Красавица и умница - Беатрис Шеридан Страница 7

Анджела подняла на Бена глаза — и у нее перехватило дыхание. Много лет назад она мечтала о том, как будет танцевать с ним на свадьбе. На их собственной свадьбе. Но, разумеется, эти мечты не сбылись — и винить за это она должна только себя.

— Леди и джентльмены, — не унимался распорядитель, — одна из танцующих пар находится сейчас прямо под омелой. Давайте поощрим их, леди и джентльмены!

Гости захлопали. Сперва Анджела подумала, что речь идет о новобрачных; однако улыбающаяся Алекс смотрела на нее и указывала на потолок. Анджеле не требовалось смотреть вверх — она уже догадывалась, что проклятая ветка омелы как раз над ней и Беном.

Глаза Бена потемнели.

— Ты согласна?

Ни за что! Никогда! Даже под страхом смерти!

Но поцелуй под омелой — это же просто традиция! Милый старинный обычай, который ровно ничего не значит. Так почему бы не доставить удовольствие Алекс? — уговаривала себя Анджела. Ведь это ничего не изменит. Ни прошлого, ни настоящего, ни будущего.

— Почему бы и нет?

Бен наклонился к ней, и, едва их губы соприкоснулись, невероятное чувство охватило Анджелу. Шок, потрясение, электрический разряд — называйте как хотите: она знала лишь, что никогда прежде не испытывала ничего подобного. Должно быть, она упала бы, если бы Бен не обнимал ее за плечи. Затаив дыхание, она ждала, когда он прервет поцелуй.

Но, кажется, Бен не собирался прерываться.

Значит, она должна отстраниться сама?! Но нет, не выходит. Целоваться с ним — так сладко, так прекрасно, так правильно, так…

Вкус его поцелуя опьянял, словно запретный нектар. Запах Бена совсем не изменился — тот же мужской аромат исходил от него и девять лет назад, когда…

Воспоминания рванулись из глубин памяти Анджелы. Прошедшие годы померкли, и снова ничто не разделяло влюбленных.

Одного поцелуя ей мало!

Анджела прильнула к нему, и Бен, угадав ее желание, прижал ее к себе. Какой же он высокий и сильный — сильнее, чем прежде. Теперь ее обнимает не юноша, а зрелый мужчина, и единственное, о чем она мечтает, — таять в его объятиях вечно.

В первый раз за долгие годы она думала о себе как об Энджи. Не Анджеле, как звали ее все. Не «маме», как звал ее…

Ларри!

Что я делаю?!

Она отшатнулась. Вокруг гремели аплодисменты. Анджела потерянно озиралась, догадываясь, что щеки у нее пылают. Хорошо еще, что зал освещен лишь гирляндами разноцветных лампочек!

Рукоплескания не смолкали. Бен раскланялся; Анджела, не желая показывать свое смущение, сделала реверанс. Похоже, на него этот поцелуй не произвел никакого впечатления — что ж, тогда и она будет сохранять спокойствие. Ни за что не даст Бену заметить, что руки у нее дрожат, а дыхание прерывается, что лишь безумным усилием воли она заставляет себя оставаться на месте.

— Прошу прощения, — пробормотала Анджела, пробираясь обратно за столик. — Я, кажется, перебрала шампанского.

— Извиняться тебе не за что. Хотя, мне кажется, дело не в шампанском.

Она застыла.

— Что ты хочешь сказать?

— Это называется влечением, — прошептал он, и от его шепота по спине Анджелы пробежала чувственная дрожь.

— Глупости. — Анджела сделала шаг назад. — Мы просто… просто на мгновение забылись.

— Кажется, с нами такое не в первый раз.

От этих слов в груди у нее словно вспыхнул пожар. Нет, только не это! Не здесь. И не с ним.

— Но, надеюсь, в последний, — вздернув подбородок, решительно ответила Анджела.

Наутро после бессонной ночи Бен натянул куртку и вышел из отеля на главную улицу Селби.

Тротуары, мостовая, ветви деревьев — все вокруг было в снегу. Холодный воздух напомнил Бену о дороге в школу зимними утрами — бодрящий морозец, хруст снега под подошвами… и снежки, которые частенько попадали ему за шиворот. В школе он, можно сказать, занимал официальную должность всеобщего посмешища, и, кажется, не было одноклассника, который не считал бы своим долгом запустить снежком в «зануду Хупера».

На площади стояла огромная елка, украшенная большими разноцветными шарами, однако Бен не ощущал ни малейших признаков рождественского умиления.

Призраки прошлого вернулись и теперь мучили его с новой силой. И все из-за этой проклятой свадьбы! Нет, он с удовольствием встретился со старыми друзьями, но Анджела… и особенно этот поцелуй…

Как видно, давний огонь еще не угас. Между ними сохранилось какое-то притяжение. Наслаждение от этого поцелуя оказалось еще сильнее и ярче, чем в его воспоминаниях, — и теперь это уже не спишешь на подростковую неопытность. Девять лет назад он был неловким и застенчивым юнцом, но за прошедшие годы превратился в мужчину.

Если бы Анджела вчера проявила к нему хоть какой-то интерес, он сумел бы справиться с собой. Он ощутил бы себя победителем, и презрение к женщине, которая отвергла неуклюжего застенчивого мальчишку, но вешается на шею преуспевающему адвокату, помогло бы ему убить в себе остатки былой любви. Однако Анджела не желала иметь с ним ничего общего. Он читал это в ее глазах, слышал в ее голосе. Осознание этого наполняло его горечью пополам со странным облегчением. Что ж, теперь он не станет удирать из города потихоньку, как девять лет назад. На этот раз он примет поражение как мужчина. Попрощается со своей былой любовью, закроет эту страницу своей жизни и двинется дальше — свободный.

Окна магазинов, окружающих сквер, были темны — свет горел только в кафе и в магазине «Счастливый день. Цветы. Все для вашего праздника». На двери висела табличка «Закрыто». Бен увидел Анджелу: стоя на стремянке, она подвешивала что-то к потолку. Сейчас на ней были выцветшие джинсы и серый свитер. Когда-то она предпочитала розовое — но вкусы в одежде со временем меняются. Как и все остальное.

Да и что ему за дело до ее вкусов? Он пришел только попрощаться. Через два часа у него поезд. Так что нужно разделаться с этим как можно скорее. И Бен решительно постучал в стеклянную дверь.

Взгляд Анджелы встретился с его взглядом. Ни улыбки, ни приветственного жеста — холодное, бесстрастное лицо. Спустившись со стремянки, она двинулась к двери. Бен заметил, что волосы у нее собраны сзади, но несколько прядей выбиваются из прически, придавая облику Анджелы романтичность. К сожалению, сегодня в ней больше ничего романтичного не было. Механическими движениями, словно робот, Анджела отперла дверь и чуть-чуть приоткрыла ее.

— Рановато для визитов, тебе не кажется?

Сурово сжатые губы подсказали Бену: она не хочет его видеть. Что ж, он здесь долго не задержится.

— Вчера вечером я не успел попрощаться.

— Прежде это тебя не останавливало.

Бен поморщился. Она права: в тот раз он попросту сбежал.