Сезон страсти - Даниэла Стил Страница 70

– Самое смешное, я его знал, правда, не очень хорошо. Ятолько пришел в футбол, а он уже был на вершине славы. Он казался тогда оченьславным парнем.

– Он и был славным парнем. – Кейт стало грустно. «Онбыл».

– Что толкнуло его на такой поступок? Что сломало его?В газетах, которые я просмотрел, не было серьезного анализа. Создавалосьвпечатление, что репортеров не интересовала причина.

– Давление. Страх. С ним собирались расторгнутьконтракт из-за возраста, и это свело его с ума. У него ничего в жизни не было,кроме футбола. Он не знал, чем еще может заняться. Вдобавок не туда вложилденьги, а хотел, чтобы у будущего ребенка все было. Больше ни о чем не могдумать. «Его сын». Ему нужно было продержаться еще один сезон, чтобы скопитьсостояние для Тайга. А они его выперли. Ты читал газеты, значит, остальное ужезнаешь. Ник мрачно кивнул.

– Том знает о Тайге?

– Он ничего не понимает. Я навещала его всюбеременность. У него не было ко мне никакого интереса, он считал, что я просторастолстела.

– Какие-нибудь перемены произошли за эти годы? –спросил Ник смущенно.

– Нет, только за последние несколько недель. Он сам несвой. Но врачи не находят в этом ничего особенного.

– Это приличное место?

– Да, очень. – Она потянулась к нему, и тогда он приселрядом с ней на ковер. – Я люблю тебя, мистер Уотерман, хотя ты и напугал меня.Я думала, ты собираешься объявить мне, что между нами все кончено.

– Что за мысли, сумасшедшая женщина? Как ты могла подумать,что я отпущу тебя?

– Я замужняя женщина, Ник, – сказала она с отчаянием.Она знала, как сильно он хотел жениться, создать свою семью. А у них нетвозможности. До тех пор, пока жив Том.

– Ну и что? Тебя беспокоит, что ты замужем, Кейт? Онапросто покачала головой.

– Я тщательно обдумала все, прежде чем поехала к тебе вСанта-Барбару. В душе я больше не замужем за Томом.

– Это единственное, что имеет значение. Остальноеникого не касается, кроме нас с тобой. Это единственная причина, по которой тыне хотела говорить мне, Кейт?

– Нет... я... Ладно, это только часть правды. Другаячасть – это трусость, наверное. Я слишком долго не впускала никого в это святаясвятых, а когда поняла, что должна тебе рассказать, никак не могла собраться сдухом и признаться, что врала тебе с самого начала. Как можно было сказать:«Знаешь, милый, когда я говорила тебе, что я вдова, я на самом деле наврала.Мой муж в санатории в Кармеле, и я навещаю его два раза в неделю». Я не знаю,Ник, это, наверное, звучит нелепо, но, рассказывая, признаваясь, как бывоскрешаешь прошлое. Это как будто снова все пережить.

– Прости, дорогая. – Он прижал ее к себе.

– Знаешь, что еще меня пугало? Я боялась, что, узнавправду, ты не позволишь мне навещать Тома. Я не могла бросить его. Он для менятоже слишком много значит. Это мой долг, пока он не умрет.

– Это единственная причина? Потому что ты «должна» ему.Она тряхнула головой:

– Нет. По многим причинам. Потому что я любила его,потому что временами он давал мне силу, потому что... у меня Тайг... Я не моглаперестать к нему ездить, я не ожидала, что кто-то поймет меня. Даже ты. Есть вэтом здравый смысл?

– Много смысла, Кейт. Но у меня нет права удерживатьтебя. Ни у кого нет такого права.

– Ты это сможешь вытерпеть?

– Теперь, когда мы все выяснили, смогу. Я уважаю то,что ты делаешь, Кейт. Боже мой, если бы такое случилось со мной... Невероятноосознавать, что кто-то так заботится о тебе, волнуется, навещает столько лет.

Она вздохнула:

– Все не так благородно, как ты думаешь. Иногда бываетчертовски трудно. Временами так изматывает, что я начинаю ненавидеть...

– Но ты это делаешь, вот в чем дело.

– Может быть. И я должна продолжать, Ник.

– Я тебя понимаю. – Он отхлебнул чай и снова посмотрелна нее. – Что ты собираешься делать, если вдруг кто-нибудь раскопает твоепрошлое? Я считаю, ты должна предвидеть такую возможность.

– И да и нет. Единственный путь выйти из скорлупы – этопритвориться, что ничего подобного никогда не произойдет. Если бы я на самомделе знала, что так может случиться, я бы никогда больше не вышла из дома.

– Это было бы здорово! – Он наконец-то улыбнулся,впервые за весь этот час. – Я говорю серьезно.

– Не знаю, любимый. – Она глубоко вздохнула и легла наковер. – Я не знаю, что бы я делала, правда. Убежала, впала в панику, не знаю.Конечно, у меня остается еще Тайг. – Она вздохнула и кое-что вспомнила,взглянув на Ника. – Помнишь банкет, на который ты повел меня в Лос-Анджелесепосле того, как я побывала на шоу у Джаспера?

Он кивнул.

– Тот парень, который тебя чем-то расстроил? Он узнал?– Господи, неудивительно, что она сбежала.

– Не совсем. Он просто вспомнил фамилию Харпер. И началрассказывать о футболисте по имени «Джо, или Джим, или как там его», которыйсошел с ума. Он более или менее правильно изложил всю историю. И в шуткуспросил, не связана ли я с ним. А я запаниковала.

– Бедняжка. Неудивительно. Какого черта ты не сменилафамилию после того, что случилось?

– Мне казалось, что не стоит этого делать из-за Тайга.Тайг все-таки его сын. И должен быть Тайгом Харпером. Да и Тома не хотелосьоскорблять. Разумеется, он ничего бы не понял, но просто у меня всегда было кнему чувство лояльности.

– А кстати, как быть с Тайгом? Ты не можешь скрывать отнего вечно. Если кто-нибудь расскажет ему однажды, что его отец чуть не убилдвоих и фактически уничтожил себя, у него будет искалечена вся жизнь. Кейт, тыобязана рассказать ему правду. Правду, которую он в состоянии переварить. Онкогда-нибудь его увидит?

– Никогда. Это невозможно. Том не поймет, и эторасстроит Тайга. Это не папа. Это чужой беспомощный ребенок в облике мужчины. Атеперь он к тому же очень плохо выглядит. Тайг еще недостаточно вырос, чтобывыдержать такое. Да и зачем? Он не знает отца. Так лучше. А к тому времени,когда Тайг станет достаточно взрослым, тогда... – Кейт замолчала, и вдругпослышались тихие всхлипывания. Она взглянула на Ника – он был хмурым, но неплакал. – Что с тобой? – Она осторожно села.

Ник мотнул головой.

– Ничего.

– Я слышала... О Господи... – И тут до нее дошло. Они обазабыли, что Тайга должен привезти школьный автобус. Часы за спиной Никапоказывали пять пятнадцать. Тайг дома уже полчаса. Достаточно, чтобы... И, нераздумывая, она вскочила, распахнула дверь и увидела плачущего сына. Ониодновременно кинулись к нему, а он ринулся вниз по лестнице, выкрикивая сквозьрыдания:

– Оставьте меня в покое!.. Оставьте меня в покое!..