От любви не убежишь - Мэйв Хэрэн Страница 70

Тесс сидела за кухонным столом и прислушивалась к тишине. Мертвящее ощущение вокруг — словно телефон звонит в оставленном доме. Холод и пустота, отдающаяся эхом, хотя вокруг — светло и тепло. Но так она чувствовала. Она понимала, что нужно подняться и зайти к Люку и к Элли, но она не могла пошевелиться. Ее разум говорил, что то, как они поступают, — правильно, что Стивен верно заметил — они сделали все, что смогли. Но тогда почему ей, черт возьми, так больно?!

Одетая, как всегда, в стиле богатой домохозяйки, в бледно-голубой спортивный костюм, Инга остановилась по дороге в очередной фитнесс-класс и задумалась, что делать. Она видела, как Стивен уехал с чемоданом, и это подвигло ее поговорить с Тесс.

Инга, среди многих добродетелей которой никогда не была замечена тактичность, решила порадовать Тесс рассказом о той ночи прошлым летом, когда она пыталась соблазнить Стивена и была отвергнута. Разве это не доказывает, что он — хороший человек?

К счастью, телефон зазвонил прежде, чем она успела пересказать тот злосчастный эпизод.

— Тесс, — позвала она, — Тесс, это ваша мать.

Тесс колебалась. Ей меньше всего хотелось говорить сейчас с матерью. Лучше бы остаться одной, чтобы зализать раны без чьих-либо советов, даже если они продиктованы участием и любовью. Но Инга довольно ясно дала понять Димфне, что Тесс дома. Она неохотно подняла трубку.

— Привет, дорогая моя, как ты, все в порядке?

— Да, — автоматически ответила Тесс, — все в порядке.

— Ты уверена? — Теплота участия Димфны проходила по телефонному проводу так явно, как будто она сидела рядом в комнате. — У тебя какой-то странный голос.

— О мама, все так ужасно! — вырвалось у Тесс. — Крышу сорвало, Люка могут судить за кражу в магазине, ну, а Стивен только что ушел к Джозефине.

И впервые у Димфны хватило ума ничего не предлагать и не советовать.

— Тесс, дорогая, хочешь, я приеду?

И Тесс, обычно державшая свою мать на расстоянии годами, произнесла:

— Это было бы здорово. Ты действительно можешь приехать?

Люк не оторвался от компьютера, когда Тесс заглянула к нему. Он напряженно следил за вспыхивающими цифровыми разрядами на мониторе, изо всех сил пытался напустить на себя равнодушие. Но его постель была смята, и на ней вдруг каким-то чудесным образом снова появился Тед, старый мишка, не наблюдавшийся уже долгие годы.

— Он ушел, да? — Голос Люка был лишен всяких интонаций, — Это из-за кроссовок?

Тесс перелетела через комнату и обняла его:

— Нет, нет, не из-за них.

Но худенькое тело Люка осталось напряженным и никак не отзывалось на попытки Тесс утешить его. Как будто его каркас стал проседать от усилий казаться непробиваемым.

— Как ты думаешь, он вернется на этот раз, мам? — Глаза Люка умоляли сказать ему утешительную ложь. — Или он ушел навсегда?

Все, что могла для него сделать Тесс, это прижать к себе, пытаясь сдержать слезы.

— Не знаю, дорогой мой. Но, что бы ни было, он любит тебя, ты же знаешь.

— Но как он мог? — Люк посмотрел ей в глаза — она увидела покрасневшие от слез веки. — Меня не за что любить.

Элли просидела весь день с закрытой дверью, не дав Тесс даже шанса объясниться. Когда она наконец вышла, то не проронила ни слова и вообще отказалась говорить об уходе отца. Она просто надела шокирующий наряд, накрасилась и исчезла до поздней ночи.

Всю субботу Стивен напряженно писал. Работа изнуряла и тело, и ум, но этого он и добивался. Сосредоточиваясь на картине, он почти не чувствовал боли. Но когда поздней ночью он отправился спать, весь страх, сомнения в том, что поступил правильно, обрушились на него чудовищным прессом.

В понедельник после работы Тесс поехала в «Арндейл Центр», размышляя о том, какая вообще-то это угнетающая вещь — большие торговые комплексы. Обувной отдел размещался в центре зала. Он был буквально заставлен коробками с соблазнительными кроссовками. Тесс посмотрела на цены. Самые дорогие — сотни фунтов, не было ничего дешевле сорока. Неудивительно, что их воруют.

Напомнив себе, что это — не совсем правильный подход к сложившейся ситуации, она вошла и спросила менеджера. Он оказался вдвое моложе ее, и его явно не привлекала мысль встречаться с ней: вероятно, она напоминала ему его мать. Поскольку его крошечный офис использовался под склад, им пришлось беседовать в магазине, что лишь добавило неловкости.

Тесс принялась объяснять, что Люк никогда раньше ничем подобным не занимался. Менеджер кивал, будто этот факт уже был ему известен.

— Насколько я понял со слов полицейских, у вас были какие-то проблемы с мужем.

— Да, — подтвердила она с удивлением. Она не ожидала такого внимания от полицейских, видимо, они пытались уладить дело. — Но сейчас он окончательно ушел…

К своему стыду, в первый раз после ухода Стивена Тесс разрыдалась и, начав, уже не могла остановиться. Молодой менеджер в ужасе уставился на нее, покупатели прятали глаза, а Тесс рыдала безудержно. Накопившаяся обида, ощущение собственной несостоятельности, напряжение от необходимости справляться одной — все словно вскрылось и хлынуло из глаз, тушь потекла, и на щеках образовалось по черному ручейку.

Менеджер сделал отчаянный знак рукой одной из пожилых продавщиц, которая приклеивала цены, стоя на стремянке.

— Скажи ей, что я сделаю все что, смогу, Сьюзан, дай ей бумажные носовые платки, хорошо?

Сьюзан вручила Тесс пачку платков и помогла подняться. У двери магазина она обернулась на мистера Ватса — так звали менеджера.

— Я только провожу ее до машины. И в следующий раз, когда вы соберетесь приударить за женщиной, вам лучше поискать кого-нибудь вашего возраста. — Тесс, не удержалась от улыбки при виде негодующего мистера Ватса.

— Так-то лучше, — сказала неукротимая Сьюзан и еще раз обняла Тесс на прощанье. — Не волнуйтесь, я буду давить на него до тех пор, пока он не закроет дело с вашим сыном.

Приехав на работу, Хьюго заметил, что машина Стивена припаркована не на его обычном месте. Вместо того чтобы, как всегда, стоять у передней двери, он попытался спрятать ее и подогнал к мастерской. Любопытно… Он прошел еще несколько шагов, застегивая пальто, чтобы уберечься от пронизывающего утреннего холода. Как же он ненавидит февраль, самый депрессивный месяц в году. В мастерской сейчас, наверное, тепло и уютно, — конденсат на огромных окнах скрывает происходящее внутри так же тщательно, как шторы или жалюзи. Только небольшой кусочек стекла был прозрачен. Тот, кто сейчас в мастерской, очистил его, чтобы выглянуть наружу. Чувствуя себя так, словно подглядывает за чем-то неприличным, Хьюго заглянул в мастерскую.

Там никого не было. Но в одном углу лежал матрас и спальный мешок. Рядом с матрасом — радиобудильник, который беспрерывно сердито сигналил — не нашлось никого, кто бы его выключил. Несколько костюмов и пара ярких галстуков висели на мольберте, которые он немедленно опознал как принадлежащие Стивену. Чемодан с рубашками и разбросанными носками — у матраса.