Притворись моей на одну ночь - Дэни Коллинз Страница 7

— Он знал, что у Октавии должен родиться сын.

Вот, значит, что на самом деле имел в виду Примо, обещая, что присмотрит за Октавией в Лондоне. Сандро полжизни потратил на то, чтобы установить нормальные отношения с кузеном, всегда стараясь понять его, назначил своей правой рукой в компании, словно бы извиняясь за решение, из-за которого брат не стал руководителем. Но очевидно, дух соперничества принял опасную форму. Примо пошел на поводу у зависти и раздражительности, предав его.

— Малыш Келли к тому времени уже родился. Первая медсестра взяла для него шапочку, — услышал он слова директора, прорвавшиеся сквозь бешеный стук сердца.

Как принять эту неожиданно обрушившуюся правду? Примо предатель. В глубине души Алесандро пытался найти оправдание поступку кузена. Его не покидало чувство вины оттого, что он стал причиной смерти отца. С тех пор все проблемы, выпадавшие на долю Примо, он воспринимал как свои собственные, считая, что это достойное наказание, испытание для его чести. Всю жизнь он старался искупить свой грех. Ведь если бы не тот необдуманный поступок, отец по-прежнему бы управлял компанией. Сандро всегда ставил нужды семьи выше собственных. Он бы отдал жизнь за благополучие рода Ферранте. И вот награда за его усилия, удар исподтишка, нанесенный даже не ему, а жене и ребенку. Это уж слишком.

— Я бы хотел поговорить с вашим кузеном, — сказал Андервуд.

— Я тоже. — Тон Сандро не предвещал ничего хорошего.

Алесандро вернулся с таким лицом, что Октавия невольно обняла ребенка крепче, почувствовав опасность, исходившую от мужа. Внешне он был спокоен, но это, очевидно, напускное спокойствие, маска, броня, и битва предстоит нешуточная.

— Ты что-нибудь узнал?

Казалось, она на каком-то инстинктивном уровне распознала состояние мужа. Вдруг захотелось спрятаться и сидеть тихо-тихо, чтобы не стать жертвой его гнева. Но было уже поздно. Пристальный взгляд нашел ее глаза. Пораженная яростью в его взоре, Октавия отодвинулась. Хотелось закричать, что во всем произошедшем нет ее вины.

— Они допрашивают всех подряд. Я сейчас пойду вместе с директором говорить с Примо.

«Удачи», — едва не сказала Октавия, но вовремя спохватилась. Она всегда держала мнение о Примо при себе. Даже если муж что-то и увидел, вряд ли расскажет ей, по крайней мере, если не захочет. Скорее всего, сочтет ее истеричкой. Отчаяние и переутомление вдруг опустились на нее тяжелой душной завесой, она лишь бессильно кусала губы.

— О чем ты думаешь?

Октавия вздрогнула. Когда это он стал обращать внимание на то, что она вообще способна думать?

— Ни о чем.

Пришлось сделать над собой усилие, чтобы встретить его пристальный взгляд. Ни в коем случае нельзя показывать неприязнь к Примо. Они с Сандро очень близки, незачем усложнять и без того непростые отношения с мужем. Хотя к чему осторожность, они все равно живут врозь. Последнее время рядом с Октавией находилась его мать, Изабелла, и по иронии судьбы очень нравилась невестке, несмотря на бурные вспышки темперамента и равнодушие к приличиям. Жаль, она больше времени проводила на Лазурном Берегу в поисках очередного мужа, нежели в собственном доме в Лондоне. Плохо, что у них с Алесандро недостаток взаимопонимания и доверия. Будущее виделось Октавии размытым и неясным.

— Расслабься и успокойся. Ты здесь в безопасности. На этаже усилена охрана. У каждого ребенка и у вас с Сорчей будет дежурить сотрудник службы безопасности, пока все не выяснится.

При упоминании своего имени Сорча подняла голову. Интересно, ее муж тоже способен держать всех под охраной и скрывать неприятную правду, маскируя ее под безопасность? Зачем Алесандро пытается всех обмануть? Октавия далеко не дура.

— Ты думаешь, это сделано намеренно? Кто…

Она посмотрела на новую подругу. Кто мог совершить такую подлость? Однако, наткнувшись на хмурый взгляд Алесандро, Октавия поняла, что целью злоумышленников была не Сорча, а она и Лоренцо. Ей вдруг стало трудно дышать.

— Мы определили ваши группы крови, — объявил директор, обращаясь к обеим матерям. — Хочу поделиться результатами, хотя они, разумеется, не окончательные.

