Мой благородный рыцарь - Синтия Бридинг Страница 73

За два дня до свадьбы Дейдре пошла в садик, чтобы набрать трав для ужина. Кроме того, ей хотелось побыть одной, вдали от Даллис. От ее приторно-мягких манер у нее оставался горький привкус во рту. А здесь, среди стен, увитых виноградом, было тихо и спокойно.

Громкий стук копыт вывел ее из задумчивости. Дейдре выбежала во двор, вскарабкалась по лесенке на крепостную стену и увидела знакомый штандарт Ангуса с красным львом. Они возвращаются!

Дейдре помчалась к дому, по пути столкнувшись с Уной.

– Куда это ты торопишься? – спросила кастелянша.

– Встретить их… – Дейдре не договорила.

Ее сердце упало. Честь встречать Гилеада принадлежит Даллис, а вовсе не ей. Она не может броситься ему в объятия, ощутить прикосновение его сильных теплых рук.

– Возвращайся-ка в сад и работай, – недовольно посоветовала ей Уна.

Значит, она не увидит Гилеада до самого вечера?! А за ужином Даллис сядет рядом с ним, заняв место Элен. Это невыносимо. Одно хорошо: Нилл, видимо, отправился домой и не стал сопровождать Ангуса.

За ужином, когда начались танцы, Дейдре увидела, как Гилеад предложил руку Даллис, и чуть не поперхнулась теми крошками еды, которые с трудом пыталась проглотить. Она вскочила из-за стола и столкнулась с Друстаном.

– Не хотите потанцевать? – спросил он, пристально глядя на нее.

Меньше всего на свете Дейдре хотелось сейчас танцевать. Она вполне могла упасть в обморок на виду у всех, глядя, как Гилеад обнимает Даллис за тонкую талию.

– Нет, я…

Но Друстан уже подхватил ее и повел в центр зала.

– Гилеад попросил меня пригласить вас. Он хочет поговорить, – прошептал арфист.

Надежда, словно весенний ветерок, омыла ее душу.

– Простите меня, сэр, но я хотел бы пригласить на танец вашу невесту, пока она еще не принадлежит полностью вам, – витиевато сказан Друстан, когда они оказались рядом с Гилеадом.

Гилеад слегка поклонился и передал ему Даллис, а сам закружился с Дейдре, стараясь не прижимать ее слишком близко к себе, потому что Ангус наблюдал за ними.

– Я пытался убедить отца отказаться от твоего брака с Ниллом.

– И он сказал «нет». – Это прозвучало как утверждение, а не вопрос.

– Да. – Гилеад встревоженно посмотрел на нее. – Мы сумели одолеть Фергуса, но это было нелегко. Мы с трудом сдерживаем его, даже объединенными усилиями, собрав все кланы. Был момент, когда отец решил, что Нилл выйдет из игры.

– Почему? – удивилась Дейдре.

– Армия Нилла отстала от нас, да так, что мы потеряли их из виду. Отец приказал остановиться и подождать их. И велел Ниллу идти впереди нас.

– Значит, Нилл должен был оказаться в более опасном положении? – нахмурившись, уточнила Дейдре.

– Да, так мы и задумали. – Гилеад слегка улыбнулся.

– Твой отец сделал это намеренно? – Дейдре широко раскрыла глаза от удивления.

– Да, но ничего не получилось. На следующее утро, перед сражением, Нилл заявил, что съел тухлое мясо, и весь день провалялся в фургоне с припасами.

Во имя всех святых, подумала Дейдре. Нилл мог бы умереть героем, а она получила бы свободу.

– Какой же он жалкий трус! – с презрением воскликнула она.

– Я думаю то же самое. – Гилеад провел пальцем по ее щеке. – Но трусы знают, в чем их слабость, и это делает их опасными. Нельзя отпускать Нилла.

У Дейдре вдруг одеревенели ноги. Она остановилась и пристально посмотрела на Гилеада.

– Значит, твой отец все-таки хочет, чтобы я вышла за него замуж?

– Да, детка, – нерешительно начал Гилеад, – но я…

Дейдре вывернулась и побежала к дверям, не желая слушать его оправданий.

На следующий день Дейдре отказалась выйти из комнаты. У нее не было никакого желания ни видеть жалость в глазах Гилеада, ни принимать участие в подготовке его свадьбы с Даллис.

Уна пришла позвать ее, но тут же удалилась, заметив красные, заплаканные глаза Дейдре и ее несчастное распухшее лицо. Снизу раздался приглушенный рев: должно быть, это гневался Ангус, но он не стал подниматься к ней. Дейдре дали возможность провести этот день одной. Последний день ее свободной жизни.

Вею ночь она молилась Исиде, которой служила Магдалина, шотландской святой Бригите, Христу. Она даже попыталась вызвать заклинаниями старого мага, который когда-то говорил ее матери, что бессмертен. Дейдре с трудом подавила клокотавший в ней истерический смех. Бессмертный? Как же! Да он просто мошенник. И вся его книга – сплошная ложь. Она попала в страшную беду, но рыцарь в сияющих доспехах что-то не спешит ей на помощь. Потому что никаких рыцарей нет.

А потом, словно для того чтобы подлить масла в огонь, едва Дейдре погрузилась в дремоту, как в полусне ей явилась та самая рыжеволосая дама в белом платье и, милостиво улыбаясь, протянула какую-то чашу.

Дейдре проснулась в ярости. Судя по всему, во сне призрак предлагал ей яд, но она не собирается кончать жизнь самоубийством. Она прикрепила на ноге кожаный ремень с кинжалом. Никогда Нилл не будет ее мужем. Никогда.

Дейдре сидела у окна и смотрела во двор, где собирались гости: мужчины из клана Ангуса, одетые в синие шотландские юбки, женщины в ослепительных нарядах.

Сегодня Гилеад женится. Дейдре сглотнула слезы. Сегодня и ее свадьба, будь она проклята.

Этой ночью она опять попыталась сбежать, но на пороге ее двери стоял мрачный стражник. Она решила спуститься по стене, связав простыни, но, когда высунулась в окно, увидела, что во дворе стоит Адэр и смотрит на нее. В полном отчаянии Дейдре легла на кровать и впала в оцепенение, преследуемая кошмарными снами, в которых Нилл демонстрировал ей всю свою жестокость.

Ее нервы были так напряжены, что Дейдре чуть не вскрикнула, когда дверь в ее комнату отворилась. Она чувствовала себя так, словно приближался час ее казни.

Ангус нахмурился, увидев, что ее свадебное платье валяется на кровати, а вуаль – на полу.

– Разве Уна не помогла тебе одеться?

– Помогла. – Дейдре вызывающе вздернула подбородок. – Но я сняла его, как только она ушла.

Дейдре специально надела самое скромное поношенное домашнее платьице, которое видало и лучшие времена.

Ангус взял шелковое платье с ирландскими кружевами и протянул его Дейдре:

– Надевай. Сейчас же.

– Нет.

– Ты будешь делать то, что я говорю.

– Нет. – Она была слишком зла, чтобы обращать внимание на его плохо скрытый гнев. – Можете избить меня. До полусмерти. Так даже лучше. Тогда я не…