Горячие сердца - Патриция Хэган Страница 75

– Так не разговаривают с собственным мужем, Китти. Я этого не потерплю.

– Но это правда! – Она смотрела ему прямо в глаза, кипя от негодования. – Ты бываешь добр с людьми лишь тогда, когда надеешься чего-то от них добиться. Взгляни хотя бы на то, как ты использовал меня! Сегодня взял меня силой, без малейшей нежности или сочувствия, назвал моего сына ублюдком, насмехался над моей беспомощностью. Нет, Кори, теперь я вижу, кто ты такой на самом деле – эгоистичный, самовлюбленный человек, не способный на искреннюю привязанность. Если ты хочешь помочь Мэтти Гласс, значит, у тебя есть на то какая-то причина. Какая же? Уж не тот ли дивный ручей, который протекает через ее владения? Я не раз бывала там вместе с отцом, когда мы ездили по округе и продавали мед из наших ульев. Я знаю, что ее участок очень хорош. Держу пари, ты уже выкупил ее просроченную налоговую декларацию, но еще стремишься сохранить видимость благопристойности, не хочешь, чтобы люди по всему графству говорили, будто Кори Макрей прогнал беспомощную вдову и двух ее детей с родной земли.

Он вскочил на ноги так стремительно, что чашка со звоном упала на пол.

– Если бы я не боялся, что твое смазливое личико будет в синяках перед самым свадебным приемом, – процедил он сквозь зубы, сжав кулаки, – я бы как следует проучил тебя, указал бы тебе твое место, как моим слугам – при помощи кнута.

Она тоже встала из-за стола:

– Я тебя не боюсь. Ты можешь силой заставить меня покориться и избивать меня, сколько тебе угодно, но меня уже не устрашат твои угрозы.

Губы Кори расплылись в злорадной улыбке, и Китти с трудом уняла пробежавшую по телу дрожь. Нет, она не позволит ему себя запугать!

Внезапно он рассмеялся, его темные глаза удовлетворенно блеснули. Эти сверкающие фиалковые глаза, щеки нежно-персикового оттенка, покрывшиеся от гнева румянцем, – как же она прекрасна!

– Боже мой, Китти, ты самое восхитительное создание из всех, кого я когда-либо встречал, самая прелестная женщина, какую я видел. Мне будут завидовать все мужчины штата. Возможно, сейчас я тебе противен, но ты скоро смиришься со своим новым положением.

– Да, ты мне противен! – воскликнула она, не обращая внимания на его угрозу пустить в ход кнут. – До этого вечера я даже понятия не имела, какой ты жестокий и корыстный. Я всегда буду ненавидеть тебя!

Он насмешливо приподнял брови:

– И всегда будешь любить своего бравого кавалерийского офицера, даже несмотря на то что он бросил тебя, когда ты носила под сердцем его ребенка?

– Да. – Она решительно кивнула. – Я всегда буду любить Тревиса, и, что бы ты ни делал, ты не в силах этого изменить. И я отказываюсь обсуждать его в твоем присутствии.

– Что ж, ладно. – Он зевнул, поднеся кончики пальцев к открытому рту. – Это уже не имеет значения. Теперь ты моя и будешь жить, как решу я. Прошлое не имеет никакого отношения к нашему настоящему или будущему. Но если ты и дальше будешь мне противиться, то горько об этом пожалеешь, даю слово.

Кори наклонился и хотел поцеловать ее, но она отвернула лицо в сторону.

– Спокойной ночи, моя дорогая жена, – произнес он с усмешкой. – Приятных снов.

Он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

Слава Богу, на короткое время ее муки остались позади.

Когда Дульси утром раздвинула голубые портьеры на окнах, Китти, едва проснувшись, попросила принести к ней в комнату сына. Накормленный и выкупанный, он свернулся калачиком у нее на руках, и она любовалась его прелестным, словно у маленького ангела, личиком.

Скоро Джон заснул, и Дульси отнесла его в детскую, после чего помогла Китти переодеться.

Еще одна служанка принесла поднос с завтраком. Китти заставила себя отведать кукурузных лепешек с патокой и свежим маслом, но кусок копченой ветчины оказался слишком жирным для ее все еще слабого желудка. Выпив вторую чашку чая, она вернулась в постель, заново заправленную Дульси. Спустя некоторое время в комнату явился Хьюго со списком приглашенных на прием.

– Я не могу назвать тебе никаких имен, – резко сказала ему Китти. – Кого пригласил мистер Макрей, меня нисколько не заботит.

– Но ведь прием устраивается по случаю вашей свадьбы.

Хьюго выглядел раздосадованным. Китти явно его недолюбливала. Во всем его облике было что-то очень неприятное. Скорее всего, его безоговорочная преданность своему хозяину.

Она быстро отпустила его.

– Устраивайте прием так, как угодно вам с мистером Макреем, Хьюго. Я не хочу сейчас этим заниматься. Я устала и хотела бы отдохнуть.

Он отвесил ей легкий поклон:

– Как угодно, мадам, но должен вас предупредить, что после завтрака прибудет миссис Ривенбарк снять с вас мерки для платья.

– Какого платья? Я не заказывала никаких новых туалетов.

– Мерки для бального наряда, мадам.

В его тоне чувствовалось раздражение. Хьюго был обыкновенным полевым рабочим, пока Кори случайно не увидел его и позже не дал ему образование, и ей было неприятно наблюдать его высокомерие по отношению к остальным неграм, окружавшим его.

– Хорошо. Как только приедет миссис Ривенбарк, проводи ее наверх. – Китти бросила на него холодный взгляд. – Пожалуй, мне действительно понадобится модный наряд для такого случая. Хьюго, что бы я делала без твоей опеки? – добавила она язвительно.

Он нахмурился, отвесил ей еще один поклон и вышел из комнаты с мрачным, непроницаемым выражением на лице Дульси, не сдержавшись, хихикнула:

– Вы поставили его на место, мисс Китти. Вы не представляете, как он всех нас изводит своими придирками.

– Могу представить, Дульси. Похоже, что жизнь в этом доме ли для кого не сладка. Но я сумею со всем справиться, лишь бы моему сыну было хорошо.

– О, не беспокойтесь за ребенка. Я за ним ухаживаю, мэм. Он такой милый малыш. Для меня он все равно что родной.

– Я бы хотела, чтобы его колыбель принесли сюда, и я могла сама за ним присматривать.

На лице Дульси мгновенно появилось выражение испуга.

– Мисс Китти, мистер Макрей этого не позволит. Он приказал мне смотреть за ребенком, потому что у вас и без того будет много хлопот.

– Хлопот? – эхом отозвалась Китти. – Что он имеет в виду?

– О, наверное, хочет, чтобы вы почаще устраивали у себя приемы, ужины с чаем и…

– Ладно, там будет видно. Я не собираюсь порхать по дому, подавая чай старым сплетницам, которые в глубине души терпеть меня, не могут. Я хочу проводить как можно больше времени со своим сыном. Он единственное мое счастье в этом мире. Принеси сюда его колыбель, как я тебя просила, а также все его вещи. Я буду сама ухаживать за ним. И как только миссис Ривенбарк уедет, пошли кого-нибудь за Джекобом. Я уже давно его не видела и хочу с ним поговорить.