Потерять и обрести - Бертрис Смолл Страница 7

Томас Данхем смущенно улыбнулся.

– Дорогая, ты знаешь меня лучше, чем я сам себя… Первый раз в жизни попытался что-то скрыть от тебя – и тут же попался. В свое время мне казалось, что я блестяще все придумал, но… В общем, я понял: до официального объявления о том, что Аманда выходит за лорда Суинфорда, следует изменить мое завещание. – Томас вздохнул и провел ладонью по своим седеющим волосам. – Видишь ли, Дороти, при составлении завещания в пользу Джареда Данхема, я решил хоть немного защитить и свои собственные амбиции. В соответствии с завещанием Джаред является наследником поместья, но мое личное состояние передается тебе и дочерям. Таким образом, денег как таковых он от меня не получит, а поддерживать хозяйство на острове без денег невозможно. Поэтому я и внес в завещание специальный пункт, а гласит он следующее… Если на момент моей смерти наши девочки будут незамужними, а он не женат, то тогда мое состояние, за исключением доли, положенной тебе как вдове, может перейти ему при условии женитьбы на одной из моих дочерей. На какой именно – выбор за ним. Естественно, я тогда думал не о том, что скоро умру, а о том, что в жилах будущих хозяев Виндсонга должна быть моя кровь. Но ведь теперь появилась возможность превратить мои деньги в щедрое приданое для одной из наших девочек, не обидев вторую, не так ли? Коль скоро Аманда выходит за лорда Суинфорда, то я могу изменить завещание, оставив Миранду единственной претенденткой на мой личный капитал.

– О, Томас!.. – воскликнула Доротея со смехом. – А еще говорят, что только женщины понапрасну волнуются! Похоже, любимый, – продолжила она уже серьезно, – ты, даже не думая об этом, разрешил все наши проблемы. Смотри, почему бы нам не составить семейную пару из Миранды и Джареда Данхема? И если это удастся… Хм… ведь тогда Миранда обручится первая, в жилах будущего хозяина Виндсонга будет твоя кровь, а Аманда без препятствий выйдет за лорда Суинфорда.

– О боже, Дороти! Какая же ты у меня умница! Как я сам до этого не додумался? Великолепное решение! – радостно добавил Томас.

– Великолепным его можно будет считать лишь в том случае, если Джаред Данхем еще не женат, не помолвлен и не обручен, – заметила Доротея.

– Джаред не женат и не обручен – это я знаю наверняка. На днях я получил письмо от его отца с просьбой купить столовый сервиз в желтых тонах от компании «Джастер Веджвуд». Он хочет подарить его жене на день рождения. В письме он сообщает, что его старший сын Джонатан в третий раз стал отцом, а также сетует на то, младший, которому уже тридцать, вообще не собирается жениться. Так что наш план придется по душе и отцу Джареда. Сейчас у меня нет времени, чтобы ответить ему, поскольку надо готовиться к отъезду. Мы ведь отплываем через несколько дней. Но как только мы доберемся до дома – немедленно отправлю ему обстоятельное письмо.

– А раз все складывается так чудесно, то ты должен еще до отъезда объявить о помолвке Аманды хотя бы в узком семейном кругу, – подхватила Доротея. – Будет ошибкой, если мы этого не сделаем, Том. Старая леди Суинфорд очень хочет, чтобы Адриан как можно быстрее женился и подарил ей наследника. Она повсюду ищет ему невесту, и боюсь, скоро найдет, если мы как-то не закрепим права Аманды.

– Неужели парень настолько робок и несамостоятелен? Неужели он позволит матери насильно его женить?

– Ему всего лишь двадцать лет, Томас. Мать родила его очень поздно, в сорок лет, и, как обычно бывает в таких случаях, любит сына до безумия. А его отцу, будь он еще жив, было бы за семьдесят. Бедный Адриан для нее не только единственный сын, но и единственный мужчина в доме. Однако он очень порядочный молодой человек и искренне любит Аманду. Сейчас мы можем сообщить об их помолвке в узком семейном кругу, – продолжила Доротея, – а зимой сделаем официальное объявление. Венчание можно будет назначить на июнь. Я бы хотела, чтобы оно состоялось в соборе Святого Георгия на Ганновер-сквер.

– А если Миранда откажется участвовать в нашем плане, дорогая?

