Вверх тормашками - Сьюзен Андерсон Страница 72

— Вещи Кристл? Вероника запаковала большинство из них. — Куп выложил на тарелки яичницу и грудинку с другой сковороды на задней конфорке. Потом отнес все это на стол. — Не хочешь взять себе сок или молоко из холодильника?

В это время щелкнул поджарившийся хлебец, и Куп вернулся к плите. Через минуту он передал хлебец Эдди и сел за стол, глядя на брата, задумчиво рассматривающего стоящую перед ним фотографию.

— Мне жаль, что так получается с Лиззи, — сказал Куп. — Вероника меня тут песочила по поводу тебя. Она ужасно беспокоится за девочку и считает, что ей будет плохо, если ты похитишь ее и будешь бегать с места на место.

Эдди пожал плечами.

— Ее опасения обоснованны, — сказал он, гоняя по кругу еду в своей тарелке. — Я действительно собирался похитить Лиззи и сбежать. Но я все продумал за это время и решил не делать глупости. — Он снова коснулся пальцами снимка. — Она будет несчастна со мной. Здесь она выглядит очень счастливой. Вероника к ней добра, не правда ли?

— Да, Эдди. Она заботится о ней. Даже очень. — Куп указал зубцами вилки на тарелку брата. — Кончай играть со своей яичницей и доедай скорее. Тебе нужно набраться сил, если мы собираемся обдумать, как вызволить тебя из этой грязи.

Эдди откусил раз, потом другой и через минуту, обмакнув остатки хлебца в яичный желток, подчистил тарелку. Он посмотрел через стол на Купа и сказал приглушенным сердитым голосом:

— Я этого не совершал. Конечно, мы с Кристл поругались в тот вечер, это так. Она годами на мне наживалась и, чтобы выкачать больше денег, использовала Лиззи. Мое терпение истощилось. В тот вечер я был очень зол и пошел в «Тонк» сказать ей, что она не получит ни пенни, как только я добьюсь опекунства. Но у меня и в мыслях не было убивать ее из-за этого. И я могу объяснить про пиджак…

— Господь с тобой, Эдди, — обиженно сказал Куп. — Я прекрасно знаю, что ты этого не делал.

— Я его где-то оставил, — продолжал Эдди, не слушая брата. — Ты знаешь, я всегда забываю свои вещи. Мама обычно говорила, что у меня голова прикручена не так, как надо. Где я мог оставить этот проклятый пиджак? Я выкрутил все мозги, но так и не мог вспомнить. Но кто бы ее ни убил, можешь быть уверен… — Он умолк и растерянно заморгал. Потом пристально посмотрел на Купа. — Ты веришь мне?

— Черт побери, да. Я знаю тебя, Эдди. Мне никогда в голову не пришло бы, что ты мог это сделать. К сожалению, мне не удалось выяснить, кто это сделал. Но я узнал от Вероники, что у Кристл был тайный любовник, с которым она ездила на Гавайи прошлой осенью. Некий «авторитетный человек». Так она, по словам Ронни, называла того парня. Выяснить бы, кто он такой, и мы нашли бы убийцу. До недавнего времени я был уверен, что это Трои Джейкобсон. Но он оказался чист.

— Почему Трои? Из-за тех слухов, которые ходили прошлой осенью, будто у него кто-то есть на стороне? Я никогда этому не верил.

— Тьфу ты черт! Что такого в этом парне, что он всем внушает доверие?

Эдди пожал плечами.

— Он вполне приличный человек. И потом, нужно быть слепым, чтобы не видеть, что он совершенно без ума от своей жены.

— Это я слышал, — сказал Куп, отбросив в сторону свое ненавистническое настроение. — У тебя есть какие-то предположения, кто бы это мог быть?

— Совершенно не представляю, — сказал Эдди. — Но по крайней мере сейчас есть с чего начать. На сегодня это больше, чем все, чего я до сих пор достиг, — заметил он, трезво взглядывая на Купа. — В сущности, я все испортил, да? И в не меньшей степени тем, что пообещал Лиззи вернуться за ней. Мне не следовало этого делать, не имея четкого представления, смогу ли я выполнить свое обещание. Она заслуживает лучшего.

— Я полагаю, ты действовал, как пилот в слепом полете. И то, что меня не было рядом, когда ты в этом нуждался, тоже работало против тебя. Я очень сожалею об этом, Эдди.

Эдди пожал плечами.

— Это были мои трудности. Я взрослый человек. Ты не обязан все время сидеть у телефона — вдруг твоему младшему брату потребуется помощь, чтобы выбраться из тюрьмы.

— И все же мне хотелось бы, чтобы я был тогда рядом с тобой. Может, вдвоем мы придумали бы для тебя что-то лучшее, чем бега. Это была твоя самая большая ошибка. Я думаю, люди расценили это как несомненное свидетельство вины. Как тебя осенило это сделать?

— Не знаю. Просто я впал в отчаяние и запаниковал. Мой адвокат…

— Нейл Пиви, — сказал Куп. Эдди удивленно посмотрел на брата.

— Ты знаешь Нейла?

— Сказать, что я его знаю, наверное, было бы несколько преувеличенно. Но я говорил с ним о твоем деле.

— Тогда ты должен меня понять. Он разговаривал со мной, когда во время предварительного слушания решалось, отпускать ли меня под поручительство. Тогда он сказал мне, что дела мои хуже некуда, но, может, он сумеет уговорить суд смягчить приговор. После этого я струсил, так как у меня была только одна мысль: они разлучат меня с Лиззи на много лет. Я вообще не ожидал, что могу оказаться на свободе до суда. Поэтому, когда меня отпустили, я увидел в этом знак, что лучше бежать отсюда к черту, пока эти псы…

— Постой. — Куп наклонился вперед. — Пиви сказал, что твои дела плохи? Что ты имеешь в виду?

— То же, что и он. Он считал, что все складывается против меня. Что там такая гора доказательств, что он едва добрался до вершины.

— Этого не может быть. Он говорил мне, что не понимает, почему ты убежал, так как твое дело построено целиком на косвенных данных, притом очень слабых. И тот факт, что тебя отпустили под залог, по-видимому, подтверждает это. — Куп смотрел через стол на сводного брата, потирая пальцами лоб. — Ты уверен, что все правильно понял? Может, ты что-то перепутал?

— Черт побери, нет! Я ничего не перепутал. Он сказал, что меня скорее всего посадят на долгие годы, что Лиззи окончит колледж к тому времени, когда я выйду. — Эдди сам начал потирать лоб. — Какого дьявола ему нужно было рассказывать нам две разные истории?

Куп уронил руку на стол.

— Этому нет разумного объяснения. Если только у него не было личного интереса видеть тебя на скамье подсудимых.

Эдди широко раскрыл глаза.

— Нейл и… Кристл?

— Ты ведь знаешь этих чертовых сплетников гораздо лучше, чем я. Это возможно?

— О Боже. Я с трудом могу себе это представить. Но… конечно, все возможно. — Эдди сел прямее. — В самом деле, это многое объясняет. Кристл, казалось, всегда знала, до какого предела можно выжать из меня лишние десять центов. — Он отодвинул от стола свое кресло. — Вот сукин сын! Ничего, я до него доберусь. Если я действительно попаду в тюрьму за убийство, то это будет тот, кого я прикончу.

Куп тронул Эдди за руку. Его неподвижные мышцы под мягким свитером были тверды, как сталь, а сам он весь трясся от ярости.

— Сейчас не время кипятиться, братишка. Ты должен сохранять хладнокровие и помочь мне обмозговать это дело.