Выбор рыцаря - Джулия Лейтем Страница 70

– Элизабет, я знаю, что замышляет Баннастер. Мы должны поспешить с моим планом…

Элизабет вдруг быстро сбросила одежду и предстала перед ним обнаженной. Джон потерял дар речи. Он в смятении уставился на ее груди, которые так хорошо были знакомы его ладоням и губам, и сглотнул.

– Не говори ничего, Джон, – прошептала Элизабет. – Я думала об этом весь день. Я хочу тебя.

Он разделся, приподнял Элизабет и поцеловал. Она извивалась в его объятиях и стонала, обхватив ногами его талию. Джон поднес ее к кровати и сел, усадив Элизабет к себе на колени; погладив ладонями ей спину, он за плечи отстранил ее настолько, чтобы можно было попробовать на вкус ее груди.

Когда их бедра соприкоснулись еще плотнее, Джон застонал, поскольку его восставший пенис оказался зажат ими.

Элизабет внезапно распрямилась и обняла его за плечи.

– Мы можем заняться любовью в таком положении?

Джон кивнул:

– Думай обо мне, когда будешь моим наездником, мой маленький капитан.

Он лег на спину, и когда Элизабет оседлала его, увидел в ее глазах восторг по поводу открывающихся для нее возможностей. Элизабет прижалась своим в телом к его пенису, отчего Джон со стоном закрыл глаза. Она продолжала эту игру до тех пор, пока он не потерял способность что-либо соображать. Когда она стала лизать ему соски, он наконец вынужден был остановить ее.

– Я хочу, чтобы ты взяла меня, – шепотом пояснил он. – Направь меня в свое лоно.

Элизабет взяла в руку его пенис, отчего Джон содрогнулся всем телом. И словно проткнула себя, погрузив его во влажную сладостную расселину. Джону пришлось приложить максимум усилий, чтобы сдержать свое желание мгновенно излиться в нее.

Сейчас, когда все в ее жизни рушилось, он даст ей эту возможность быть хозяйкой положения.

– Это потрясающе, – прошептала она.

Элизабет наклонилась вперед, опираясь руками по обе стороны от его тела. Пока она самостоятельно экспериментировала, Джон ласкал ей груди, покачивая и баюкая их, сжимая пальцами соски. Он видел признаки страсти на лице Элизабет, которые делались все более явными по мере того, как она боролась за то, чтобы достичь оргазма.

С каждым толчком Элизабет делалась все смелее, а он выгибал навстречу ей бедра, чтобы проникнуть в нее еще глубже. Когда ожидаемый оргазм наступил и она откинулась назад, Джон прижал ее бедра к себе и кончил вслед за ней.

Элизабет упала ему на грудь. Джон обнял ее, пальцами отвел влажные волосы с ее лба и стал целовать ей лоб, щеки, уши. Его пенис все еще продолжал пульсировать внутри ее лона, вызывая в нем желание перевернуть ее на спину и взять снова.

– Спасибо, – прошептала она.

Ему не хотелось ее отпускать, но Элизабет скатилась с него и села рядом на кровати, воспользовавшись покрывалом, чтобы прикрыть наготу. Это не предвещало ничего хорошего.

– Значит, ты слышал новость, – тихо сказала она.

Джон поднялся и сел рядом с ней; им снова стал овладевать гнев.

– Да. Но я не позволю, чтобы этот негодяй узурпировал мое место рядом с тобой.

– Джон…

– Почему он не стал дожидаться решения короля?

– Джон, послушай меня.

Когда она дотронулась до его руки, Джон наконец взглянул на ее исполненное решимости лицо. И ему это очень не понравилось.

– Я устала бороться против всего этого, Джон.

Ее тихий голос породил в его душе смятение.

– Элизабет, о чем ты говоришь? Разумеется, мы будем бороться!

– Нет, я все время являюсь причиной боли других. Мой управляющий умер…

– По причине, не имеющей к тебе никакого отношения.

Элизабет продолжала, словно и не слышала его реплики:

– Анна уже целую неделю находится в изоляции.

– Она сама хотела помочь тебе!

– А ты, Джон? Уже сколько раз ты подвергал риску свою жизнь ради меня. Теперь за тобой охотятся. Я не могу так жить.

Она судорожно вздохнула, и упавшие на лицо волосы скрыли ее слезы.

– Это мой выбор, Элизабет. Мое предназначение – стать твоим мужем.

Она бросила на него отчаянный взгляд:

– Я не могу жить, зная, что ты рискуешь жизнью!

– Элизабет…

– Понимаешь, я думала, что смогу быть иной, чем другие женщины, смогу быть хозяйкой своей судьбы. Это жестокий урок, но я поняла, что я такая же, как все. Но слишком многие люди зависят от меня, и я не смогу вынести, если кто-то погибнет, защищая меня. Я решила выйти замуж за Баннастера.

Джон вздрогнул, пытаясь совладать с подступающим гневом. На нее не подействует запугивание, но она умна и способна логично мыслить. Лишь бы сработала выбранная тактика.

– Элизабет, ты привыкла держать ситуацию под контролем. Сейчас ты хочешь доказать свое право выбирать, даже если ты выбираешь несчастную жизнь.

– Это неправда!

– Это правда. Даже сегодня ты, пребывая в отчаянии, верховодила в сексе.

Она энергично замотала головой, но тут же разрыдалась.

– Я сдаюсь, разве ты не видишь? – проговорила она.

– Но это твое решение, – сказал Джон. – Ты не позволяешь действовать мне. В моем распоряжении имеется войско.

– Джон, но это единственный способ избежать кровопролития. Неужели ты не понимаешь, что у стольких людей может оказаться поломанной жизнь только потому, что я должна иметь то, чего хочу? Это неправильно! Каждая богатая женщина должна принять как должное, что муж для нее будет выбран другими, – ты же тоже был выбран другими! Может, я в последний раз использую свое право выбора, но это мое решение.

– На эту ложную тропу ты вступила еще до того, как я сюда пришел, – сурово сказал Джон.

Закусив губу, Элизабет кивнула.

– Ты хочешь сказать, что прощаешься со мной?

Она закрыла глаза и дала волю слезам.

Джон быстро оделся. Элизабет, отвернувшись от него, тихонько плакала. Сейчас Джон был слишком зол, чтобы посочувствовать ей и как-то утешить. Она понимала это.

Когда-то Джон мог бы и усомниться в своих способностях, но не теперь. Сейчас он знал, что его отец верил в него. Он даже составил контракт таким образом, чтобы его младший сын мог получить шанс жениться на Элизабет. Гнев Джона поостыл, когда он ощутил прилив печали по своей почившей в бозе семье, которую никогда по-настоящему не оплакивал.

Он не станет пытаться переубедить Элизабет. Джон понимал – она ни за что не изменит своего решения, считая, что поступает правильно.

Но он человек, который любит ее.