Не окончательные? Октавия невольно прижала Лоренцо крепче. На ножках обоих малышей сейчас висели ярлыки «Ребенок 1» и «Ребенок 2», но она не сомневалась, что держит на руках своего сына.

— Забавно, мы им присвоили номера «1» и «2», а следовало бы «2» и «3», потому что именно такие у них группы крови.

— У меня третья группа крови. Так, значит, все ясно, — Алесандро бросил жадный взгляд на мальчика.

Октавия невольно подумала, что муж держал под строгим контролем даже чувства. Видно было, как он потянулся к малышу, по ее телу точно ток пробежал. Наконец-то он готов признать своего сына. Жаль, именно в таких условиях, после странного и неприятного инцидента, о котором ей даже не рассказали. Ах, если бы она могла видеть мужа насквозь и понимать его чувства.

— Да, у вас третья группа крови, мистер Ферранте. А у вашей жены вторая. Миссис Келли имеет первую группу, а ребенок вторую. Пока трудно утверждать, кто именно может быть родителем этих детей. Нужно взять кровь у мистера Монтеро. Если окажется, что у него вторая группа крови, значит, он не отец малыша. — Директор кивнул на Лоренцо.

— Вы ему позвонили? — спросила Октавия Сорчу.

Кажется, та не говорила по телефону. Но, если нужно, Октавия готова умолять ее это сделать. Ей в общем-то не важно, кто стал причиной инцидента и почему. Им обеим нужно получить подтверждение своей правоты, чтобы спокойно заботиться о детях.

— Мы звонили мистеру Монтеро. Он направляется в клинику, и скоро мы получим результаты анализов.

— Подождите. Вы что, звонили Цезарю? — удивилась Сорча.

Результаты из Испании пришли, когда Алесандро все еще улаживал инцидент, бегая по больнице. То, что обе матери знали инстинктивно, оказалось правдой. Малышей должны были еще некоторое время подержать в больнице для проведения экспертизы ДНК, но никто уже не сомневался, что Лоренцо сын Октавии, а Энрике принадлежит Сорче.

Женщины, узнав правду, облегченно вздохнули. Октавия наконец смогла вернуться в палату, где обнаружила огромный букет с запиской: «Я буду, как только освобожусь. А.».

Он до сих пор с Примо. Осознание горькой правды не давало заснуть, хотя усталость была просто колоссальной. Октавии хотелось крикнуть на всю больницу: «У нас родился ребенок! Неужели тебе все равно?» Она отправила мужу эсэмэску с сообщением результатов анализов, ей пришло уведомление о том, что Сандро прочитал его. Однако ответом ей было молчание. Можно подумать, она мать-одиночка, как Сорча. Мысль эта полоснула болью, но лучше уж признать неприятную правду, чем поджидать принца Сандро на белом коне и его благосклонности. Нужно повышать самооценку. С этим у нее проблемы с самого детства. Еще ребенком Октавия была вынуждена подчиняться строгим правилам и заставлять себя соответствовать идеалу, созданному родителями, чтобы заслужить хотя бы малую толику одобрения. Конечно, были попытки покутить в интернате, но этим Октавия скорее хотела не заслужить одобрение сверстников, а доказать родителям, что взрослая и самостоятельная. По натуре она была домашним ребенком, вечеринки, мальчики, тряпки и пьянки ее мало привлекали. Единственное, что имело значение, — свобода и независимость, возможность рисковать, выскальзывать по ночам из комнаты, высказывать собственное мнение, не заботясь о том, что скажут окружающие. Потом кто-то подсунул ей наркотики, и она бы точно скончалась на той вечеринке, если бы их вовремя не застукали. Октавия радовалась тому, что ей сделали промывание желудка и на время освободили от уроков, лишь бы больше не встречаться с прежними дружками. После того случая она стала паинькой, испугавшись собственного непослушания. Научилась проводить время в одиночестве и следовать приказам отца. Это показалось безопасным. В какой-то момент она познакомилась с несколькими девочками из Неаполя, но их объединяло лишь проживание. Октавия ничего не могла рассказать о встречах со знаменитостями, интересно проведенных каникулах и тем более сексуальных экспериментах. Камнем, брошенным в спокойное озеро жизни, стала встреча с Алесандро. Она до сих пор не понимала, почему он выбрал ее. Ее мужем должен был стать Примо. В памяти всплыл вечер, когда она встретила их обоих. Что Сандро в ней увидел? Таких, как она, вокруг него было пруд пруди.

Конец ознакомительного фрагмента