Список холостяков - Джейн Фэйзер Страница 73

Констанция взглянула на нее:

— Я не сомневаюсь, что все так и есть.

— Ну что ж, ты знаешь его лучше, чем я.

— Я думала, что знаю его.

Эммелина кивнула и решила оставить эту тему.

— Сегодня на собрании могут присутствовать представители прессы, чтобы послушать твою речь, — предупредила она. — Ты готова к этому?

— Я готова к тому, чтобы открыто заявить о своих взглядах, — ответила Констанция. — Мой отец, конечно, придет в ярость, но ему придется смириться.

— А твои друзья?

— Настоящие друзья меня не оставят. Что касается остальных — не велика потеря.

Констанция вовсе не была так равнодушна, как хотела казаться. Ее беспокоило не столько предстоящее выступление перед публикой и признание своего членства в союзе. Она боялась, что кто-нибудь может заподозрить ее в причастности к «Леди Мейфэра». Но ее сестры были готовы к этому, признав, что пришла пора Констанции открыто заявить о своих политических убеждениях. Если же пойдут какие-либо слухи, они будут все отрицать.

Констанция взошла на трибуну, чтобы еще раз просмотреть свои записи. Зал постепенно наполнился народом. Люди отряхивали зонтики, снимали мокрые шляпы и пальто. В воздухе распространился запах влажной шерстяной ткани. Констанция подумала, что из-за дождя многие могут не прийти. Ее очень интересовало, видел ли уже Макс «Леди Мейфэра». Ее волнение нарастало. Что он сделает? Он непременно как-то отреагирует. Другой на его месте мог бы спустить это на тормозах, но только не Макс. И наряду с волнением ее не покидала тревожная мысль, что, возможно, она зашла слишком далеко. Этот выпад был слишком личным. Ее сестры ничего не сказали ей о статье, хотя она полагала, что они прочитали ее прежде, чем Пру отнесла ее в типографию. И их молчание уже о многом говорило.

В глубине души Констанция признавала, что личный характер ее мести проистекал из чувства обиды и ощущения, что ее предали. Этот выпад нельзя было назвать благоразумным, и, хотя она чувствовала, что он был оправданным, она не могла не испытывать беспокойства при мысли о том, как Макс на него отреагирует. Она признавала, что он имел полное право нанести ей в ответ такой же беспощадный удар.

Она оторвалась от своих записей, когда остальные члены президиума присоединились к ней на трибуне. Зал был заполнен на две трети. Привратник уже закрывал входную дверь, когда на пороге появился Макс Энсор.

Констанция похолодела.

Взгляд Макса был направлен прямо на нее. Она видела только его глаза, сверкавшие холодным синим огнем. Констанция с трудом сдержала желание спрятаться от их обжигающей ярости, от горевшей в них решимости.

Было очевидно, что он прочитал последний выпуск «Леди Мейфэра». И так же очевидно было то, что в тот вечер он видел у них на столе пробный выпуск этого издания и, сопоставив факты, пришел к правильному выводу.

Но тут же ее собственный гнев вернулся с прежней силой, прогнав волнение и тревогу, которые она испытала при виде его. Как он посмел явиться сюда? Что он намеревался еще узнать? Неужели он рассчитывал, что ему позволят остаться теперь, когда его обман раскрылся?

Она взглянула на свои руки. К ее удивлению, они совсем не дрожали. Она заговорила, и ее голос разнесся по залу, заставив всех собравшихся умолкнуть:

— На это собрание допускаются лишь те, кто поддерживает Женский социально-политический союз, мистер Энсор. Мы не хотим видеть в наших рядах шпионов. Я прошу вас удалиться.

Макс этого не ожидал. Ее дерзкая прямая атака поразила его. Он шагнул вперед.

— Должна предупредить вас, сэр, что, если вы не покинете собрание по своей воле, здесь найдется немало людей, которые помогут вам это сделать. — В ее голосе прозвучала едкая ирония. — Я полагаю, представителей прессы, сидящих в зале, эта история очень заинтересует.

В зале воцарилась мертвая тишина. Казалось, никто не смел даже вздохнуть. Все взгляды были устремлены на мужчину, стоявшего на пороге с перчатками в руках и защитными очками, надетыми поверх мокрой фуражки.

Макс с трудом верил, что он не ослышался, но не собирался проверять, решится ли она осуществить свою угрозу. Ему оставалось лишь признать поражение и удалиться.

— Мы с вами еще посчитаемся, мисс Дункан. Можете быть уверены.

Он не повысил голоса, но каждое слово было отчетливо слышно. Потом Энсор резко повернулся и вышел из зала, громко захлопнув за собой дверь.

Теперь руки у Констанции дрожали так сильно, что она выронила на стол листки, которые держала. Она принялась собирать их, не поднимая глаз, чувствуя, что оказалась в центре внимания как сидевших в зале, так и собравшихся на трибуне.

— Я полагаю, этого ты не ожидала, — пробормотала Эммелина, помогая Констанции собрать рассыпавшиеся листки, в то время как Кристабель стала зачитывать протокол предыдущего собрания.

— Я не ожидала, что он явится сюда, — тихо призналась Констанция. — Он должен был понимать, что многие из пришедших на собрание должны были прочитать статью в «Леди Мейфэра». Всем известно, что эта газета поддерживает движение суфражисток.

— Может быть, он хотел защитить себя, — заметила Эммелина.

— Он выбрал неподходящее место для этого, — резко ответила Констанция. Она понимала, что перегнула палку, но злилась только на саму себя. — Вы же не стали бы терпеть его присутствие? — Этот вопрос прозвучал так, словно она пыталась оправдать свое поведение.

Эммелина покачала головой:

— Не знаю. — Она немного поколебалась, потом добавила: — Если мы станем наживать себе врагов в правительственных кругах, это не принесет пользы нашему делу, дорогая.

— Он уже был нашим врагом, — сказала Констанция.

На мгновение она почувствовала, что разделяет нетерпимость, которую вызывали у Кристабель осторожность и осмотрительность ее матери. Она взглянула на Кристабель, которая вопросительно подняла брови. Констанция кивнула. Она была готова к выступлению. Кристабель села, и Констанция заняла ее место.

Макс сидел за рулем своего автомобиля. Дождь барабанил по брезентовой крыше. Ему понадобилось пять минут, чтобы прийти в себя. Он был не в своем уме, когда решился на эту затею! Сунуть голову в пасть льву! Это только даст повод для новых сплетен и добавит пикантности напечатанной в «Леди Мейфэра» истории, которая к концу дня будет у всех на устах. Наверняка этот эпизод дойдет до Флит-стрит [16], и, если на собрании присутствовали представители прессы, уж они постараются раздуть из этого настоящий скандал! Его ослепили собственная ярость, желание отомстить этой высокомерной, коварной, невозможной женщине! Как он мог допустить даже мысль о том, чтобы сделать ее своей женой? Безумие, чистое безумие!