Другая королева - Филиппа Грегори Страница 79

– Елизавета исполнила обещание, данное мне? – с горечью повторяет она. – Она этого еще ни разу не сделала!

– Сделает, – рыцарственно произношу я. – Даю вам слово, она это сделает.

Мой добрый друг Уильям Сесил станет бароном Бёрли; и я так рада за него, словно меня саму сделали благородной. Он так этого заслуживает за годы верной службы королеве, за то, что всю жизнь присматривал за ней, за то, как работал для будущего Англии. Бог один знает, какие опасности ждали бы нас, с какими бедами мы столкнулись бы, если бы не мудрые советы Сесила и его уверенное планирование с тех самых пор, как королева взошла на трон.

То, что опасность существует, несомненно. В письме, сообщающем о пожаловании титула, Сесил прибавляет предупреждение: он уверен, что королева Шотландии готовит новое восстание.

Дорогая Бесс, будьте осторожны. Возможно, вы сумеете распознать заговор, наблюдая за нею, хотя мы, наблюдающие за ее пособниками в Лондоне, ничего не заметили. Я знаю, что Норфолк, поклявшийся в верности Ее Величеству королеве, продает золото и серебряную утварь лондонским ювелирам по бросовым ценам. Он даже расстался с отцовским Орденом Подвязки, чтобы получить наличные. Не могу поверить, что он пожертвовал величайшей честью отца ради чего-то, кроме возможности всей жизни. Мне не приходит на ум ничего, что стоило бы для него такой жертвы, кроме какого-то ужасного восстания. Я очень опасаюсь, что он собирается оплачивать еще одну войну.

Вся моя гордость и вся радость от нового положения ничто, если будет нарушен мир Англии. Я могу теперь быть бароном, а вы графиней, но если королеву, которой мы служим, свергнут или убьют, жизнь наша будет не лучше, чем когда мы были детьми безземельных отцов. Будьте начеку, Бесс, и давайте мне знать обо всем, что видите, как всегда.

Бёрли

Я улыбаюсь, увидев новую подпись, но когда я рву письмо и бросаю его в огонь в комнате для документов, улыбка сходит с моего лица. Я не могу поверить, что такой разумный человек, как Норфолк, снова рискнет всем (только не опять!) ради шотландской королевы. Но Сесил (теперь его надо называть Бёрли) редко ошибается. Нужно будет предупредить моего мужа графа, нужно самой быть настороже. Я надеялась, что к этому времени ее уже отвезут обратно в Шотландию. Видит бог, я дошла до такого состояния, что хочу, чтобы ее уже хоть куда-нибудь увезли.

Я полна надежды, я так полна надежды. Осталось, думаю, несколько недель, и мы оба будем свободны.

Мари

Я одеваюсь с особым тщанием, в черное и белое, цвета умеренности, но надеваю три кольца с алмазами (одно из них – обручальное кольцо Норфолка) и несколько богатых браслетов, чтобы просто показать: пусть корону у меня и отняли и нить черных жемчужин украла Елизавета, я все еще королева, все еще могу выглядеть таковой.

Меня приезжает навестить из Шотландии лорд Мортон, и я хочу, чтобы он вернулся с вестями о том, что я готова и способна занять трон. Его ждут к полудню, но только к концу дня, когда темнеет и холодает, он въезжает во двор.

Бабингтон, мой верный мальчик-паж, прибегает в мои покои с красным от холода носом и замерзшими ручками, сказать, что дворянин из Шотландии все-таки прибыл и что его лошадей заводят в конюшню.

Я сажусь в кресло под королевским балдахином и жду. И точно, в дверь стучат и объявляют, что пришел Шрусбери с Мортоном. Я не поднимаюсь. Я позволяю представить его себе и, когда он кланяется, киваю. Пусть заново учится воспринимать меня как королеву; я не забыла, что он был так же плох, как и остальные. Он может начать то, что я намереваюсь продолжить. Сейчас он приветствует меня как узницу, в следующий раз он увидит меня на троне в Эдинбурге. Пусть учится быть почтительным.

Следом за мужчинами входит Бесс, и я улыбаюсь, когда она склоняется в реверансе. Она едва кланяется, отношения между нами в последние дни совсем охладели. Я по-прежнему сижу с ней большую часть дня, по-прежнему внушаю ей надежды на будущее, когда я вернусь на трон; но она устала мне прислуживать, и ее разоряют траты моего двора и стражей. Я это знаю, но ничего не могу и не хочу делать. Пусть обращается за деньгами к Елизавете. Я едва ли стану платить своим тюремщикам за то, что держат меня в темнице.

Заботы прочертили на ее лице морщины, она мрачнее, чем была два года назад, когда я впервые вошла в ее дом. Тогда она была новобрачной, и лицо ее светилось счастьем. Она гордилась мужем, положение ее было ей в новинку. Теперь она потеряла состояние, развлекая меня, может потерять дом и знает, что уже потеряла мужа.

– Доброго вам дня, миледи графиня, – приветливо говорю я и смотрю, как она бормочет что-то в ответ.

Потом Шрусбери удаляются в угол комнаты, я киваю своему лютнисту, чтобы сыграл, и Мэри Ситон, чтобы велела подать вино и печенье, и Мортон садится на табурет рядом со мной и шепчет мне новости на ухо.

– Мы готовы к вашему возвращению, Ваше Величество, – говорит он. – Мы даже готовим ваши прежние покои в Холируде.

Я прикусываю губу. На мгновение я снова вижу внутренним взором алое пятно крови Риччо на полу своей столовой. На мгновение задумываюсь о том, что принесет мне возвращение в Шотландию. То будет не лето с французскими розами. Шотландцы и прежде ко мне дурно относились, с тех пор дело не улучшилось. Мне придется жить с варварами и обедать при кровавом пятне на полу. Придется править ими, призвав всю свою волю и политические умения. Когда вернется Ботвелл, мы сможем покорить их вместе, но пока его нет, надо мной всегда будет висеть угроза похищения и восстания.

– И принца готовят к путешествию, – говорит он. – Ему не терпится увидеть Англию, мы объяснили ему, что в будущем она станет его домом и он когда-нибудь будет королем Англии.

– Он здоров?

– У меня для вас доклады его няньки и гувернера, – говорит он. – А также его наставника. Он здоров и очень продвинулся в развитии. Растет сильным и учит уроки.

– Он уже хорошо говорит?

Раньше мне докладывали, что у него течет слюна и он забывает закрывать рот во время еды и разговора. Принц, которому предстоит владеть двумя королевствами, а то и тремя, должен быть прекрасен. Это сурово, но таков порядок вещей.

– Положение очень улучшилось, как вы увидите.

Я беру стопку отчетов и передаю их Мэри Ситон, чтобы прочесть позже.

– Но у меня есть просьба, – тихо произносит Мортон.

Я жду.

– Мы слышали от английского посла, что вы состоите в переписке с королем Испании.

Я поднимаю брови и молчу. Безусловно, не дело Мортона, кто мне пишет. К тому же я не в прямой переписке с испанским королем. Он встречается с моим эмиссаром Ридольфи, который ездит к герцогу Алве в Нидерланды, к самому папе римскому, а потом к Филиппу Испанскому. Шутка в том, что Елизавета выписала ему разрешение беспрепятственно покидать страну и возвращаться, не подозревая, что он мой эмиссар, объезжающий ее врагов, чтобы поднять кампанию против нее.