Вкус греха - Алисса Джонсон Страница 71

— Это сделал мой дядя, — сказала она. Недоумение уступило отчаянию. — Не ты.

— Да, твой дядя и мистер Хартзингер. Люди, от которых я должен был защитить тебя. Я должен был… — Он умолк, провел рукой по волосам и снова принялся взволнованно ходить по комнате.

Она наблюдала за ним с минуту и вновь попыталась заговорить:

— Вит?

— Сколько раз? — вдруг спросил он и метнулся к кровати. — Сколько раз я говорил тебе, чтоб ты убиралась из Хэлдона, что тебе здесь не рады?

— Ты не знал. Ты не мог…

— Я должен был знать. Как глава семьи я обязан был заботиться о тебе.

— И ты заботился.

Он мрачно расхохотался.

— Как? Насмехаясь над тобой? Оскорбляя тебя?

— Нет, — сказала она тихо, но твердо. — Позволяя насмехаться и оскорблять тебя в ответ.

Он открыл рот и снова закрыл.

— Что за бред ты несешь?

— Плохо же ты помнишь наши ссоры, Вит, — хмыкнула она. — Я не была беспомощным щенком, которого ты мог пнуть и оставить дрожать в углу.

— Конечно, нет. — Его голос стал ласковее, когда он подошел к ней. — Я не хотел сказать, что… Милая, ты самая храбрая женщина из всех, кого я знаю. Самая отважная…

— Ради бога, прекрати, — огрызнулась она, ударив его по руке, когда он хотел погладить ее волосы. — Я была несносным ребенком, Вит, и ты это прекрасно знаешь.

Он опустил руку и строго на нее посмотрел.

— Ничего подобного.

— Не криви душой. Я осыпала тебя толчками и затрещинами, дразнила и оскорбляла. Подстроила больше половины наших стычек и участвовала во всех.

— Это не меняет того, что…

— И… наслаждалась каждой минутой. — Когда он недоверчиво посмотрел на нее, она продолжила: — Ты никогда не думал, почему я постоянно перечила тебе? Почему не пыталась заслужить благосклонность богатого и влиятельного пэра?

— Наверное, потому, что я бы не позволил, — промямлил он.

— Нет. Еще недавно я бы ответила так же и поверила бы сама себе, но это неправда. Я ссорилась с тобой, потому что обожала это. Я ссорилась с тобой, потому что могла… потому что ты позволял мне.

— Позволял тебе? — хмыкнул он. — Черта с два! Я не оставлял тебе выбора.

— Конечно, у меня был выбор, — тяжело вздохнула она. — Было бы несложно перестать задирать тебя, игнорировать твои шуточки. И через некоторое время тебе бы это надоело. Может, и раньше, пусти я несколько слезинок. Но я вовсе не хотела плакать и…

— Ты расплакалась из-за меня неделю назад, — напомнил он, пристально посмотрев на нее. — Это было в соседней с кабинетом комнате.

— Мне было стыдно за дядю, за себя, за… — Она вскинула руки. — Ты упускаешь суть.

— А суть в том, что я должен…

— Позволить мне жить своим умом, — закончила Мирабелла, взглянув на него исподлобья. Она подождала, когда он признает свою ошибку, и продолжила: — Почти всю свою жизнь я прожила под каблуком человека, на которого даже глаз не смела поднять. Не могу объяснить, как важно это было для меня — говорить и делать, что хочется, не боясь. Знать, что неважно, как сильно я тебя разозлю, ты все равно никогда не поднимешь на меня руку, никогда не обидишь. Я находила в этом утешение.

— Мужчина может причинить боль не только кулаками, — тихо сказал Вит.

— Как и женщина, — возразила она. — Мне нравилось это равенство, и я умело им пользовалась. Ты ни разу не разочаровал меня. Ты… — Заметив его скептический взгляд, она сменила тактику. — Возможно… возможно, мы должны заключить сделку.

В его глазах были отчаяние и нежность.

— Еще одно соглашение?

— У нас хорошо получается, — напомнила она с улыбкой. Он задумался.

— Ты права, — признал он. — Что ты придумала? Она задумчиво поджала губы.

— Я приму твои извинения за то, что ты не защитил меня так, как, по-твоему, должен был, если ты простишь меня за то, что я не призналась в том, что нуждаюсь в такой защите.

Уголок его рта дрогнул.

— У меня есть кое-какие замечания к формулировке, но, — поспешил добавить он, заметив протест в ее глазах, — в целом я с тобой согласен.

— Значит, ты перестанешь сутулиться, как будто бремя вины для тебя невыносимо?

— Я не сутулюсь, — возразил Вит, попытавшись незаметно расправить плечи.

— И перестанешь относиться ко мне, как к треснутой фарфоровой фигурке или увядающему цветку?

Он пристально на нее посмотрел.

— Уверяю тебя, что подобные мысли ни разу не приходили мне в голову.

— И ты…

Она замолчала, когда он наклонился к ней и прижал палец к ее губам.

— Я согласен с твоими условиями, Мирабелла. Но тебе придется дать мне немного времени, чтобы полностью свыкнуться с ними.

Она попыталась снова заговорить.

— Но…

Большим и указательным пальцами он сомкнул ее губы.

— Тебе придется дать мне время.

Она указала на руку, мешавшую ей ответить, возможно, соглашаясь, а может, и наоборот.

Впервые за все время, что он пробыл в ее комнате, Вит улыбнулся.

— Моргни, если согласна.

Она сначала прищурилась, но все-таки сделала то, что он просил.

— Хорошо. — Он убрал пальцы с ее губ и нежно поцеловал в лоб. — Будем считать, что на данный момент вопрос решен.

— Вышвырнуть бы тебя вон за это, — проворчала она.

— Как хочешь, но тогда тебе будет нечем занять себя. — Он сел на стул рядом с кроватью. — Врач сказал, что сон для тебя пока не лучшее лекарство.

Она передернула плечами и стала водить пальцами по одеялу.

— Я все равно не усну. На душе неспокойно.

— У тебя был трудный день, — тихо сказал он.

— Трудный — это не то слово, — ответила она, и ее губы изогнулись в грустной улыбке. — Но совсем не это волнует меня сейчас. Меня беспокоит будущее.

— Ты о потере наследства? — мягко спросил он. Она кивнула.

— У меня было столько планов, а теперь я не знаю, что делать. Я думала… — Мирабелла вдруг занервничала и стала разглаживать одеяло на коленях. — Я думала, что рекомендательное письмо от тебя поможет мне получить место…

— Ты хочешь уйти, — сухо перебил он.

— Да. Нет. — Мирабелла вздохнула. Она ни в чем не была уверена. Она просто хотела знать, какие у нее есть варианты. — Не прямо сейчас.

— Но когда поправишься, — сказал он.

Смущенная и немного обиженная упреком в его голосе, Мирабелла выпрямилась и откинулась на подушки.