Сломленный принц - Эрин Уатт Страница 7

Мы идем в спортзал – вернее, я ковыляю, а Уэйд хихикает как девчонка. С трех до шести зал находится в распоряжении футбольной команды, а значит, следующие три часа я буду упражняться до полного изнеможения. Именно этим я и занимаюсь. Качаюсь, пока не начинают болеть руки и я не ощущаю себя донельзя выжатым и истощенным.

Вечером я захожу в комнату Эллы и ложусь на ее кровать. С каждым разом ее запах становится все слабее. И я знаю, что это моя вина. Прошлым вечером Ист просунул голову в дверь и сказал, что комната провоняла мной.

Вообще атмосфера в доме стала невыносимой. С тех пор, как пропала Элла, Брук бывает у нас каждый день, цепляется за папу, но смотрит на меня. Иногда ее рука застывает поверх живота, как немое предостережение мне: если вдруг я выкину что-нибудь, она тотчас расскажет о своей беременности. Должно быть, это ребенок отца, то есть мой брат или сестра, но я не знаю, как относиться к данному факту, как мне его переварить. Для меня важно лишь одно – Эллы нет, а вот Брук здесь. Идеальный пример того, насколько все сложно в моем мире.

* * *

Следующий день проходит в точности, как предыдущий.

Я плыву по течению: сижу на уроках, не слушая учителей, а затем иду на поле для послеобеденной тренировки. К сожалению, она посвящена критическим разборам наших игр, и я не смогу никого ударить.

Сегодня у нас домашний матч против школы Девлин-Хай, чья линия обороны рассыпается как дешевый конструктор. Я утрамбую в землю их квотербека. Я буду играть до потери чувств. А когда вернусь домой, надеюсь, у меня не останется сил, чтобы думать об Элле.

Однажды она спросила меня, неужели я дерусь из-за денег. Нет. Я дерусь, потому что это приносит мне наслаждение. Мне нравится, когда мой кулак врезается в чье-то лицо. И я приветствую боль, растущую изнутри, когда кто-то другой наносит удар мне. Вот настоящие эмоции. Острые ощущения, в которых я никогда не испытывал необходимости. Но лишь до тех пор, пока в моей жизни не появилась она. Теперь мне трудно даже дышать, если Эллы нет рядом.

Я протягиваю руку, чтобы открыть двери черного входа в здание, когда оттуда высыпает компания парней. Один из них толкает меня плечом, а потом рявкает:

– Смотри, куда идешь, Ройал!

Я тут же напрягаюсь, скрестившись взглядами с Дэниелом Делакортом, мразью, который накачал Эллу наркотиками на одной из вечеринок в прошлом месяце.

– Рад снова видеть тебя, Делакорт, – растягивая слова, говорю я. – Удивительно, что твоя жадная до девчонок в отключке задница по-прежнему в Астор-Парке.

– Чему удивляться, – он презрительно усмехается. – Здесь же позволяют учиться всяким отбросам.

Не пойму, кого он имеет в виду: меня или Эллу.

Но, прежде чем мне удается ответить, мимо нас пробегает девушка, закрывая лицо руками. Громкие, захлебывающиеся рыдания отвлекают нас с Дэниелом, и мы наблюдаем, как она подбегает к белому «пассату», стоящему на парковке для учеников, и залезает в машину.

Делакорт с усмешкой поворачивается ко мне.

– Разве это не подружка близнецов? Что случилось? Они устали от своей мочалки?

Я разворачиваюсь и опять смотрю на девушку, но это точно не Лорен Донован. Она светловолосая, высокая и стройная, Лорен же – рыжая и миниатюрная.

С презрительным видом я поворачиваюсь к Дэниелу.

– Не понимаю, о чем ты.

У близнецов и Лорен более чем странные отношения, но это их личное дело, и я не собираюсь снабжать Делакорта оружием против моих братьев.

– Ну, еще бы, – его губы кривятся в усмешке. – Вы, Ройалы, больные на голову. Близнецы делят одну девчонку на двоих. Истон трахает все, что движется. А ты и твой папаша суете свои концы в одну и ту же дырку. Вы со стариком обмениваетесь впечатлениями об Элле? Готов поспорить, что да.

Я сжимаю ладони в кулаки. Было бы здорово сейчас вырубить ублюдка, но его отец – окружной судья, и подозреваю, будет весьма непросто откупиться от обвинений в насилии, состряпанных Делакортами.

После моей последней драки в Асторе папа пригрозил, что в следующий раз отправит близнецов в военное училище. Тогда нам удалось все уладить, потому что остальные ребята поклялись, что тот подонок первым полез в драку. Я не помню, так ли было на самом деле. Все, что осталось в памяти, – это как он обозвал мою маму шлюхой и наркоманкой и сказал, что она специально покончила с собой, чтобы больше никогда не видеть меня и моих братьев. И мои глаза застлала красная пелена.

– А еще я слышал, что твой папочка обрюхатил маленькую сиротку Эллу, – войдя во вкус, продолжает насмехаться Дэниел. – Каллум Ройал – педофил. Бьюсь об заклад, совет директоров «Атлантик Авиэйшн» будет рад об этом узнать.

– Заткни пасть! – предупреждаю я.

И бросаюсь к нему, но рядом вдруг появляется Уэйд и оттаскивает меня назад.

– И что ты собираешься сделать, ударить меня? – задирается Дэниел. – Мой папа судья или ты забыл? Тебя упекут в тюрьму, не успеешь и глазом моргнуть.

– А твой папочка знает, что когда ты подбираешься к телке, то сперва накачиваешь ее наркотой?

Уэйд отталкивает Дэниела.

– Шагай куда шел, Делакорт. Ты здесь лишний.

Дэниел тупой как баран, и не слушает, что ему говорят.

– Думаешь, он не знает? Он откупался от девок и раньше. А твоя Элла будет молчать, потому что у нее во рту постоянно член кого-то из Ройалов.

Рука Уэйда перехватывает мой удар. Если бы это был только один Уэйд, мне бы удалось отделаться от него. Но появляются еще два парня из моей команды, хватают Дэниела и оттаскивают прочь, а он все никак не может заткнуться.

– Ты теряешь свою власть над школой, Ройал! Скоро ты не будешь королем.

Как будто мне есть какое-то дело до школы.

– Утихомирься, – предупреждает меня Уэйд. – Сегодня у нас игра.

Я выворачиваюсь из его хватки.

– Этот мерзавец пытался изнасиловать мою девушку.

Уэйд моргает.

– Твою девушку?.. Погоди, ты хотел сказать, твою сестру? – У него отвисает челюсть. – Ох, мужик, ты закрутил со своей сестрой?

– Она мне не сестра, – рычу я. – Мы не состоим даже в дальнем родстве.

Я отталкиваю Уэйда и наблюдаю, как Дэниел садится в машину. Похоже, он не уяснил урок, который преподали ему Элла и несколько ее друзей, когда раздели его и связали, чтобы отомстить за то, что он проделал с ней.

Но в следующий раз, когда наши пути пересекутся, он так легко не уйдет.

* * *

Пока тренер обсуждает с Уэйдом, нашим квотербеком, последние изменения, я сосредоточенно наматываю пластырь сначала на одну руку, потом на другую. Мой ритуал перед матчем остается неизменным с тех пор, как я начал играть в американский футбол, и обычно эта рутина помогает сконцентрироваться, сфокусироваться только на том, что будет происходить на поле.