и игриво спросила: – Не пригласишь меня куда-нибудь? В честь праздника? Начальников иногда надо баловать.

– Я приму это к сведению, – быстро ответил Игорь. – Но к такому походу нужно готовиться заранее. Сейчас везде полно народу. Даже в цирк все билеты проданы.

– Я бы согласилась на чашку кофе.

Это была уже не первая попытка Зои вынести их общение за пределы офиса. Когда она наседала, Игорь чувствовал себя, словно плохой дрессировщик, которого тигр теснит к прутьям клетки. Вроде бы и съесть не должен, но все равно страшно.

– Зоя, извини, но я обещал заехать к матери. Ты же знаешь, она то в Италии, то в Париже. Ее очень трудно застать дома.

– Ладно, ладно, поезжай к мамочке, я просто проверяла тебя на вшивость, – проворчала Зоя беззлобно. Она заранее знала, что никакого кофе вдвоем не будет, поэтому не особо расстроилась.

Игорь поцеловал ее в щечку и подарил брелок – белого мишку в вязаной шапке с помпоном.

– Я тронута, – сказала Зоя и прицепила мишку к своей сумке. – Он будет скрашивать мое одиночество.