Поединок сердец - Карен Хокинс Страница 71

Она стояла в восхитительной наготе, и серебряный свет луны ласкал изгибы ее тела, высвечивая груди, роняя отблеск на плечи, заставляя длинные волосы светиться, как лунная пыль.

Он был околдован, не мог отвести от нее глаз. А она тем временем вошла в черную воду фонтана, которая обожгла ее холодом. Соски немедленно отвердели, когда водяной каскад брызнул ей на грудь, на плоский живот, на изящные закругления бедер. Ночь наполнилась тихим плеском. Кейтлин присела, погрузившись в воду по шею. Потом, оглянувшись на Александра, она встала, как Венера, из водяной пены.

Александр сжал подлокотники кресла, да так, что стало больно пальцам.

Окутанная мраком служанка принесла плащ и завернула в него Кейтлин, а потом помогла надеть туфельки. Должно быть, она продрогла, и теперь ее бьет дрожь.

Александру вспомнились слова Кейтлин о том, что он никогда больше ее не увидит. И вот теперь, совершенно беспомощный, он следил, как она поворачивается и уходит вместе со своими помощницами. Лишь холодный ветер задувал сквозь распахнутую настежь дверь, да вдалеке насмешливо журчал фонтан.

— Карету? Прямо сейчас?

Герцогиня была поражена.

Кейтлин была очень рада, что сумела застать ее до завтрака одну. Она кивнула, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, несмотря на подступающие слезы.

— Да, прошу вас. Я… я хочу уехать незамедлительно. Я… только что получила известие из дому, и мне надо вернуться. Это очень важно.

Синие глаза герцогини радостно заблестели. Она не стала подвергать сомнению неуклюжую ложь Кейтлин и промурлыкала:

— Ну конечно. Я распоряжусь сейчас же.

— Благодарю вас.

— Вам еще нужно собраться…

— Мьюрин как раз сейчас собирает мои вещи.

Интересно, подумала Джорджина, в чём причина столь внезапного отъезда. Но какое ей дело? То ли девица в конце концов согрешила с Маклейном, то ли бросила свою напрасную затею женить его на себе — какая разница? Главное — она уезжает. Разумеется, нелишне будет вогнать пару гвоздей в ее гроб. Просто для того, чтобы она поняла истинное положение вещей.

И Джорджина произнесла сладким голосом:

— Бедняжка, у вас такой несчастный вид. Могу ли я… О, моя дорогая, мы так и не успели поговорить по душам. Позвольте дать вам совет опытной светской женщины!

Кейтлин окаменела, но Джорджина продолжала щебетать как ни в чем не бывало.

— Я знаю, что происходило у вас с Маклейном. Это совершенно естественно, что такая девушка, как вы — наивная жительница из сельской глуши, — находит неодолимо притягательным зрелого, опытного мужчину вроде Маклейна.

— Ваша светлость, не знаю, о чем вы подумали, но…

— Выслушайте меня. Это пойдет вам на пользу. Маклейн неразборчив в связях — то подавай ему светскую даму, то наивную дебютантку. Для мужчины его — скажем так, аппетита — вполне естественно стремление к разнообразию. Вот для чего я устраиваю у себя приемы — чтобы он мог удовлетворить свои низменные страсти.

— Вы пригласили меня, чтобы он…

— Да, как и других девушек до вас.

Кейтлин стояла прямо, как палка, с побелевшим лицом. Джорджина чуть не рассмеялась от удовольствия.

— Вам это может показаться странным, ведь, как вы знаете, мы с Маклейном… — Она усмехнулась. — Но мы ценим и понимаем друг друга. Вот почему после смерти герцога мы с Александром поженимся.

— Он вам об этом говорил?

— Да.

С сердцем, полным печали, Кейтлин сделала торопливый реверанс.

— Счастлива за вас, ваша светлость. Думаю, карету уже подали. Мне пора.

И скоро, слишком скоро она сидела в карете рядом с Мьюрин. Чемоданы были привязаны сзади. Путешествие началось, и луна освещала им путь.

Кейтлин следила, как за окном уходит ночь. Мысли разбегались и путались, из головы никак не шли последние слова герцогини и, что еще важнее, образ самого Александра.

Стоило ей закрыть глаза, как он вставал перед ней в наряде горца прошлых эпох. Широкая грудь обнажена, и зрелище рельефных мышц заставляло ее рот наполняться слюной. Узкие бедра и широкое плечо окутывает клетчатая ткань. В складках на талии прячется меховая сумка-спорран, придерживая своим весом килт спереди. Меховые сапоги, обмотанные кожаными ремешками, подчеркивают красоту его мощных ног.

Ее тело окатила истома, а сердце глухо застучало в груди — Кейтлин снова мечтала, как занялась бы с ним любовью. Совсем недавно она застыла, потеряв все чувства, а сейчас — пожалуйста, ее снова бросало то в жар, то в холод. Она вспоминала сильные руки Маклейна, его властный рот, требовательный натиск меж ее бедер — всего этого ей не следовало бы знать, но она, к сожалению, узнала.

Снова вспомнилась герцогиня и ее ядовитые слова. Можно ли ей верить? Тем не менее удар достиг цели. По крайней мере кое-что в ее словах было правдой, так как Александр сам признался, что герцогиня пригласила ее в гости по его настоянию. Представив, что у Александра была связь с этой холодной, лживой женщиной, Кейтлин содрогнулась. Неужели можно любить такую ужасную особу?

Приглашение в гости оказалось гнусным заговором, где ею вертели как хотели. Вот теперь Кейтлин не сумела сдержать слез и схватилась за носовой платочек, радуясь, что Мьюрин крепко спит.

Вытирая глаза, она решила, что с ее стороны было очень наивно полагать, будто она сумеет изменить представление Александра о ней и о мире в целом.

Их пари было ошибкой с самого начала. Ужасной ошибкой, которая повлекла за собой их сближение, тогда как самым благоразумным было бы держаться подальше друг от друга. Силы небесные, неужели она обречена страдать из-за собственной неспособности делать лишь то, что благоразумно? Неужели ей всегда предстоит следовать опасными дорожками?

Она выглянула из окна — замок уже исчез вдали. Скоро Маклейн обретет способность двигаться. Возможно, он отправится в спальню герцогини, где и проведет остаток ночи. Думать об этом было больно, но Кейтлин не выпускала эту мысль из головы. Ей придется представлять себе подобные картины, чтобы не предаваться напрасной скорби.

Ее глаза снова наполнились слезами. Почему, ну почему Александр не из тех мужчин, что женятся?

Этой ночью, когда она смотрела в его глаза, ей почудилось, что она видит там ответный огонек. В глубине ее души возникло желание бросить на ветер все меры предосторожности и побежать прямо к нему в объятия. Провести ладонями по теплой коже, восхитительному плоскому животу, приникнуть к губам в страстном поцелуе, чувствуя, как он вздрагивает в ответ на ее ласки.

Беда лишь в том, что этого ей мало. Или все, или ничего. Вглядываясь в ночную темень за окном, она снова заплакала. Именно что ничего. Только это она и получила.

Поступайте как хотите, а любовь сама отыщет путь.