Призрак в Монте-Карло - Барбара Картленд Страница 7

— Подумал, — ответил сэр Роберт.

Леди Стенфорд встала. Когда-то она была прекрасной. Она и сейчас оставалась красивой и грациозной, казалось, с годами ее красота скорее расцвела, чем поблекла. Даже желтоватый оттенок кожи и следы слез на щеках не умаляли ее достоинств.

— Хорошо, Роберт, — тихо сказала она. — Ты уже достаточно взрослый, чтобы самому устраивать свои дела. Если ты решишь жениться на этой женщине, никто не сможет остановить тебя. У нее дурная репутация, и она на десять лет старше тебя, но мне известно, что ничто и никто не сможет повлиять на твое решение. Однако я хочу, чтобы ты уяснил себе следующее: если ты женишься на Виолетте Федерстон, я не приму ее. Вот все, что я хотела тебе сказать.

— Я понял.

Леди Стенфорд повернулась, чтобы уйти. Сэр Роберт, губы которого кривились в злой ироничной усмешке, распахнул перед ней дверь и ждал, когда мать выйдет. Леди Стенфорд взглянула на него в надежде, что он хоть немного смягчился, но увидев его глаза — чужие, полные упрека и подозрения, она отвернулась и безмолвно вышла из комнаты.

Он вел себя жестоко по отношению к ней! Сейчас он это понял, тогда же его охватила всепоглощающая ярость, которая поднималась в нем каждый раз, когда он не мог настоять на своем и поступить так, как считал нужным. Почему, задал он себе так часто возникавший у него вопрос, почему он не встретил Виолетту раньше, когда они оба были моложе? Он совсем не думал о том, что, когда Виолетта выходила замуж, он сам был еще мальчишкой, первокурсником в Итоне. Для него имело значение только то, что она красива и что он страстно желает ее.

Как же она отличалась от тех косноязычных девиц, которых мать прочила ему в жены! Как она отличалась от тех женщин, с которыми он когда-то флиртовал, с которыми у него были любовные связи и с которыми ему очень скоро становилось скучно из-за их бесконечных требований, их высокопарной болтовни о своей любви, которая только усиливалась, в то время как его чувство ослабевало!

Он никогда не был полностью уверен в Виолетте. Она могла быть мягкой, нежной, и в эти мгновения он верил, что она предана ему душой и телом. Но временами, даже держа ее в своих объятиях, он чувствовал, что она ускользает от него. Она могла с насмешкой слушать его пылкие объяснения, смеяться над его страстностью, ее непостоянный характер проявлялся в каждом ее жесте. Она не принадлежала ему, она принадлежала самой себе. Она была неуловимым созданием, парящим над океаном его страсти.

Его влекло к ней ее полное пренебрежение правилами и неповиновение. Ее не волновало, что о ней будут говорить. Она прекрасно представляла, какие ходят о ней слухи; она знала, что ее родители и большинство друзей открыто приняли сторону ее мужа, от которого она ушла несколько месяцев назад после восемнадцати лет замужества. Причину своего поступка она объясняла тем, что заранее знала все, о чем он будет говорить, и ей просто стало скучно с ним.

Не было ничего удивительного в том, что связанные с именем Виолетты Федерстон слухи в течение нескольких лет будоражили все общество. Удивляло другое: после развода Виолетта никуда не сбежала, не вступила в любовную связь. Она просто поселилась отдельно и продолжила атаку на сердца молодых людей.

Именно тогда сэр Роберт и познакомился с ней. С первого мгновения их встречи он больше ни о ком не думал. Он был уже достаточно взрослым мужчиной, чтобы основательно поразмыслить, прежде чем сделать самый важный шаг в своей жизни, прекрасно сознавая, что его женитьба на Виолетте Федерстон кардинально изменит его планы на будущее.

Он мог пренебрегать доводами матери, он мог делать вид, будто ему ничего не стоит привезти Виолетту в Шеврон в качестве своей жены, однако в глубине души он понимал, что это в значительной мере осложнит ему жизнь и прибавит трудностей. И все же, стоило только Виолетте улыбнуться ему, бросить лукавый взгляд из-под ресниц, начать очень тонко и в то же время нежно поддразнивать его, что было одной из ее очаровательных уловок, все на свете теряло для него значение, когда ему представлялась возможность изредка обладать этой красивой и неповторимой женщиной.

Но сейчас, когда он был свободен от нее, он полностью отдался воспоминаниям о Шевроне. Ему даже слышался голос матери, но не только ее вопросы требовали его решения. От него зависели арендаторы; ему пора было определиться со своей деятельностью в Палате Общин; ему следовало поскорее приступить к своим обязанностям, выполнения которых требовало его положение в графстве. К тому же он не должен был забывать, что Стенфорды всегда играли важную роль при дворе. Как бы незначительны ни были все эти проблемы, они, постепенно нагромождаясь, оказывали яростное сопротивление хрупкой Виолетте, нежной, очаровательной, такой пленительной и в то же время такой неуловимой, способной довести его своими ласками до сумасшествия.

Внезапно Роберт обнаружил, что прошло уже довольно много времени с тех пор, как он покинул виллу «Де Роз». Он озяб. Ветер усилился. Сэр Роберт начал спускаться по проложенной в саду дорожке, которая петляла между деревьями. Через каждые несколько ярдов дорожку перерезали ступени. Наконец он дошел до очень красивых кованых ворот, которые выходили на узкую дорогу.

Вместо того чтобы повернуть в сторону своего отеля, сэр Роберт направился через находившиеся на противоположной стороне дороги ворота в общественные сады, разбитые Франсуа Бланком несколько лет назад, во время строительства нового города Монте-Карло. Работа по обустройству садов еще не была полностью закончена, но все свидетельствовало о том, что они будут прекрасны. Между оливковыми деревьями и пальмами были проложены дорожки, вдоль которых росли живые изгороди из розмарина. Воздух был напоен экзотическими сладковатыми ароматами жасмина и мирта. При свете дня взоры посетителей приковывали к себе каскады алых гераней, клумбы пурпурных фиалок и гирлянды синих гелиотропов. Но сейчас, в предрассветной тишине, казалось, что все цветы спят, накрытые тенью деревьев.

Сэр Роберт не замечал окружавшей его волшебной красоты. Его мысли все еще были заняты Шевроном. Он вспоминал, как часто по утрам, проснувшись задолго до завтрака, он прогуливался по покрытой росой траве, наблюдая, как первые лучи восходящего солнца окрашивали небо в золотистые тона, и слушая наполнявший всю округу птичий щебет. Он вспоминал, как долгими днями бродил по полям, охотясь на взмывавших над вспаханной землей куропаток, которых потом с гордостью клал к его ногам спаниель. Он вспоминал, как после продолжительной охоты в лесу он скакал домой, и огни Шеврона служили ему путеводной звездой, сулящей уют и тепло.

Шеврон, всегда Шеврон! И это в тот момент, когда он вроде бы должен мечтать о Виолетте, вспоминать, как ее губы целовали его, как ее нежные руки обвивались вокруг его шеи.

Сэр Роберт добрался до конца лестницы и обогнул огромный валун, заросший глицинией. В это мгновение кто-то налетел на него, и он услышал вскрик. Расставив руки, он вовремя успел подхватить этого человека и, к своему удивлению, обнаружил, что в его объятиях оказалась женщина.

— Осторожнее! — сказал он по-английски, все еще находясь под влиянием воспоминаний о родном Шевроне.