Цыганка - Лесли Пирс Страница 78

— Что ж, он только что остался без жены, — ядовито заметила Бет. — Но я не думаю, что это его сильно беспокоит.

За последующие несколько недель Бет не раз хотелось бросить все и сесть на ближайший пароход до Ванкувера, даже если ей придется ехать одной. По утрам она просыпалась, чувствуя, что все тело онемело от холода, и зная, что ей снова придется пробираться через грязь, готовить на костре, не имея при этом никакой возможности хоть ненадолго уединиться. Все это казалось невыносимым.

С каждым днем прибывали новые корабли, привозя сотни людей, лошадей, собак и других животных. Ряды палаток простирались все дальше и дальше, появлялись горы срубленных деревьев, а грязи становилось все больше.

Невероятно высокие цены вызывали у Бет страх, что все деньги, заработанные у Клэнси, закончатся задолго до того, как они отправятся в путь к золотым приискам. Крысы, воры и медведи портили или таскали провизию. Из-за антисанитарии здесь процветали болезни, и ни одна ночь не обходилась без выстрелов и драк.

Бет стала чувствовать себя увереннее, когда Джек и Сэм закончили строить хижину. Хотя их жилье было очень тесным, но спасало от непогоды. В хижине был деревянный пол и замок на двери. Однажды Джек даже притащил литую железную печку, которую кто-то из неопытных путешественников собирался перенести через перевал, а Сэм нашел для Бет небольшую ванну.

Ежедневные выступления у Клэнси поднимали девушке настроение. Город рос и с каждым днем становился лучше. Здесь появилось немало капитальных строений, стало больше улиц. Бет надеялась, что к Рождеству Скагуэй приобретет более цивилизованный вид. Салун братьев Клэнси теперь был построен из дерева, в городе также появились отель и несколько других роскошных салунов. На втором этаже в большинстве из них располагались бордели. Здесь построили настоящие магазины и даже деревянные тротуары, по которым можно было ходить, не пачкаясь в грязи. В Скагуэй даже приехал фотограф и открыл свой салон.

За город можно было только радоваться, но Бет очень расстраивало поведение Тео. Он нашел растущий город своей мечты и неожиданно потерял интерес ко всему, кроме денег.

В Скагуэе собрались сотни таких, как он. Мыльный Смит и братья Клэнси ничем от них не отличались; им было известно о том, что состояние можно заработать и здесь. Теперь у Мыльного был собственный салун, известный как «Заведение Джеффа Смита», с пальмами в кадках и барной стойкой красного дерева, которую прислали из Портленда. Тут, как и в салуне братьев Клэнси, была задняя дверь, ведущая наверх, где в крохотных комнатушках работали девочки. Ничто в городе не происходило без ведома братьев Клэнси, все заведения платили им дань в противном случае они посылали туда своих головорезов.

Но с Бет братья Клэнси обращались как следи. Никто в Скагуэе не решился бы ее обокрасть или оскорбить, потому что девушка находилась под их защитой. Только Тео продолжал обращаться с ней как с личной служанкой и шлюхой.

Бет испытывала к Мыльному симпатию и ничего не могла с этим поделать, хотя и знала, что бОльшая часть городских мошенников и громил работают на него. Он флиртовал с ней, смешил и ободрял, когда Бет падала духом. Джефферсон получил свое прозвище благодаря афере с мылом. Он объявлял, что во многих брусках под оберткой спрятаны десятидолларовые банкноты, собирал толпу вокруг своего лотка и продавал меченый брусок своему человеку, который немедленно начинал кричать о том, что нашел деньги. После этого все бросались покупать мыло, но банкнот там больше не было.

Здесь Мыльный устроил аферу с телеграфом. В Аляску не вели телеграфные линии, но он построил на берегу небольшую будку и проложил кабель, уходящий в море, чтобы все казалось настоящим. Люди, желавшие отправить сообщение домой, платили по нескольку долларов и даже получали фальшивые ответы от жен и матерей, которые просили их выслать деньги на лечение ребенка или другого члена семьи.

По мнению Бет, это было слишком подло, как и афера с мылом, но, несмотря на свои недостатки, Мыльный следил за тем, чтобы все бродячие собаки в городе были накормлены, а также помогал деньгами неимущим, больным и вдовам.

Тео же, казалось, утратил все, что было в нем хорошего. Он притворялся графом, очаровывал людей и надувал любого, кто имел неосторожность сыграть с ним в карты. Бет знала, что он мошенничает, но Тео был достаточно умен и поступал так только с новичками. Однажды утром Бет видела, как один мужчина, плача, пытался продать свое снаряжение, чтобы купить билет домой. Прошлой ночью он играл с Тео и потерял все до последнего пенни.

Но ее расстраивала не только страсть Тео к игре и мошенничеству. Он словно забыл о том, что они одна команда. Со дня прибытия Сэм с Джеком в поте лица работали на лесопилке, затем строили хижину. Теперь они занялись строительством жилья для других людей. Бет также принимала участие в общем деле, играя по вечерам, готовя для всех еду и стирая.

Но Тео не делал ничего для других. Большую часть дня он проводил в постели, затем требовал чистую рубашку, чтобы выглядеть безупречно и в очередной раз втереться в доверие к какому-нибудь простаку. Он редко приходил послушать игру Бет, и домой ее обычно провожали Сэм или Джек. Ленты, которые она привезла с собой, исчезли, а затем она увидела знакомые зеленые ленты в волосах Грязношеей Мэри.

Но хуже всего было то, что Тео, по убеждению Бет, снабжал бордели девушками. Когда она в первый раз увидела его в компании двух молодых женщин, только что сошедших с парохода, то решила, что Тео просто ведет себя как джентльмен. Но этим же вечером она заметила тех девушек в недавно открывшемся салуне «Красная луковица». Судя по ярко накрашенным лицам, они пополнили ряды работавших здесь проституток.

Каждый день на кораблях сюда в числе других пассажиров Прибывало несколько десятков молодых женщин. Возможно, некоторые из них и были проститутками. Но не все. Многие оказывались деревенскими девушками, искавшими приключений. Тео встречал каждый корабль и всегда предлагал самым красивым пассажиркам помощь и жилье.

Казалось, он совсем разлюбил Бет и забыл о планах, которые они все вместе строили в Ванкувере.

— Вы действительно цыганка в душе, — прошептал Джефферсон, целуя руку Бет. — Я мог бы слушать вашу игру вечно, и она бы никогда мне не наскучила.

— Она бы наскучила мне, — улыбнулась Бет, поднимая бокал французского шампанского, которое он только что ей налил.

Был конец января, снег толстым слоем покрывал все вокруг, но они находились в «Заведении Джеффа Смита», принадлежавшем ему баре и игорном притоне для избранных. В печке жарко горел огонь, Бет чувствовала легкое опьянение, и ей нравилось, что рядом с ней привлекательный мужчина, старающийся ее соблазнить.

Джефферсон ухаживал за ней с декабря. Он подарил ей кресло-качалку, покупал конфеты и всегда приглашал выпить или пообедать вместе. Но сегодня Бет впервые оказалась с ним наедине. Обычно кроме них в салуне находились также его приятели.

Сегодня они тоже были здесь, но уже давно разошлись, и даже Нейт Полак, бармен, отправился куда-то после того, как подбросил в печку дров.