– Миранда очень умная девушка, Том. По крайней мере, ты сам мне это постоянно говоришь. Осознав, что не сможет унаследовать Виндсонг, а замуж ей все равно придется выходить, Миранда оценит достоинства нашего плана. Она поймет, что владелицей поместья будет лишь в том случае, если станет женой Джареда Данхема. А я ни за что не поверю, что она смирится с тем, что хозяйкой места, которое Миранда считает своим домом, станет другая женщина. – Доротея улыбнулась мужу. – Ты ужасно хитрый лис, Том, и я очень тебя люблю.

Чуть позже, оставшись один, Томас закрыл глаза и попытался вспомнить, как выглядит Джаред. Последний раз он видел его три года назад. Высокий? Да, очень. Не менее шести футов и трех дюймов. И немного худощавое овальной формы лицо с правильными чертами… Это скорее в мать, чем в Данхемов. Волосы же темные, а глаза… Бог ты мой, глаза у мальчика зеленые! Не бирюзовые, как у Миранды, а именно зеленые, цвета бутылочного стекла. И выглядел тогда парень весьма элегантно… Собственно, это вполне понятно. Джаред общался с представителями высших слоев лондонского общества и одевался соответственно. Во время их последней встречи он был одет в выдержанном старом бостонском стиле. Да-да, именно так! Томас хмыкнул. Похоже, костюм молодого человека свидетельствовал также и о здоровом стремлении к независимости. Парню тогда было двадцать семь лет, и он уже выделялся хорошим воспитанием и безукоризненными манерами. А сейчас ему тридцать. Сможет ли такой мужчина заинтересоваться семнадцатилетней девочкой? И как отнесется Джаред Данхем к их матримониальной инициативе: с готовностью поддержит ее или же предпочтет поискать спутницу жизни в другом месте?

Однако беспокойство на этот счет Томас решил отложить на потом, и с головой ушел в подготовку к возвращению в Америку. Он забронировал для своей семьи места на судне «Ройал Джордж», отправлявшемся на запад с коммерческим грузом. Первые остановки планировалось сделать на островах Барбадос и Ямайка, а оттуда судно должно было следовать в Каролину, Нью-Йорк и Бостон. Томас договорился с хозяином «Ройал Джордж» о том, что их высадят на Лонг-Айленде у мыса Ориент, где их встретит его яхта. На ней они и доберутся до острова Виндсонг, расположенного в двух милях от деревушки Ойстерпондс в заливе Гардинерс-бей.

Перед отплытием состоялся прощальный обед, на котором и было объявлено о помолвке молодого лорда Суинфорда и мисс Аманды Данхем. Из посторонних на обед была приглашена только вдовствующая герцогиня Уорчестер. Герцогиня с полным на то основанием считалась одной из самых влиятельных в свете дам, и ее присутствие означало, что венчание лорда Суинфорда не состоится только в случае его смерти.

Подбирая к прощальному обеду наряды для дочерей, Доротея остановилась на одинаковых платьях из бледно-розового муслина. Аманда в своем, конечно же, выглядела обворожительно. Ее по-девичьи упругая полная грудь кокетливо вздымалась над низким квадратным декольте, а отделанные кружевом короткие рукава-буфы подчеркивали белизну кожи. Вырез, рукава и низ платья были отделаны тесьмой с узором в виде роз чуть более темного, чем муслин, цвета. Подол платья доходил до щиколоток девушек, и при ходьбе из-под него были видны черные туфли без каблуков и белые чулки. Драгоценности, также тщательно подобранные мамой, под стать платьям были неброскими, но очень милыми – ожерелья с вкраплениями розовых кораллов и такие же, только очень маленькие, серьги. Кроме того, в золотистые локоны Аманды вплели несколько розовых бутонов. А вот попытка украсить подобным образом прическу старшей из сестер завершилась тем, что она выдернула цветы и выбросила их. Будь воля Миранды, она нечто подобное проделала бы и с платьем. Ей ужасно не нравился его бледно-розовый цвет, так как он не очень-то подходил к ее необычным волосам. Однако именно этот оттенок считался сейчас наиболее популярным, а Доротее ужасно хотелось, чтобы дочери выглядели модно. Возникла даже идея слегка подрезать длинные серебристые волосы Миранды, но та столь решительно протестовала, что Доротее пришлось отказаться от этой затеи. Старшая дочь твердо заявила, что если она признает право матери обрядить ее в «нелепое платье», то это не значит, что она позволит, чтобы ее стригли будто овцу и завивали на голове дурацкие локоны.