Музыка звездного света - Наталья Дубина Страница 7

— Спрыгнул с последней ступеньки, — объяснил папа. — Но я успел

сфотографировать. Это мы сегодня с утра съездили. Смешной человек. Спортсмен, –

папа потер рукой подбородок.

На следующей фотографии мужчина повернулся спиной, и из рюкзака у него

выглядывал маленький мальчик. Мальчишка состроил очень смешную рожу. Я подумала

— надо же, он состроил рожу моему папе!

— Это его пришли встречать, с сыном, — рассказывал папа. — Решили сделать

такой кадр. Потом ребенок вылезать из рюкзака отказывался.

— Здорово! — присвистнула я. — Это пойдет в газету?

— Не-ет, — хитро сказал папа. — В газету пойдет вот это.

И открыл фотографию, на которой мужчина спускается по трапу, а внизу его

ждут встречающие. Я удивилась — а почему не те фотографии, которые интересней?

Где он подпрыгнул, и с сыном в рюкзаке…

— У нас серьезное и солидное издание, — с грустью сказал папа. — Мы не можем

себе этого позволить.

— Ни фига се… — не удержалась я.

— Не выражайся, — попросил папа. — Смотри дальше.

Мы рассматривали фотографии, пока не пришла мама. Сначала папа показывал

рабочие снимки, рассказывая о каждом, а потом вдруг открыл папку, где на

фотографиях была я. Конечно, я раньше видела себя в зеркало, но такой я себя и

не видела никогда. Какая-то необычная, забавная… Или совсем домашняя, сидящая

на кухне.

— Красивые родные — подарок для фотографа, — сказал папа и почему-то

закашлялся.

Да уж, на фотографиях я выглядела здорово. Прямо бери и снимай меня в

подростковом фильме. Вот я в клетчатой фланелефой рубашке. Повернулась и

прищурилась, сцепив губы. Папа успел снять сам момент поворота — потому что

волосы еще не улеглись на место. Они у меня были темно-каштановые, чуть выше

плеч, челка слегка влажная (наверное, я только вышла из ванной), глаза

светились. Вот это фотография!

— Распечатаешь мне? — попросила я.

Папа кивнул. Я стала вспоминать — да, папа фотографировал меня изредка, но я

как-то не обращала на это внимания. А еще на одной фотографии были мы с Сашкой.

Сашка сидела на моей кровати, что-то рассказывая и размахивая руками, а я

смеялась, запрокинув голову…

— Папа! — чуть не закричала я. — Ты почему мне этого всего не показывал?

— Тебе было неинтересно, — только и сказал папа.

А я подумала — папа хороший фотограф. И почему-то это было мне приятно.

Потом был ужин с мамой, я приготовила уроки…

В половине двенадцатого пришла Сашка.

Мы еще не спали. Сашка была в пижаме, поверх которой она надела курточку.

Сашка бухнулась ко мне на кровать и спросила:

— Так какие мальчики тебе нравятся?

— В смысле?

— В прямом! — бодро сказала Сашка. — Ну, тип какой? Типаж?

Я пожала плечами. Кто его знает, какие мне нравятся. У меня не было

какого-то конкретного образа. Да и вообще, сейчас не было мальчишки, о котором

бы я думала. Такое уж время, пустое, безо всяких влюбленностей. Только

выдуманный образ, который никому не виден, и, наверное, даже мне… Я

почувствовала, что еще немного — и я расстроюсь. Но Сашка схватила со стола лист

бумаги, закрылась от меня учебником и сказала:

— Давай по порядку. Составим фоторобот и все будем знать. Овал лица –

круглый? Прямоугольный? Овальный? Квадратный? Вытянутый? Яйцевидный?

Я сказала первое попавшееся:

— Ну, пусть будет круглый.

Сашка хихикнула и начала рисунок. Что это она хихикает? Я забеспокоилась.

Но она продолжала:

— Уши. Большие? Маленькие? Оттопыренные? Прижатые к черепу?

— Средние, — сказала я. — Не оттопыренные.

— Глаза? — продолжала Сашка. — Маленькие? Большие? Полузакрытые? На выкате?

Раскосые?

— Нормальные, — вздохнула я.

Сашка спрашивала, я отвечала, пытаясь заглянуть в рисунок и посмотреть, что

получается. Сашка уворачивалась. Когда рисунок был закончен, Сашка победно

повернула его ко мне.

— Комплекс Электры! — заявила она. — Получился твой папа.

Да, рисует она хорошо, ничего не скажешь.

— Хорошая шутка, правда? — осторожно спросила Сашка.

Я видела, что она боится — вдруг я обижусь? Но я привыкла не обижаться на

нее. Я спросила:

— И ты только за этим сюда пришла?

У Сашки загорелись глаза, и она с придыханием сказала:

— Нет! Смотри, что мне прислал Юра Угорелов.

Она показала на мобильнике картинку — там были цветочки.

— Незабудки, подумать только! — с деланным восхищением сказала я. — Память

на всю жизнь.

Сашка толкнула меня локтем:

— Не издевайся.

— Ты ему ответила? — поинтересовалась я.

— Ага, — сказала Сашка. — Тоже рисунок отправила.

— Какой?

Сашка замялась:

— Ну, что там дарят мальчикам? Автомат.

Мы посмотрели друг на друга: я удивленно, а Сашка хлопала глазами. И тут она

выпалила испуганно:

— Думаешь, он неправильно поймет?

У Сашки есть одно умение, недоступное всем остальным. Она умеет делать дни

длинными. По-моему, она растягивает мою жизнь как только может. Куда мне

торопиться? Дни, в которых появлялась Сашка, могли быть длиной в месяц, в год, в

целую вечность. Я не знаю, как это у нее получается.

Вот бы и мне так уметь.

На следующий день сразу после школы в дверь позвонили. На пороге стоял

Федька, выряженный, как на праздник. На нем был костюм, на брюках наглажены

стрелки, в руках он держал букет. Собрался на первое сентября, да и только.

Федькины рыжие волосы были старательно приглажены, и он стал сам на себя не

похож.

Он молча тянул мне букет. Хризантемы. Отлично.