Сети любви - Мэри Бэлоу Страница 74

Она умолкла так же внезапно, как заговорила.

Эллен на мгновение закрыла глаза.

– Спасибо, – сказала она. – Вряд ли я смогла бы вернуться к жизни, если бы вы меня ненавидели.

Дженнифер подошла к окну и остановилась, глядя в сад.

– Мне очень жаль, – сказала она. – Но хотя я вам и верю, но все равно не могу вам простить. Я постараюсь не ненавидеть вас, но вряд ли смогу снова полюбить.

– Мне тоже жаль, – очень спокойно проговорила Эллен. – Я действительно любила вашего отца, Дженнифер. – Вся моя жизнь была сосредоточена на том, чтобы он был счастлив. И кажется, мне это удалось. Я все еще люблю его. И всегда буду любить.

– Нет, – возразила Дженнифер. – Вы никак не могли его любить. Вы собираетесь замуж за лорда Идена. Его вы тоже любите, да?

– Да, – ответила Эллен.

– Ну, стало быть, все сказано. – Дженнифер повернулась спиной к окну; глаза ее были суровы. – В жизни нельзя любить дважды. Либо вы любили папу, либо вы любите лорда Идена. Либо вы вообще никого не любили.

– Ах, Дженнифер! – Эллен умоляюще взглянула на девушку. – Вы очень молоды, дорогая. Наверное, каждая молодая девушка считает, что настоящая любовь бывает только раз в жизни. Каждая мечтает о том, чтобы встретить того единственного человека, с которым она сможет жить в блаженстве до конца дней своих. Но так бывает не всегда. Любовь – это великий дар, но не все это понимают. Оттого, что я люблю Доминика, я не стала меньше любить вашего отца. И я не буду любить Доминика меньше, потому что всегда любила вашего отца. Я не могу выбирать между тем и этим чувством и сказать, что одно сильнее, чем другое. Я могу только сказать вам, что осталась бы верна вашему отцу и любила бы его всю жизнь, если бы его у меня не отняли.

– Мне очень жаль, Эллен. – Девушка посмотрела на нее несчастными глазами. – Я хочу вас простить. Я люблю вас гораздо больше, чем тетю Дороти и дядю Филипа, и даже больше, чем дедушку. Вы казались мне родным человеком – хотя и не были мне матерью, – потому что папа был с вами счастлив. Мне хочется, чтобы все было так, как было до вчерашнего дня… Но ведь это теперь невозможно, правда?

Эллен покачала головой.

– Нет, – сказала она, – никогда нельзя вернуться назад, Дженнифер. Двигаться можно только вперед. Но я ничем не отличаюсь от той, кого вы любили вчера утром. И вы не отличаетесь. Только вы уязвлены и сбиты с толку. Наверное, вы как бы вознесли меня на пьедестал, да? А я с него упала. Увы, я всего лишь человек. Но вы мне нужны. Из-за того, что у меня будет Доминик и ребенок, вы можете подумать, будто вы мне больше не нужны. Но вы – единственное, что меня связывает с моим первым мужем, Дженнифер. Если я и вас потеряю, моя потеря станет куда более горькой.

Дженнифер нерешительно смотрела на нее, теребя рукой ткань платья.

– Вы будете жить в его доме в Уилтшире, – сказала она.

– Вероятно. Если захотите, это будет и ваш дом тоже. Доминик знает, что я считаю вас своей дочерью.

– Я вам буду не нужна, – возразила девушка. – У вас будет свой сын или дочь. Я вам буду не нужна.

– Дженнифер! – Эллен встала впервые за все это время. – Вы разве не слышали, что я сказала? Вы родной мне человек. В настоящий момент вы чуть ли не единственный родной мне человек. Я еще не замужем, и дитя мое еще не родилось. У меня есть отец, которого я нашла в Лондоне незадолго до этого, и вы. Где бы Доминик ни решил устроить наш дом, он будет также и вашим домом. Не потому что я считаю своим долгом поселить вас там – ведь ваш дед может предоставить вам и дом, и все удобства, отдать свою любовь. Я намереваюсь сделать это по одной причине: я люблю вас и хочу, чтобы вы были членом моей семьи.

Дженнифер все еще теребила в пальцах ткань платья.

– Мне нужно еще подумать, – проговорила она. – Я так твердо решила не прощать вас… Но все аргументы вылетели у меня из головы. Я пойду.

– Хорошо, – сказала Эллен.

Но, подойдя к двери, девушка остановилась, держа руку на дверной ручке, обернулась, бросилась через всю комнату к Эллен, крепко обняла ее и, не сказав ни слова, выбежала вон.

* * *

Мэдлин со своим братом-близнецом сидели вдвоем в утренней столовой; остальные либо уже вышли из-за стола, либо еще не пришли. Брат и сестра смеялись.

– Вы видели ее лицо, Домми? – спросила Мэдлин. – У нее был такой вид, словно она с удовольствием придушила бы бедного мистера Кортни диванной подушкой.

– Она была смущена, – ответил он. – Сьюзен всегда так легко смущается.

– Дудки! – возразила Мэдлин. – Интересно, почему она не захотела объявить во всеуслышание? Может быть, потому, что это был уже конец вечера и она не находилась в центре восхищенной толпы?

– Вы жестоки, Мэд. Вы всегда были нетерпимы по отношению к Сьюзен.

– Теперь моя терпимость по отношению к ней будет беспредельна – теперь я знаю, что она не выйдет за вас. Я немножко беспокоилась. Вы же знаете, вы были первым, кого она выбрала.

– Всего-навсего барон? В то время как Эджертон – виконт? Но наверное, вы правы. Мне не хочется быть к ней несправедливым, но я уверен, что вчера вечером она пыталась меня скомпрометировать так, чтобы я счел себя обязанным сделать ей предложение.

– Вас скомпрометировать? – удивилась Мэдлин и вновь рассмеялась. – Ах, Домми, наша Сьюзен – просто бесценный персонаж! Как вы думаете, она сделает лорда Эджертона очень несчастным?

– Думаю, что нет, – ответил он. – Насколько мне известно, она была верна Дженнингсу, пока тот был жив. А на этот раз она станет титулованной особой, едва отойдет от; алтаря. Она будет совершенно счастлива.

– Я не выхожу замуж за Аллана, – сказал Мэдлин. – Вы это подозревали?

– Я удивился, когда он заявил, что завтра уезжает. Кто разорвал помолвку?

– Я. Но мне кажется, у него точно гора с плеч свалилась. Мы не смогли бы ужиться. Вы были правы, Домми.

– Вы расстроены? – спросил он, протягивая ей руку через стол.

Она пожала плечами.

– Не очень. Пожалуй, мне немного жаль, потому что я очень к нему привязалась. И мне беспокойно. Но… это не важно. Как-нибудь буду жить дальше и наслаждаться жизнью. Как всегда.

Он сжал ее руку.

– А вы как? – спросила она. – Смею ли я спросить, что означает внезапное потепление, возникшее в эти дни между вами и миссис Симпсон?

Он усмехнулся.

– Это означает, что между нами опять возникла дружба, Мэд.

Она скорчила брату гримаску. Он подмигнул сестре.

– А может, и нечто большее. Пока что я не могу сказать ничего более.

Она бросила на стол салфетку, бегом обогнула стол, бросилась к нему и обняла сзади за шею.