Дурная слава - Вирджиния Хенли Страница 70

– Дьявол тебя побери, женщина! – взорвалась Джори. – Если тебе есть что сказать, говори!

Мэг поджала губы.

– Думаю, в каждом браке бывают трудности, миледи, – чопорно ответила камеристка.

На следующий день они прибыли в Уорик. Гай де Бошан с недоверчивым и мрачным видом наблюдал, как маленькая кавалькада въезжает во двор замка. Граф тут же набросился на Берка:

– Я же приказал ехать медленно!

– Скорость устанавливала графиня Уорик.

Джори тотчас заметила, что военный отряд ее мужа готовится к походу. На подводы укладывались палатки, оружие, съестные припасы. Графиня поняла, что у нее совсем мало времени, чтобы остановить все это сумасшествие. Тем не менее у нее хватило ума не бросаться на мужа в присутствии его людей. Непомерная гордость Гая де Бошана не позволит ему при свидетелях поддаться на уговоры женщины.

Джори полностью отдавала себе отчет, что нельзя давать волю своему гневу. Бесполезно пытаться сломать такого человека, как Уорик. Бранясь и впадая в неистовство, Джори растеряет все свои козыри. Значительно выгоднее выступать в роли покорного просителя. Надо уговаривать его ласково, мягко, с нотой тревоги и грусти.

Наконец Гай поднялся в башню, открыл дверь и застыл на месте, настороженно глядя на жену. По тщательности ее наряда и выбору украшений он без всяких слов понял, что она намерена заставить его изменить решение и с этой целью готова пустить в ход все свои женские ресурсы.

Джори заранее настроилась на то, чтобы не упрекать мужа за поспешный отъезд из Фламстеда. Нежным, негромким голосом она обратилась к нему со словами:

– Гай, я не хочу, чтобы ты соглашался с Эдуардом Плантагенетом и шел на войну с Шотландией. Ты столько лет служил ему. Проигранную битву при Фолкерке ты превратил в победу. Разве этого не достаточно? Но королю никогда не будет достаточно, он эгоистичный, безжалостный властитель. Вместо того чтобы спокойно доживать оставшиеся ему годы, он стремится снова раздавить шотландцев и заставить их повиноваться. Я не хочу, чтобы ты принимал участие в этой бессмысленной бойне.

Гай смотрел на жену и понимал, что каждое ее слово – правда, но он собирался воевать не ради короля – его вела жажда мести. Он постарался сдержаться и не отвечать под действием нахлынувших чувств. Его глубокий голос зазвучал низко и бесстрастно:

– Я дал слово королю. Решение принято. Не пытайся манипулировать мной, Джори.

Ее глаза расширились от мрачного предчувствия, она сделала шаг ему навстречу:

– Гай, пожалуйста, не уезжай! Не делай этого!

– Прекрати. Ничто меня не остановит. – Теперь его голос звучал грубо.

В отчаянии Джори метнулась к нему и взяла его за руку.

– Гай, пожалуйста, я молю тебя! Молю, не воюй в Шотландии! – Джори упала на колени, припала к его руке, пытаясь заставить мужа ее выслушать.

– Немедленно поднимись с колен! – процедил сквозь стиснутые зубы Уорик. – Мне противно видеть, как ты на коленях молишь о своем любовнике!

Джори была потрясена. Она села на пол, из глаз ее потоком хлынули слезы.

– О Господи! Как ты узнал?

– В день нашей свадьбы я поклялся узнать имя того сукина сына, который бросил тебя беременной. Роберт Брюс – мертвец, Джори. Можешь в этом не сомневаться!

– Гай, нет! Я прошу только ради тебя! Я боюсь, что тебя ранят, что ты погибнешь!

Лицо Уорика потемнело от гнева.

– Ради меня?! Да как ты смеешь сомневаться в моем воинском превосходстве? Смеешь думать, что как воин я уступаю этому проклятому Брюсу?

Джори прижала руку ко рту.

– Гай, я не это имела в виду!

Уорик возвышался над ней, отрешенный в своей гордости, и Джори испугалась, что он никогда не простит ей сказанных слов. Или, может быть, не слов, а поступков? Ведь Роберт Брюс был ее любовником, и теперь Уорика пожирают ревность и ненависть.

Муж ушел, хлопнув дверью, а Джори сидела в одиночестве и не могла пошевелиться.

– Он не уедет. Передумает, – шептала она, но в глубине души понимала – ничто не остановит Уорика. Он отправится в Шотландию и стащит Брюса с королевского трона. Если бы она, Джори, не стала просить его на коленях, Уорик мог бы изменить решение, но этот шаг уничтожил все ее шансы переубедить мужа.

Джори охватило чувство вины. В ней крылась причина мстительных решений Уорика. Перекрестившись, она стала молиться:

– Господи, не дай этим двоим убить друг друга.

– Прикажите людям не ставить палатки. Если королевский авангард не явится к завтрашнему дню, мы двинемся к Карлайлу, – отдавал распоряжения Уорик сэру Хью Эштону, своему лейтенанту. Гай де Бошан получил распоряжение от короля Эдуарда Плантагенета ждать его в королевском замке Кенилуорт, но Уорик решил действовать иначе.

На следующий день один из лейтенантов Ральфа Монтермера привез Уорику депешу от короля Эдуарда с сообщением, что в Кенилуорт вскоре прибудет армия Глостера. Три дня де Бошан ждал, пока появится король. Еще три дня ушли на то, чтобы отработать тактику кампании. К концу этих шести дней терпению Уорика пришел конец.

Несмотря на яростные возражения де Бошана, на север срочно отправили Глостера, а сам он со своим отрядом должен был сопровождать Эдуарда Плантагенета.

Гай де Бошан стоял на крепостном валу Кенилуорта, с которого виднелись башни его собственного замка, и старался избавиться от мыслей о Джори, которые преследовали его день и ночь. Когда он вспоминал, как она с распухшими от слез зелеными глазами молила его пощадить Роберта Брюса, его охватывал новый приступ гнева.

– Почему Эдуард приказал нам выполнять роль его эскорта?

– Думаю, он считает Уорика непобедимым, – отвечал Эштон.

Наконец король отдал распоряжение выступать, и небольшая армия Уорика медленно двинулась на север, становясь лагерем в замках Лестера, Ноттингема и Шеффилда. Терпение графа подвергалось суровому испытанию, и в дни, когда король отдыхал, Гай устраивал охоту для своих рыцарей в густых лесах, окружающих эти огромные замки.

После Шеффилда отряд перешел через Пеннинские горы, сделал остановку в аббатстве Бэрнли, прошел через Ланкашир до громадного Ланкастерского замка, который принадлежал племяннику короля Томасу Ланкастеру. Томас, сын Эдмунда, покойного брата короля, в полной мере обладал присущей Плантагенетам гордостью. Признавая графа Уорика равным себе, Ланкастер всегда относился к Гаю с большим почтением.

Томас являлся наследственным верховным пэром Англии, о его королевских развлечениях ходили легенды. На первом обеде в большом зале Ланкастерского замка король сидел слева от Томаса, а граф Уорик – справа.

– Хочу поздравить вас с женитьбой на Марджори де Варенн. Клянусь, это самая красивая графиня в королевстве и предмет зависти всех английских баронов.