Царица Савская - Тоска Ли Страница 7

— Советник Хассат, — пробормотала я в ответ. Даже не зная, чего ожидать, я поразилась уже тому, что он ждал здесь и ждал именно меня.

— Прошу прощения за то, что вызвал вас подобным образом. Я сцепила ладони, чтобы унять их дрожь.

Хассат шагнул ко мне, свет факела заиграл на суровых морщинах его лица. Он указал на троих оставшихся.

— Эти люди пошли на огромный риск, чтобы увидеть вас.

— Воистину… — Я остановилась, чтобы прочистить горло, которое отказывалось мне подчиняться. — Воистину, если вы прибыли из Сабы. Уже почти наступило время дождей.

Лишь безумец решится пересекать море во время сезона дождей… или же тот, кто попал в безнадежное положение.

— Царевна, — сказал один из незнакомцев. — Я прибыл к вам от благородного племени Аман.

— Из великой долины Джауф, — медленно продолжила я, ощущая, каким чуждым стало для меня это название.

— Грозный клан, обладающий связями с могущественными торговцами Габаана, — сказал Хассат. — А это Кхалкхариб, кровный родственник главного советника вашего отца, который отошел от нас в мир теней. Это Ята, родственник советника вашего отца, Абамара.

Струйка пота защекотала меня между грудей. Земли, принадлежавшие племенам этих троих, смыкались в почти идеальную линию, идущую с севера на юг Сабы, пролегающую между горным хребтом на западе и пустыней на востоке.

— Я много лет не видела ваших людей, — осторожно сказала я. — Но знаю, что отец облек их своим доверием. Однако чего вы хотите от меня?

— Чума пришла в Мариб с торговыми караванами, — сказал Хассат.

— Я сожалею об этом.

Несколько мгновений никто не проронил ни слова.

Я переводила взгляд с одного из них на другого, и мое недоумение все росло.

Наконец ко мне шагнул тот, кого называли Ята.

— Царевна, чума дошла и до дворца. Ваш царственный отец заболел. Он и прежде не отличался крепким здоровьем. И после нашего отъезда мы не знаем, жив ли он сейчас.

Я отступила на шаг и покачнулась. Но, когда обернулась к Макару, который вошел вслед за мной, у меня появились силы резко развернуться к остальным.

— Царь был жив, когда вы уезжали. Так почему же вы здесь? Отчего не подождали вестей о моем отце, хоть слова о том, выживет он или умрет?

— Приближался муссон. Мы не осмелились ждать.

— И потому приплыли лишь сказать мне, что он заболел?

Но нет. Они не стали бы рисковать только ради этого.

Показалось ли мне или цикады внезапно затихли? Неужели в тени этих стен истощилось волшебство и само святилище превратилось в обычную груду камней, скрепленных раствором, как только в него вошло странное посольство?

— Не только за этим, — ответил посланник Амана. — Хагарлат проследила за тем, чтобы люди ее племени заняли все влиятельные посты.

— Я знаю об этом.

— Но есть множество племен, в том числе и наше, которые не готовы мириться с превосходством Нашшана и его союзников. Царь уже далеко не молод. Проживи он еще несколько дней или лет, не важно, все равно вскоре будет война за трон.

— Но мой брат…

— Ему всего десять лет, и он пешка в руках Нашшана.

— И все же он наследник!

Макар подошел ко мне и остановился рядом. Очень тихим голосом он сказал:

— Македа… он не единственный наследник.

Я смотрела на него и чувствовала, как леденеет моя кожа в горячем воздухе внутреннего двора святилища.

— Племена Амана на севере и множество племен юга, вплоть до самого Хадрамаута, готовы поддержать твою заявку на престол, — сказал Ята.

Я слышала эти слова, но не могла их воспринять.

— Как и Пунт. — Это от Набата, молчавшего до поры. — Который желает видеть на троне объединенного царства правнучку Агабоса.

Так вот как это делается?

— Мой брат тоже правнук Агабоса, — услышала я свой голос. — Отчего же Пунт предпочитает одного потомка другому?

— У Хагарлат нет лояльности к Пунту, равно как и мы — не ее верноподданные, — ответил Хассат. — Ее заботят лишь золото и товары, которые мы поставляем, и налоги, которые ее родичи с них имеют, путешествуя по торговым путям на север через земли Нашшана.

— Но мой отец…

— Прошу простить меня, царевна, — заговорил Кхалкхариб, самый высокий из них, — но ваш царственный отец вполне может быть уже мертв. Если вы не вернетесь, другие заявят о своих правах — по праву силы, если не по праву рождения. Никто не ожидает вашего возвращения до конца сезона дождей. Если поторопимся, мы сможем предотвратить войну и защитить ваш трон.

— Сабой уже несколько поколений не правили царицы!

— По воле Алмакаха царица будет править вновь. Наши племена готовы. Мы много лет готовились к этому часу.

Час назад я была пьяна от сонной и размеренной жизни в Пунте, и Саба была чем-то далеким, воспоминания о потоках ее дождей приходили ко мне лишь во снах. Но теперь она пришла ко мне: смутой северных племен, их борьбой против растущего влияния Нашшана. Мое собственное племя желало сохранить власть, а южане делали ставку на будущие блага. Как быстро они сделали ход! И ради чего?

Обещания милостей в будущем или надежды на брачный союз с царицей?

И тогда я поняла. Им не нужна была правящая Сабой царица, им нужна была царица, которая сделает одного из них царем.

А рядом стоял Макар… так удачно отправленный ко мне два года назад по приказу своего отца и с целым гарнизоном воинов.

Я взглянула на него новыми глазами, и он покачал головой, прочитав мой взгляд.

И хоть я слышала его не прозвучавшую мысль, я видела лишь незнакомца с лицом моего возлюбленного.

Кто я, если не его возлюбленная?

Царица?

Пешка.

— Мои люди сейчас уже собираются в порту, — говорил Набат остальным, а затем заговорили все сразу, обсуждая провизию на обратный путь.

— Мой отец может выжить! — сказала я, пресекая их разговор.

Кхалкхариб посмотрел на меня так, словно позабыл о моем присутствии в храме.

— До времени нашего возвращения, царевна, он может и не дожить. А Хагарлат и ее советники из Нашшана уже захватили трон объединенного царства и начали наращивать силы для его защиты. Муссоны близко. Алмаках улыбнулся нам. Но отправляться нужно незамедлительно.

В ту ночь я ссорилась с Макаром.

— Что еще ты отмени утаил? Какие еще интриги ты плел за моей спиной в последние два года?

Он поймал мои кулаки, которыми я пыталась его ударить, и привлек меня к своей груди.