Рыцарь любви - Эмма Орчи Страница 7

– Когда ожидаете вы сэра Перси и леди Блейкни? – незаметно для прочих шепнул молодой человек хозяину.

– Каждую минуту, милорд!

Как бы в ответ на вопрос Дьюхерста послышались стук колес и топот копыт, и в широко распахнувшуюся дверь вбежал конюх.

– Сэр Перси Блейкни и миледи! – крикнул он во весь голос. – Вот они, приехали!

В дубовом зале мирной деревенской гостиницы неожиданно разыгралась довольно бурная сцена. Услышав слова конюха, лорд Энтони быстро вскочил и, пробормотав ругательство, принялся отдавать растерявшемуся Джеллибэнду довольно бестолковые приказания:

– Пошевеливайтесь, Джелли! Да задержите же, ради Бога, леди Блейкни во дворе, пока эти дамы уйдут в свою комнату; ну же, Джелли. Ах, черт возьми, какая неудача!

Джеллибэнд метался по всей комнате, увеличивая суматоху.

– Эй, Салли! Свечи, живо! – кричал он.

Графиня с достоинством поднялась со своего места, суровая, непреклонная, стараясь под маской светского хладнокровия скрыть свое волнение и машинально повторяя:

– Я не хочу ее видеть! Не хочу!

За дверями послышались приветствия и восклицания:

– Добрый день, сэр Перси! Добрый день, миледи!.. Что вы изволили приказать, сэр?

– Подайте слепому, добрая леди!.. Подайте милостыню, леди и джентльмен!

– Нет-нет, не гоните этого бедняка! Пусть он пообедает за мой счет, – прозвучал чей-то низкий приятный голос с едва уловимым иностранным акцентом.

Салли уже стояла со свечами у двери спальни, которую Джеллибэнд поторопился открыть, надеясь предотвратить катастрофу. Графиня взглянула на Сюзанну, медлившую в тайной надежде повидать давнишнюю и нежно любимую подругу.

– Брр… Я промокла, как селедка! – весело прозвучал тот же голос. – О Боже!.. Что за гнусный климат!

Входная дверь распахнулась, впустив леди Блейкни.

– Сюзанна, иди сейчас же со мной. Я этого требую! – решительно сказала графиня.

– О, мама!

– Миледи… гм… хэ… гм… гм… – пробормотал Джеллибэнд, неловко стараясь преградить дорогу.

– Послушайте, любезный, зачем вы торчите у меня на дороге и танцуете, как хромая индейка? – с нетерпением сказала леди Блейкни. – Дайте же мне пройти к огню: я промокла и замерзла.

По портретам леди Блейкни, относящимся к той эпохе, вряд ли можно составить истинное представление о ее оригинальной красоте. Несколько выше среднего роста, великолепно сложенная, с царственной осанкой, она даже графиню заставила невольно любоваться ею. Маргарите Блейкни едва минуло двадцать пять лет, и ее красота была в полном расцвете. Классический лоб с ореолом каштановых ненапудренных волос мягко выделялся на фоне большой шляпы с развевающимися перьями. Нежный, почти детский рот, точеный нос, круглый подбородок и красивая шея великолепно гармонировали с живописным костюмом эпохи. Синее бархатное платье обрисовывало стройные линии ее тела; в изящной руке она держала длинную трость, украшенную большим бантом. Окинув быстрым взглядом группу у стола, она ласково кивнула сэру Эндрю, а лорду Тони протянула руку.

– Милорд Тони, каким ветром занесло вас в Дувр? – весело спросила она и в ту же минуту заметила младшую графиню. Ее лицо вспыхнуло искренней радостью. – Как, здесь моя маленькая Сюзанна? – воскликнула она, протягивая девушке обе руки. – Господи, да как ты сюда попала, моя маленькая милая гражданка?

К великому ужасу молодых англичан, которые, часто посещая Францию, хорошо познакомились с непреклонным высокомерием и озлобленной ненавистью французского дворянства к демократии, Маргарита с приветливой улыбкой и без малейшего смущения подошла к обеим дамам.

Несмотря на умеренность своих взглядов и искреннее миролюбие, ее брат Сен-Жюст, был все же убежденным республиканцем, и его ссора с фамилией Сен-Сир, истинной причины которой никто не знал, закончилась совершенным истреблением аристократической семьи.

Маргарита протянула двум француженкам свои изящные руки, точно приглашая их перейти через бездну столкновений и кровопролитий последней декады, но графиня остановила дочь.

– Сюзанна! Запрещаю тебе говорить с этой женщиной! – громко сказала она нарочно по-английски, чтобы все присутствующие хорошо поняли ее суровые слова.

Салли даже рот разинула, услышав, какую дерзость позволила себе иностранка по отношению к жене сэра Перси, принятой при дворе, а молодые джентльмены при ничем не вызванном оскорблении невольно оглянулись на дверь.

Лицо Маргариты побледнело, как мягкий белый шарф, обвивавший ее шею, и ее протянутые руки заметно дрогнули. Она нахмурила красивые брови и саркастически улыбнулась, а потом, взглянув ясными синими глазами в лицо суровой графини, пожала плечами и с напускным равнодушием отвернулась.

– Вот так раз! Скажи на милость, какая муха укусила тебя? – небрежно спросила она.

– Мы в безопасности, поэтому я решилась запретить своей дочери дружить с вами, – ледяным тоном ответила графиня. – Пойдем, Сюзанна!

Она низко поклонилась молодым людям и величественно вышла из комнаты, не взглянув на Маргариту.

Леди Блейкни проводила ее сумрачным взглядом, но он тотчас смягчился до трогательной нежности, когда взгляд оскорбленной женщины встретился с глазами Сюзанны. Юная графиня подбежала к Маргарите, бросилась ей на шею и нежно поцеловала.

Эта милая выходка положила конец тягостному настроению. Сэр Эндрю проводил грациозную фигурку Сюзанны восхищенным взглядом и затворил дверь. Леди Блейкни с церемонной вежливостью послала вслед дамам воздушный поцелуй.

– Каково! – весело сказала она. – Случалось вам, сэр Эндрю, видеть когда-нибудь такую неприятную особу? Надеюсь, что в старости не буду на нее походить… «Сюзанна! Запрещаю тебе говорить с этой женщиной!» – комично произнесла она, великолепно подражая графине, и весело расхохоталась.

Сэр Эндрю и лорд Тони не отличались особой наблюдательностью, поэтому не заметили в смехе Маргариты горькой нотки и восторженным «браво» выразили свое восхищение перед ее артистическим талантом.

– Ах, леди Блейкни, – сказал Дьюхерст. – «Комеди Франсез», вероятно, до сих пор оплакивает вас, а парижане, конечно, ненавидят сэра Перси за то, что он отнял вас у театра.

– Разве сэра Перси можно ненавидеть? – отозвалась она, пожимая плечами. – Его остроумные выходки могли бы обезоружить даже графиню де Турнэ.

Юный виконт не получил от матери приказания следовать за ней, а потому остался в комнате. Услышав имя матери, он поспешил выступить вперед, готовый заступиться за нее в случае дальнейших стрел со стороны леди Блейкни, но в эту минуту за дверью послышался приятный, хотя несколько принужденный смех, и в комнату вошел джентльмен необыкновенно высокого роста и в необыкновенно роскошном костюме.