Секреты - Лесли Пирс Страница 71

— Когда он умер?

— В январе 1921 года, — выпалила Хонор. — Он снова начал приходить в себя после того, как ты сбежала, и иногда я об этом жалела, потому что иначе он так бы и не понял, что тебя больше нет. Война подорвала его дух, но ты разбила ему сердце.

И только тогда Роуз потеряла свою вызывающую и нахальную манеру.

— Когда я ушла, я рассчитывала прислать вам деньги, — сказала она. — Но все получилось не так, как я планировала. Ты не знаешь, через что я прошла.

— Конечно, знаю, — сказала Хонор. — Ты сбежала с богатым человеком и думала, что он женится на тебе. Но он удрал, как только узнал, что ты ждешь ребенка. Ты вышла замуж за Джима Талбота, чтобы не оказаться в работном доме. Потом Адель все свое детство расплачивалась за твои ошибки.

По выражению лица Роуз она поняла, что права.

— Ты можешь делать со своей жизнью все, что хочешь, — сказала Хонор. — Но есть один недостаток. Приходится иметь дело с последствиями. И ты не можешь винить за это других.

— Просто скажи мне, как живет Адель, и я уйду, — мрачно сказала Роуз. — Это все, что я хочу, ничего больше. Она хорошо училась в школе?

— Да, хорошо, она умная девочка, такая, какой была и ты, — сурово сказала Хонор. — Было тяжело, когда она окончила школу, нелегко было найти работу, но она получила должность экономки, а сейчас она уже год учится на медсестру. Ей это нравится, она прирожденная медсестра.

— А как она сейчас выглядит?

— Она высокая, около пяти футов шести дюймов, у нее светло-каштановые волосы, и она прелестна, — с гордостью сказала Хонор. — Не такая красавица, какой была ты, но она нравится людям, она добрая, трудолюбивая, счастливая девушка. И если ты наконец хочешь сделать что-то для нее, оставайся в стороне.

К ее удивлению, Роуз не ответила очередной дерзостью.

— Я уже ухожу, — сказала она, поднимаясь. — Извини, если я тебя расстроила.

Хонор кивнула и открыла дверь. Она не решалась заговорить, даже не хотела спросить, как Роуз собирается вернуться в Лондон.

Роуз ушла, не сказав больше ни слова, цокая по камням своими высокими каблуками. Хонор, закрыв входную дверь, подошла к задней двери. Через кусты она увидела, как дочь спускается по дороге, Она на мгновение наклонилась, зажигая сигарету, потом пошла дальше. Только когда Роуз дошла до конца дороги и свернула на главную, Хонор снова спокойно задышала.

Она почувствовала слабость и дрожь в ногах, ее бросило в пот, и застучало сердце. Закрыв и заперев заднюю дверь на засов, она расплакалась. Она никогда не чувствовала себя такой ужасно одинокой и такой напуганной.

В конце дороги у реки был припаркован черный «форд». Джонни Гэллоуэй опирался рукой на открытое окно. Роуз подошла к машине и села на сиденье рядом с водительским.

— Видела ее? — спросил Джонни.

— Я видела мою мать, — мрачно ответила она. — Но не Адель. Она на работе.

Джонни Гэллоуэй был темной личностью из Южного Лондона. Он был похож на хорька, маленький и крепкий, с прилизанными назад маслом черными волосами и слабостью к кричащим костюмам в клетку. У него, кроме того, была цепкость хорька, он держался за Роуз и угождал любому ее капризу.

Они встретились месяца три назад в «Винограднике», в пабе в Сохо рядом с рестораном, где Роуз работала официанткой. Она знала, что Джонни был негодяем, но такими были почти все мужчины, посещавшие «Виноградник». Он был к тому же неграмотный, но достаточно сообразительный, чтобы скрывать свою криминальную деятельность за личиной кое-какого легального бизнеса в Ротерхите. В первый вечер их знакомства он усердно угощал ее выпивкой до самого закрытия, рассказывая ей, какая она красивая, а потом заплатил за ее такси домой, не настаивая, что поедет с ней. В списке Роуз он стал на первое место.

Роуз всегда без угрызений совести ложилась в постель с мужчиной, если он при этом открывал свой кошелек. Но она поняла буквально после первых двух бокалов, что Джонни отличался от большинства мужчин. Он был из тех, кто щедр и внимателен во время охоты, поэтому Роуз поступила с ним не так, как с другими. Она договорилась с ним о свидании, а потом придержала его. Она страстно целовалась с ним, а потом сказала, что не зайдет дальше, пока не будет в нем уверена. Иногда на свиданиях она почти все время молчала, иногда сверкала как бриллиант.

Она знала, что интригует его: другие мужчины отмечали в ней пленительное сочетание леди и шлюхи, плюс красивый голос, хорошие манеры и чувственность. Но для Джонни она добавила еще одну черту в свой характер: хорошей женщины, с которой несправедливо обошлась жизнь.

Обмолвившись, что муж сдал ее в больницу для умалишенных, чтобы прибрать к рукам ее деньги, она вызвала симпатии Джонни. Когда Роуз со смехом рассказывала о своем последующем побеге, она изображала себя хитрой и смелой. Джонни пришел к выводу, что ее пьянство вызвано горем оттого, что одна ее дочь умерла, а другую передали под опеку ее матери, и ей было удобно, что он так считает.

Она не подозревала, однако, что у Джонни было мягкое сердце. Он вбил себе в голову, что если Роуз снова обретет Адель, то вся горечь прошлого будет забыта. Она привела все возможные доводы против, включая то, что ее мать наверняка наговорила Адель массу лжи, чтобы заставить ее ненавидеть Роуз. Но Джонни настаивал, что, если она просто вдруг появится на пороге, не предупреждая заранее, Адель сама увидит, как была не права ее бабушка.

Роуз оказалась в злополучной ситуации. Она еще боялась встречи с матерью, и ей совершенно не хотелось видеться с Адель, разве что из обыкновенного любопытства посмотреть, какой она стала. Но она знала, что если не сделает того, что предлагает Джонни, то он посчитает это странным и, вероятно, будет даже подозревать, что она лгала ему. Она не хотела его потерять, он покупая ей красивые подарки, и ей с ним было хорошо. Поэтому сегодня утром, когда он предложил ей подвезти ее до Рая, она не смогла отступить.

Как только она дойдет до коттеджа, она, разумеется, повернет и скажет Джонни, что в доме никого не было, но по какой-то причине, которой Роуз еще не понимала, она чувствовала, что обязана пройти через это. Было ли это обычным любопытством или просто слабой надеждой, что ее мать будет вне себя от радости при виде ее, она сказать не могла.

— Как тебя встретила мать? — спросил Джонни, прикуривая две сигареты и протягивая ей одну.

— Она вела себя совсем как скотина, — отрезала Роуз, глубоко затягиваясь, потому что все еще дрожала от этого испытания. — Она всегда была зла, как ведьма, что отец оставил деньги мне, а не ей. Я не думаю, чтобы она взаправду поверила, что Джим с ними скрылся после того, как сдал меня. А теперь она по злобе не пускает меня к Адель. По-моему, она забывает, что мне пришлось жить в трущобах и что я работала, как ломовая лошадь, чтобы посылать им деньги.

Джонни положил ей руку на плечо, и его худое лицо сочувственно сморщилось.