Твое прикосновение - Мередит Дьюран Страница 73

* * *

Едва рассвело, как Джеймс уже садился в поезд на станции Виктория. Это был прямой рейс в Кедстон. Оттуда он нанял экипаж, чтобы проехать оставшиеся пять миль до дома для умалишенных. Клиника располагалась на удалении от главной дороги, и ее территория начиналась за узорчатыми черными воротами. За ними тянулась проселочная дорога, петляющая между низкими покатыми холмами. Несколько минут Джеймс мог видеть лишь пасущихся овец и небо, голубое и ясное, как глаза младенца. На короткое время показался ряд высаженных деревьев и далее подъездная аллея в форме круга. Экипаж остановился возле небольшого крыльца.

Джеймс вышел из кареты и посмотрел вверх. Тюрьма Стеллы представляла собой величественный каменный особняк, имевший три этажа и около шестидесяти комнат на каждом из них. На западной стороне здания высилась башня. Судя по тому, что стекла всех окон башни были закрашены, здесь располагалась часовня — главное место для перевоспитания его грешной сестры. Чтобы пройти во входную дверь, нужно было подняться на несколько ступенек крыльца. На полукруглой нище над входом красовалась выбитая в камне надпись «Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его». Невольно фыркнув, Джеймс прошел под аркой и очутился в вестибюле.

Он заранее известил о своем прибытии телеграммой. Сам Дуайер куда-то уехал по делам, что было вполне предсказуемо. Встретить Джеймса вышла из своего кабинета молодая женщина, представившаяся как мисс Лидсом. На вид это хрупкое создание напоминало жалкого воробышка. Однако на поясе у нее висела тяжелая связка ключей, что придавало ей вполне властный облик. Первым делом мисс Лидсом сделала попытку выпроводить нежеланного гостя. Она сослалась при этом на нежелание Стеллы принимать каких-либо посетителей.

— Я вам сообщил в телеграмме, что твердо намерен встретиться с сестрой. Поэтому буду ждать здесь в вестибюле, пока она не передумает.

С этими словами Джеймс опустился в мягкое кресло. Наступило время утреннего чаепития, потом пришло время обеда.

— Послушайте, сэр, — обратилась появившаяся вновь мисс Лидсом. — Она заявила, что никто не сможет заставить ее изменить решение.

— Жаль, — обронил Джеймс. — Но меня тоже невозможно переубедить.

Где-то ближе к обеду проходившие мимо служители стали бросать на сидящего Джеймса недовольные взгляды. Снова появилась мисс Лидсом и сообщила:

— Милорд, она очень просит вас уйти отсюда.

— Только после того, как я с ней повидаюсь, — мрачно ответил Джеймс.

В вестибюле клиники не было часов. Быть может, это сделано преднамеренно? Неужели ход времени вредно сказывается на нервной системе душевнобольных? Обычно Джеймс с трудом переносил вынужденное ожидание, но сегодня он чувствовал, что готов сидеть здесь бесконечно. Время шло, и вот закрашенные окна уже стали отбрасывать тени. Джеймс наблюдал, как эти тени все дальше растекаются по полу.

Подошло время вечернего чая. В пустом животе Джеймса началось урчание. Он сосредоточил внимание на зеленых полосах света, которые уже почти дотягивались до большой лестницы.

Рядом раздалось чье-то покашливание. Это была мисс Лидсом.

— Пожалуйста, пойдемте со мной, — попросила она. Джеймс поднялся. Женщина повела его по длинному коридору. Они направлялись в ту часть здания, которую именовали «дамским отделением». На пути им повстречалась служанка с подносом, на котором стояли блюда с недоеденной пищей. Больше Джеймс никого не увидел. В здании царила полная тишина. Толстая персидская ковровая дорожка заглушала их шаги, а тяжелые гобелены на стенах еще сильнее уменьшали шум. Все это раздражало Джеймса, хотя, возможно, тишина предпочтительнее воплей и криков, которые, по его мнению, были характерным явлением в таком заведении.

— У леди Боуленд отдельные комнаты, — сообщила ему мисс Лидсом. Наконец она остановилась перед дверью, на которой не было никаких обозначений. Джеймс обратил внимание на смотровое отверстие и замочную скважину на ручке двери. — Ей нравится выходить в сад, когда позволяет погода. Поэтому мы ее поместили на нижнем этаже. Полагаю, вы сами убедитесь, что у нее нет оснований для жалоб.

Джеймс весь напрягся, ожидая, что служительница станет подбирать нужные ключи. «Заключена в клетку, как зверь. И они следят за ней, как за подопытным животным». Однако мисс Лидсом подняла руку и постучала в дверь.

— Я хочу поговорить с ней наедине, — резко бросил Джеймс.

Женщина-воробышек окинула его испуганным взглядом:

— Конечно, конечно. Я и не думаю вам мешать. Из-за двери послышался голос, разрешавший ему войти. Мисс Лидсом отступила назад и присела в реверансе:

— Я буду ждать вас в холле.

Джеймс вошел в маленькую, скромно обставленную гостиную — венецианский ковер, письменный стол и книжный шкаф у стены. Шторы на окнах были задернуты, и в комнате было душно. Его удивило, насколько запах в этом помещении напоминал ему отцовский дом. Запах орхидей и лимонного воска. Джеймс еще раз недоверчиво втянул носом воздух. Он помнил, что Стелла всегда предпочитала запах розовой воды, однако здесь он не чувствовался. Неужели ей не разрешали даже таких скромных удовольствий?

— Джеймс. — Этот голос донесся из соседней комнаты, отчего Санберн даже вздрогнул. — Пожалуйста, подожди немного.

Джеймсу стало досадно из-за того, что он не сразу узнал голос сестры. Он принялся расхаживать по гостиной, бессмысленно водя пальцами по различным безделушкам. Пустая рамочка для вышивания. Роман Элизабет Гаскелл. Небольшой рисунок котенка. Стелла всегда обожала своих хвостатых питомцев.

Шуршание юбок выдавало ее присутствие в комнате. Джеймс повернулся, и у него перехватило дыхание. В сумеречном свете ему показалось, что сестра совершенно не изменилась. Она была такая же высокая и стройная. На коже, к счастью, он не заметил никаких следов, кроме небольшого шрама на подбородке, полученного в результате падения с лестницы в тот злополучный день. На ней было скромное шерстяное платье темного цвета. Джеймс не сразу сообразил, почему наряд сестры выглядел немного старомодным. Платье было без турнюра.

— Дорогой мой! — воскликнула Стелла и бросилась к нему навстречу. Они обнялись, но это объятие не было таким продолжительным, как хотел бы Джеймс. Сестра сразу же отстранилась от него.

Санберн открыл рот, но тут же осознал, что не имеет понятия о чем нужно говорить. Стелла улыбнулась, но это лишь раздосадовало его. Джеймс совсем забыл, насколько сестра унаследовала манеры и привычки Морленда. Джеймс привык, увидев такую улыбку, испытывать чувство обиды и негодования.

— Извини, что заставила тебя долго ждать, — промолвила Стелла и жестом указала на кресло. Джеймс присел, и она опустилась на соседний стул. — Конечно же, тебе не следовало приезжать сюда. Но мне приятно, что хорошая погода сопутствовала твоей поездке. Полагаю, ты приехал на поезде?

Джеймс меньше всего ожидал, что их встреча с сестрой может начаться с таких пустых слов. Ведь именно такие банальные любезности всегда раздражали Стеллу и наводили на нее страшную тоску.