Секреты скандальной невесты - София Нэш Страница 71

Роуленд вздохнул:

— Послушайте, поскольку вы присутствуете здесь в качестве моих секундантов, не могли бы вы хотя бы изобразить больше веры в мои силы?

Послышался топот лошадиных копыт. Наконец сквозь облака пробились лучи зари, и все увидели Майкла и Джошуа Гордона, сопровождающих Леланда Пимма и еще одного джентльмена, Роуленд едва не рассмеялся, когда наконец узнал, кого выбрал в секунданты генерал: это был тучный раболепный лейтенант Тремонт. Только сейчас некогда пышущее здоровьем лицо лейтенанта выглядело бледным и испуганным.

Роуленд чувствовал себя так, словно находился на смешном, банальном представлении «Друри-Лейн». Он лишь надеялся, что это все-таки комедия, хотя и понимал, что по жизненному сценарию это больше подходит на трагедию.

— Вам повезло, что мы прибыли, — пробормотал брат. — Я чуть не застрелил его сам за то, что он слишком долго занимался туалетом. — Голос Майкла можно было назвать спокойным, однако выражение его лица свидетельствовало об обратном. — Ты все еще намерен осуществить эту несчастную идею…

— Майкл, хватит меня отговаривать, — ледяным тоном отрезал Роуленд.

Брат схватил его за плечо и оттащил на несколько футов в сторону.

— Послушай, не надо этого делать. Он все равно уже мертвец.

Роуленду понадобилась вся его сила воли, чтобы позволить брату высказаться. Он оказал Майклу эту милость, чтобы тот очистил свою совесть.

— Принни все равно казнит его или, по крайней мере, сошлет на каторгу. Полковник Уинтерс проследит за этим. Кстати, полковник будет взбешен, что ты лишил его шанса на возмездие. У него куда больше прав на это, чем…

— Майкл, — перебил его Роуленд, — катись ты к черту с моей дороги.

— Это лишь повредит тебе. Твоему положению, твоему титулу… — Майкл вдруг сбавил тон, а затем отпустил плечо Роуленда.

К ним подошли Хелстон и Эллсмир; маркиз держал в руке пистолет, лицо герцога было мрачным.

— Пимм выбрал пистолеты.

— Разумеется, пистолеты, — пробормотал Майкл, к которому снова вернулось дурное настроение.

— Вы представляете собой прекрасную компанию, — сказал Роуленд. — В следующий раз я приглашу Тремонта. Он тоже бесполезен, но по крайней мере молчит.

— Следующего раза не будет, если, конечно, ты не брал уроки стрельбы после того случая, когда мы были свидетелями твоего, так сказать, талантливого обращения с пистолетом. — Хелстон посмотрел на него из-под тяжелых век, очевидно, вспоминая, как прошлой весной Роуленд лишь едва задел руку Майкла, стоявшего менее чем в шести футах.

Враг приближался.

— Изменение намерений? — надменно и уверенно спросил генерал Пимм. — Мы все тебя поняли бы, Мэннинг. Эти джентльмены и я никак не ожидали, что ты решишься на дуэль. Меня просто взбесило, что ты имеешь наглость просить меня встретиться в поединке чести.

Роуленд окинул взглядом свое окружение.

— Вероятно, вы правы, — негромко сказал он.

Пимм явно расслабился.

Он оказался таким трусом. Когда Роуленд послал своего брата в отель «Палтни» бросить вызов, он не позволил Майклу сообщить генералу о том, что вчера появился полковник Пирс Уинтерс. Роуленд не хотел давать Пимму шанс ускользнуть из отеля, услышав такую сногсшибательную новость. Но время обнародования этой новости приближалось.

Роуленд откашлялся.

— Вообще-то говоря, я думаю, что вы недопоняли. Я изменил условия. Зачем тратить порох и пулю, если я получу большее удовольствие, воспользовавшись для этого просто руками?

Пимм напыжился.

— Хвастайся сколько угодно, бродяга. Это ты отправишься сегодня в ад. Именно там оказываются все ублюдки.

Если и было что-нибудь, за что Роуленд мог поблагодарить свое прошлое, то это невосприимчивость к оскорблениям.

— Наступает день, генерал. Начнем? — У него чесались руки выстрелить в генерала прямо сейчас, в упор — и пропади пропадом это благородство.

— Джентльмены, необходимо сделать десять шагов по моему сигналу. После этого вы повернетесь лицом друг к другу. Когда я удостоверюсь, что вы оба готовы, можете стрелять при счете «три».

— Ты понял эту часть условий, Мэннинг? — глумливо спросил Пимм. — Ты не должен стрелять до получения сигнала.

— Что, генерал? — Роуленд поднял пистолет и направил его прямо в сердце генерала. — Пардон, я не очень хорошо слышу, должно быть, в мои уши набилась грязь.

Взбешенный Пимм шарахнулся в сторону.

Несколькими мгновениями позже они уже стояли рядом, спиной к спине. Тело генерала излучало жар. Ледяное спокойствие избавило Роуленда от дурных предчувствий.

— Ой, я чуть не забыл сообщить нечто весьма важное, Пимм, — бросил через плечо Роуленд.

— Что еще, бастард? — прорычал Пимм. — Снова хочешь отсрочить неизбежный конец?

— Нет. Я просто хотел сообщить, что полковник Уинтерс вернулся как раз вовремя, чтобы прочитать надгробную речь. Ну! Вперед.

Секундант начал отсчитывать:

— Один…

— Что? Опять надувательство? Ты лгун и… — Пимм плюнул.

— Два…

Роуленд продолжал шагать.

— Вы хотите прервать дуэль, генерал? — прозвучал голос секунданта.

Роуленд остановился, однако головы не повернул. Вместо этого он взвел курок.

Голос Пимма был глухим, но он долетел до ушей Роуленда.

— Ты болван, Мэннинг. Ты не понимаешь сегодняшней игры. Единственная причина, почему я пришел сюда, — это получить гарантию, что ты никогда больше не дотронешься до нее.

Вероятно, генерал кивнул секунданту, потому что тот возобновил отсчет:

— Три… четыре… пять…

Дыхание Роуленда замедлилось.

— Шесть… семь…

Роуленд приблизился к рощице — и не поверил своим глазам. Господи, пусть это будет мираж.

Она бежала прямо к нему, за ней спешили еще двое.

— Стой! — Голос Элизабет прорезал прохладный утренний воздух.

Было такое впечатление, что ночной кошмар воплотился в жизнь. В мгновение ока Роуленд проиграл в уме каждую кровавую деталь возможной трагедии.

Пимм повернется на звук ее голоса. Он увидит Элизабет и Пирса, единственного свидетеля леденящего душу преступления. Невозможно предсказать, что сделает этот кровавый генерал. Единственно важным было то, что его жена, его возлюбленная оказалась на линии огня.

И Роуленд сделал то единственное, что мог сделать. Он побежал к ней, закрывая ее собой, повернувшись спиной к Пимму.

Ее полный ужаса крик подсказал ему, что предположение было совершенно правильным. Она в панике прикрыла ладонью рот.