Пленница викинга - Джулия Бирн Страница 7

– Это мне решать. А ты проследи, чтобы Оттар не сбился с курса.

Торольв пристально взглянул на своего вожака, но на этот раз решил промолчать. Рорик не в том настроении, чтобы выслушивать зловещие пророчества. Похоже, приятель готов заткнуть рот любому, кто попытается его предостеречь.

Но, выходя из шатра, Торольв вспоминал клятву мести английскому королю, произнесенную восемь лет назад на крови предателя.

Раньше Рорик сражался лишь с воинами, равными себе по силе, но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: леди Селси поможет ему раз и навсегда расплатиться с английским королем. Даже если ради этого предводителю придется переступить через себя.

В таком случае, – мрачно подумал Торольв, – не надо быть гадалкой, чтобы предвидеть опасность.

Ивейна тонула в тумане боли и забытья. Иногда она чувствовала, как ей в спину втирают какую-то вонючую мазь. Однажды чья-то рука поднесла чашку к ее губам, но у девушки не было сил сделать глоток. Она отвернулась, и рука исчезла.

Несколько минут спустя огромная ладонь прижала чашку к ее рту, силой раздвинула губы и вылила жидкость прямо ей в глотку.

С тех пор Ивейна выпивала все, что ей ни предлагали. Обычно это была вода. Но иногда содержимое чашки оказывалось горячим и вкусным. Похлебка, – подумала девушка, снова проваливаясь во тьму.

Однажды она проснулась, почувствовав, что ее поднимают и осторожно перекладывают на толстую медвежью шкуру. С довольным вздохом она зарылась щекой в мягкий мех. Чья-то рука убрала волосы с ее лица. Не Анны, нет. У Анны маленькие ладошки, проворные и легкие. Это была та самая огромная ладонь, которая заставила ее пить. Девушка встрепенулась в смутной тревоге, но тихий шепот успокоил ее, и она вновь задремала.

А затем, целую вечность спустя, Ивейна открыла глаза. Жестокая боль в спине притупилась и стала вполне терпимой; теперь можно было двигаться, не боясь потерять сознание. Можно было думать.

Но вместе с чувствами пришел и страх, леденящий ужас, так сильно сдавивший ее грудь, что она начала задыхаться. Ее сердце сжалось, руки и ноги налились свинцом. Было мгновение, одно краткое мгновение между двумя ударами сердца, когда ей захотелось остаться во тьме навсегда.

Затем Ивейна стиснула зубы, сглотнула, чтобы ослабить сжавшие горло ледяные тиски страха, и заставила себя сесть. Для страха еще будет время, когда станет известна ее дальнейшая судьба.

– Слава Богу. Ты снова очнулась, госпожа. – Сияя от радости, Анна уселась рядом. Ивейна взяла чашку у нее из рук.

– Где мы? – прохрипела она, отпив воды.

– Где-то у побережья Денло, идем на север, – ответила Анна. – Каждый вечер норманны причаливают, чтобы приготовить еду. Похлебку или кашу. Некоторые остаются на берегу на всю ночь, но нам не разрешают сходить с корабля. Только, – она взмахнула рукой, – на несколько минут утром и вечером.

– Ага, – буркнула Бритта. Она погладила Элдит по голове и крепче прижала ее к себе. – Мы живем, словно звери, в этом загоне.

– Скорее уж пленники, – прошептала Ивейна. Какая-то мысль не давала ей покоя. Шум, постоянно звучавший в ее ушах, вдруг исчез. Она повернулась к темному углу и поняла, что означает это молчание.

– Та женщина. Где она?

Ее спутницы переглянулись.

– Бедняжка, – сказала Анна. – Мы ничего о ней не знаем, госпожа. Она не разговаривала с нами, только и делала, что бормотала над своими четками. А прошлой ночью встала и бросилась в море. Люди на корабле спали. Наверное, они думали, что если мы и захотим бежать, то по суше. – Она со вздохом покачала головой. – Утром ее тело выбросило на берег. Они ее похоронили.

– Господи, пощади ее душу, – прошептала Ивейна, перекрестившись.

– Да. Самоубийство – ужасный грех. Но все же она спасалась от язычников. Можно сказать, что это была мученическая смерть.

– Но ее ведь никто не домогался, – торопливо добавила Бритта. – И нас тоже. – Она задумалась на мгновение. – Надо заметить, некоторые из них смотрят на нас, как на шлюх. Особенно этот тупица Оттар и его приятели. Святая Мария, ну и парочка. Костолом и Выпивоха. Я уверена, эти клички даны им не зря. Но они боятся Рорика.

– Рорика?

– Вождя. Того, кто захватил тебя. – Бритта с любопытством взглянула на Ивейну. – Ты помнишь его, госпожа?

Молодой воин. Высокий. Могучий. Сверкающие глаза. Большая ладонь…

Нет! Она не станет это вспоминать. То, что произошло в доме Сьюлина, казалось ей кошмарным сном.

– Нет, – пробормотала Ивейна, заметив, что в глазах Анны тоже промелькнуло любопытство.

Она отвернулась, взглянув на откинутый полог. Теплое летнее солнце так и манило к себе.

– Нам что, и воздухом подышать не дают? – спросила она, ощутив отчаянное желание выбраться из шатра. Ей необходимо выйти наружу, необходимо подумать. Потому что из всего, что она услышала, ясно только одно. Если по ночам норманны пристают к берегу, побег все еще возможен.

– Нам все приносит Торольв, – с сомнением в голосе сказала Анна. А затем пожала плечами и помогла Ивейне подняться. – Думаю, ничего страшного не случится, если мы постоим у шатра. Я пойду с тобой, а то вдруг тебе станет дурно.

Ивейна улыбнулась в ответ, и девушки вместе вышли наружу.

Любопытные и оценивающие взгляды мужчин мгновенно смыли улыбку с ее лица. Застыв на месте, она отвернулась, думая лишь о том, почему викинги не гребут.

Ответ пришел сразу, стоило Ивейне покачнуться. Корабль шел под парусом, рассекая волны с такой скоростью, что ей пришлось ухватиться за борт. Бросив быстрый взгляд на викингов, она убедилась, что большинство из них сидят на деревянных скамьях вдоль бортов, чинят снасти или следят за вантами [7]. К ее огромному облегчению, все ближайшие мужчины были чем-то заняты.

– Боже мой, – прошептала она. – Их здесь сотни.

Анна мрачно улыбнулась.

– Поначалу и мне так казалось. Но их только сорок, и обычно они не обращают на нас внимания.

В таком случае, – подумала Ивейна, – можно прыгнуть за борт прямо сейчас, чтобы застать их врасплох.

С дрожью переведя дыхание, она заставила себя взглянуть на море… и ее сердце упало.

Прыжок за борт ничего ей не даст. Впереди, сзади и по правому борту до самого горизонта тянулось открытое море, темное, бездонное, бурлящее.

А с другой стороны… пустой берег, песчаные холмы, поросшие длинной травой, развевающейся на ветру как волосы утопленника. Никаких признаков человеческого жилья. Никаких звуков кроме назойливого крика пустельги, кружащей над дюнами в поисках добычи.

При виде пустынного пейзажа Ивейна в отчаянии ухватилась за борт корабля, но сразу же почувствовала, как солнечные лучи согревают ее лицо. Воздух был свежим, напитанным ароматами моря. Крик пустельги нашел отклик в ее душе. Она жива. Жива. И, если женщины не солгали, ей пока ничто не грозит. Напротив, о ней позаботились.