Мечтательница - Кей Грегори Страница 7

Она закусила губу. Хорошо бы поставить его на место и прояснить ситуацию. Хотя это вовсе не его дело, но нельзя больше давать ему повод думать, что она делит с Чарльзом постель. Федра сама не очень хорошо понимала, почему ее так волнует этот деликатный вопрос, но ей важно было внести ясность.

Она пошла через холл впереди обоих мужчин, предоставив им возможность любоваться ее походкой, менее сексапильной, чем в первый раз, но легкой и ритмичной.

Как только все уселись на свои места за большим столом и Федра собралась раскладывать салат по тарелкам, Айан обратился к ней без всяких преамбул:

— Теперь ты потрудись изложить мне свою версию этой вашей идиотской затеи. Отца я уже выслушал.

— Значит, ты знаешь все, что должен знать, — ответила Федра, положив кусочек ветчины ему на тарелку. — Салат?

— Спасибо. Я так понимаю, что ты согласна с объяснением отца. Он говорит, что вы неожиданно почувствовали друг к другу прилив взаимного интереса.

Федра глянула на мужа, тот злорадно усмехался. Вот старый черт! Ему лишь бы всех завести и взбаламутить! Она вздохнула и передала тарелку Айану. Значит, Чарльз не сказал сыну правды. Поэтому это надо сделать ей самой, и как можно скорее. Но не сейчас, в присутствии мужа, который по какой-то причине предпочитает плести сказки.

Чарльз явно развлекается, настроение у него хорошее, и, если она станет противоречить ему, он выйдет из себя и у него поднимется давление. А доктор Полсон велел избегать волнений.

Нет, придется немного подождать, пока представится более удобный случай объяснить Айану настоящую причину ее решения выйти замуж за мистера Требэниана.

— Тебе только салат и немного хлеба, Чарльз, — сказала она строгим голосом, видя, что тот потянулся к ветчине, и испытывая тайное удовольствие оттого, что может им командовать. — Так сказал доктор.

— К черту доктора. Он еще больший дурак, чем мой сын. Ты что поставила эту ветчину, чтобы подразнить меня?

— Нет. Если бы я этого не сделала, ты бы заставил меня принести ее. Все бесполезно. Мои попытки заставить тебя соблюдать диету обречены на провал.

— Правильно. Мне не так много осталось жить, так зачем лишать человека последних удовольствий. Спасибо, что ты понимаешь меня.

— Перестань, — со вздохом сказала Федра.

Он прав — невозможно отказать ему в том, к чему он привык и что любит, зная, как плохи дела. Так мало в жизни несчастного удовольствий. От этой мысли у нее на глаза навернулись слезы, и она наклонилась над тарелкой, чтобы никто этого не заметил.

Когда она подняла глаза, то увидела, что Айан наблюдает за ней, а сам еще даже не притронулся к еде. Думает, что она собирается его отравить, что ли? Но тут он спросил:

— А где же блюдо из твоей любимой репы? Неужели не приготовила? Как жаль!

Он сказал это невинным тоном, но Федру не проведешь — подкалывает, это точно. Знает, что она с детства ненавидит репу.

— Ты помнишь? — ответила она. — Я польщена.

— Разве можно забыть, как ты запустила в меня тарелку с вареной репкой.

— Не было такого!

— Ну, во всяком случае, ты пыталась это сделать. А все из-за того, что я хотел уговорить тебя отведать это вкуснейшее и полезнейшее блюдо. Но ты только ныла.

— Федра никогда не ныла, — вмешался Чарльз.

— Согласен, она не была нытиком. Но как только на столе появлялась тушеная или вареная репка, у нее из глаз готовы были брызнуть слезы, — пояснил отцу Айан и снова обратился к Федре: — Вижу, ты научилась великолепно готовить. Папа не ошибся, взяв тебя в жены.

Чарльз захихикал.

— Я разбираюсь в женщинах, мальчик мой. В отличие от тебя.

— Ты разбираешься в поварах, папа. В отличие от меня. А с женщинами у меня все в порядке.

— Тем не менее леди от дешевки ты отличить не можешь, не так ли? — беззлобно бросил Чарльз. — А у Федры гораздо больше достоинств, чем ты думаешь. И не только в области кулинарии.

— О, в этом я не сомневаюсь! Но я же не говорил о качествах леди, правда? Кроме того, моя жена не была дешевкой, как ты выразился.

— А кто же она еще была? Все в Порткелли знают это. Скажи, скольким мужчинам она предлагала свои услуги, пока, к твоей радости, не утопла?

— Мы уже неоднократно обсуждали с тобой это, папа. Никакой радости я не испытывал от того, что Рози утонула, — грустно сказал Айан, пытаясь не сердиться. — У нее были недостатки, и я старался их исправить.

— Конечно, старался. И никогда не признавал, что ошибся. Она же вышла за тебя замуж, рассчитывая получить деньги. То есть думала, что я тебе их дам. Сам это знаешь.

— Она была моей женой, — более чем сдержанно заявил Айан. — Такой же, как сейчас для тебя Федра.

К немалому удивлению Федры, Чарльз только ухмыльнулся и не стал продолжать разговор на эту неприятную тему. Она же молча ела салат и думала о том, что сказал Айан.

«У Рози были недостатки, и я старался их исправить!» Что за выдумки? Получается, будто он был холодным и высокомерным наблюдателем… Ничего подобного! В юности Айан был страстным, увлекающимся, доверчивым. Ведь все происходило на глазах у Федры…

Чарльз, которому хотелось еще поговорить, обратился к сыну:

— Уже, кажется, лет двенадцать прошло, как Рози нет, да? А Элисон Купер жива и замужем за хорошим человеком.

— Я рад за нее, — сухо отозвался Айан. — Кевин всегда был ей по сердцу.

Федре уже было совсем неинтересно их слушать. Она мысленно вернулась к тому, что говорил о ней Айан. Он намекнул, что она не леди. А что он имел в виду? Федра просто дочь экономки, сама была в доме экономкой некоторое время, но статус у нее не ниже и не выше, чем у Рози Шарп, которую он так защищает. А эта его драгоценная жена, кстати, в тот день отправилась в море кататься с одним мужчиной. Но случился шторм, и их лодка затонула. Верность мужчины памяти жены похвальна, конечно, но вот удивительно…

— Федра! Может ты ответишь мне?

Она вздрогнула и взглянула на Айана. Он что-то спросил у нее? Она, честно говоря, не слышала что, но ей не понравилось, каким тоном был задан вопрос.

— Извини, не слышала, — сказала она, поджав губы.

— Правда? А я думал, ты разучилась мечтать. Я спросил, где твоя мама. Не могла же ты уволить ее, став хозяйкой дома.

Федра удивилась этому замечанию Айана. Теперь она уже не мечтает — что толку мечтать, когда все ее мечты стали сплошным кошмаром. Она посмотрела на Чарльза, потом снова на Айана. Почему же отец ничего не рассказал сыну? О чем, черт возьми, они там говорили?

— У мамы обострился артрит еще год назад, — сказала она. — Ты был бы в курсе, если бы поддерживал с нами отношения. Доктор сказал, что, если она не прекратит работать, состояние ее ухудшится.