Выбор рыцаря - Джулия Лейтем Страница 74

– Я бы сделал это с превеликим удовольствием после того, как ты подверг таким мучениям Элизабет, – ответил Джон, скрипнув зубами.

– Элизабет или Анну? Которую из них хочет каждый из нас?

Еще более разозлившись, Джон пошевелил шпагой у горла Баннастера.

– Стой! – раздался громкий командный голос сверху.

Джон не поднял головы, он продолжал смотреть в глаза Баннастеру. Однако он узнал голос Милберна и позволил управляющему спуститься по лестнице и подойти поближе.

– Больше ни шагу! – скомандовал Джон.

Милберн остановился.

– Милорды, вы должны прекратить это. Король беспокоится. Не желает ли каждый из вас объяснить ему, почему один аристократ хочет убить другого?

В течение доли секунды Джон мысленно проиграл возможные варианты, но ни в одном из них он не мог вернуть Элизабет. Убив Баннастера, он разгневает короля, появление которого нарушило все планы Джона по выдворению Баннастера из Олдерли.

Джон отвел шпагу от горла Баннастера и отступил на шаг. Баннастер осторожно ощупал шею и сел на ступеньку.

– Крови нет, – сказал Джон, – если бы я порезал тебя, ты бы уже почувствовал.

Баннастер поднялся на ноги, зло сверкнув на Джона глазами.

– Милорд, король ждет, – тоном, не допускающим возражения, сказал Милберн.

– Я победил, Рассел! – воскликнул Баннастер. – Стража, ко мне!

Но лишь два солдата откликнулись на его призыв. Оценив ситуацию, Баннастер медленно попятился вверх по лестнице, глядя на то, как солдаты Олдерлй с суровыми лицами сгрудились внизу.

– Король узнает об этом, – пригрозил Баннастер, достигнув верхней площадки.

– Так иди к нему и скажи, – поддразнил его Джон. – У тебя не хватит смелости даже произнести мое имя.

Надменно усмехнувшись, Баннастер повернулся и ушел.

Когда вернулся Баннастер, Элизабет взглянула на короля Генриха – человека, который мог решить ее судьбу. Запыхавшийся Баннастер, улыбаясь, обнял короля и повернул его так, словно хотел поговорить с ним наедине, хотя это было очень относительное уединение, ведь они находились в окружении советников. Потом оба посмотрели на Элизабет, словно именно она была предметом их обсуждения. Король Генрих нахмурился, говоря что-то своему кузену, и Элизабет поняла, что Баннастер отчаянно борется за этот брак.

Будущее Элизабет решалось за нее, но и она всегда была в этом активным участником. Ведь решение выйти замуж за Баннастера было принято ею самостоятельно.

Сейчас король мог бы помочь ей, однако ситуация была рискованной. Мысль о том, чтобы открыть душу и сердце, не зная возможного окончательного результата, пугала Элизабет. И все же она должна была рискнуть.

Медленным шагом Элизабет направилась к подиуму. Толпа расступилась перед ней, а то, что люди прочитали на ее лице, заставило их мгновенно замолчать. Она увидела, как выражение лица Баннастера изменилось – любопытство сменилось обеспокоенностью и даже страхом. Он попытался взять короля за руку и увести его, но было уже слишком поздно. Король увидел ее. Он дождался, когда она подошла и остановилась перед ним и Баннастером.

Элизабет опустилась на колени. Ее платье образовало круг, поблескивающий позолотой в свете факелов. На нее падали отблески от высоких витражей. Место она выбрала очень мудро.

Это было последнее, что она могла контролировать. А дальше вся ее жизнь оказывалась в руках одного человека.

Джон, находившийся в толпе большого зала, увидел, что Элизабет целенаправленно двинулась к королю. У него появилось ощущение, что он потерпел неудачу. Люди Элизабет хотели бороться за нее, хотели завоевать свободу – ей и себе. А Джон вынужден был отступить.

Когда он увидел ее в этом золотисто-белом платье, одетой как наследница, у него едва не перестало биться сердце, ибо она оказалась как бы над ним. И в то же время она оставалась женщиной, которая уложила его в постель.

Джон почти желал, чтобы Элизабет увидела его лицо, чтобы она могла сделать окончательный выбор между ним и Баннастером. Не пришло ли время заявить о себе?

Когда Элизабет опустилась на колени перед королем, в зале установилась абсолютная тишина, казалось, люди перестали даже дышать, а Джон почувствовал всю важность момента для его дальнейшей жизни.

Готов ли он потерять Элизабет, позволив ей остаться верной долгу?

Или он хочет завоевать ее любовь?

– Король Генрих! – произнесла Элизабет твердым ясным голосом.

Баннастер нервно засмеялся:

– Моя дорогая, если тебе так не терпится начать церемонию, нет необходимости прибегать к театральным эффектам. Я уверен, что мы сможем…

– Король Генрих, – повторила Элизабет, – я испытываю потребность в вашей помощи.

Король сделал шаг вперед, золотой венец блеснул на его голове.

– Я сожалею, что ваш нареченный не появился, леди Элизабет. Но это хорошо, что вы решили определиться с великим наследством, которым владели с достоинством.

– Ваше величество, я не хотела бы быть человеком, который приносит тревожные известия, но и молчать больше не могу.

Баннастер попытался отвлечь короля, но тот участливо смотрел на Элизабет.

– Что вас тревожит, леди?

– Лорд Баннастер заявил, что, желая защитить меня от претендентов, которые затеяли из-за меня ссоры, он вынужден изолировать меня от друзей, от моего народа. Он мог руководствоваться благородными мотивами, ваше величество, однако заключение есть заключение.

Вздох возмущения пронесся среди толпы; Джон продвинулся к центру зала, его рука легла на рукоятку шпаги, спрятанной под плащом. Элизабет рисковала очень многим, выступая против Баннастера.

– Ты не была в заключении.

– Не была, но лишь потому, что мы поменялись ролями с моей горничной, пытаясь найти способ освободиться, не причинив бедствий моему народу. И еще, ваше величество. Мой нареченный жив. Я люблю его и хочу выйти за него замуж.

Джон вздрогнул – его буквально потрясли слова Элизабет. Ведь это из-за него она рисковала всем – король мог осудить ее, лишить наследства и всего, что у нее было.

Джон не мог не восхищаться таким поступком, и в то же время в нем поднялась паника в ожидании того, что скажет король.

Король Генрих с грозным видом повернулся к своему кузену:

– Ты сказал мне, что Рассела не нашли, что он скорее всего умер.

– Мы все так полагали, ваше величество, – поспешно сказал Баннастер. – Он не заслуживающий доверия человек, который не способен защитить леди Элизабет.