Бестселлер по случайности - Венди Уэкс Страница 79

— Так кто из вас создал Фейт Лавитт? — не унималась Кристен. — Думаю, зрители имеют право знать.

Мэллори не верила своим ушам. Она раскрыла душу перед целой студией. Ее исповедь услышат миллионы, в том числе и ничего не подозревающий муж. Неужели Кристен все мало, неужели она заставляет ее сдать Фэй?

Кристен Колдер — отважная женщина, раз решила заткнуть за пояс Опру Уинфри. Только она понятия не имеет, с кем связалась.

В вашем труде много хорошего и оригинального, но то, что в нем хорошо, не оригинально, а то, что оригинально, — не хорошо.

Сэмюэл Джонсон

Фэй ни секунды не сомневалась: сейчас Мэллори соврет, чтобы выгородить ее, как только что сказала правду, чтобы выгородить Кендалл.

«Ну и пусть!» — подумала Фэй в минуту слабости. Мэллори раскрыла свое «темное» прошлое и призналась, что работает над книгой без разрешения своего издательства. Хуже ее положение не станет, даже если она признается в том, что создала еще один персонаж.

Мэллори знаменита, поэтому издательство вряд ли укажет ей на дверь. Знаменитостей журят; в крайнем случае налагают небольшие штрафы. Знаменитостей, замеченных в плагиате и краже идей, продолжают печатать и раскручивать. Конечно, есть еще Крис. Впрочем, если Мэллори признается, что создала Фейт, Крису горше не станет.

А вот она, Фэй, потеряет все: репутацию, писательскую карьеру, вероятно, даже мужа и дочь. Сильно пострадают церковь «Клирвью» и приют «Радуга». Иначе говоря, ничего хорошего из ее признания не выйдет.

— Так которая из вас создала Фейт Лавитт? — переспросила Кристен. — Не хочу останавливаться на полпути. — Ведущая явно сообразила, как неожиданные откровения скажутся на рейтинге шоу. — Мы зашли так далеко, что пора выяснить всю правду. — Она скользнула колючим взглядом по Наоми Фондрен. — Издательству «Скарсдейл» давно следовало этим заняться!

Хватит сжиматься в комок! Мэллори положила руку ей на плечо: сиди, мол, сиди, — но Фэй решительно поднялась.

Оператор уменьшил масштаб изображения, чтобы в объектив камеры попала и Фэй. Разглядев себя на ближайшем экране, она пригладила волосы, поправила очки и подивилась, что смятение никак не выражается внешне.

Фэй чувствовала: через секунду ее жизнь разделится на «до» и «после» признания на шоу Кристен Колдер. Страх страхом, но подруги не должны нести ответственность и страдать из-за того, что совершила она.

— Фейт Лавитт создала я, — объявила Фэй.

На лице Кристен снова отразилось изумление. Зрители ахнули, потом затихли — вероятно, чтобы не пропустить ни слова.

— Зачем вы это сделали? — спросила Кристен.

— Подруга нуждалась в помощи, — ответила Фэй и подумала, что это чистая правда. Только зачем она рисковала? Надо было свести опасность к минимуму — изобразить Фейт совершенно другой.

— Но зачем добавлять сексуальные сцены? Зачем защищать Шэннон ЛеСад? — допытывалась Кристен.

«В этом-то и суть!» — подумала Фэй. Зачем она подобралась так близко к правде? Зачем призналась читателям в том, что скрывала от родных и близких?

Фэй взглянула на Мэллори. Они очень разные — вращаются в разной среде, пишут разные книги, но обе много лет скрывали свое настоящее лицо за созданными для публики образами. В «Брани на вороте» обе практически раскрыли карты. Разве это совпадение?

Фэй зажмурилась и сделала попытку отрешиться от Кристен, ее зрителей, слепящего света и красного огонька камеры. Неужели столь мучительным, чреватым непоправимыми последствиями способом Господь заставляет ее сказать правду? Неужели это предначертанный им путь? Ответа Фэй не дождалась — ни вспышки молнии, ни неопалимой купины, ни гласа свыше.

Когда Фэй открыла глаза, решение было уже принято: что бы ни привело ее в эту студию, для нее существует единственно возможный ответ.

— Сексуальные сцены пришли в голову сами собой, — проговорила Фэй, еще не веря, что сейчас скажет всю правду: — Потому что я и есть Шэннон ЛеСад.

Зрители загудели. В глазах Мэллори отразилось изумление. Кендалл охнула, Таня вскочила и повернулась к Фэй. Почти минуту в студии царил настоящий хаос. Бесшумно и неумолимо двигались камеры.

Наконец Кристен вспомнила о своих обязанностях и призвала всех к порядку.

— Сказать, что я удивлена, — значит, не сказать ничего, — проговорила она. — Дадите нам какое-нибудь объяснение?

Фэй вспомнила, когда все начиналось — давным-давно. В ту пору она ничем не рисковала и думала лишь, как свести концы с концами.

— Эротические романы я начала писать почти двадцать лет назад, для дополнительного заработка. Хотелось отправить детей в колледж и помочь мужу построить собственный приход. Ни детям, ни Стиву я ничего об этом не рассказывала.

По студии прокатился шепот. Зрители знали Фэй лишь такой, какой она была сейчас. Точнее, думали, что знают.

— Мой муж далеко не всегда был пастором, и я лично не вижу в сексе ничего антирелигиозного или аморального. Напротив, считаю физическое проявление любви одним из величайших даров Господа.

Шепот зрителей превратился в неодобрительный ропот, только сказанного не воротишь.

— Но ведь в какой-то момент насущная потребность в деньгах отпала, — сказала Кристен. — Вы наверняка понимали: если правда вскроется, последствия будут негативные.

Фэй посмотрела на изумленные лица подруг. Зря она не открылась ни им, ни своей семье! Но как здорово сбросить с души тяжелый груз!

— Именно из-за этих последствий я так долго молчала. Эротическая литература очень популярна. Благодаря книгам ЛеСад я спонсировала столько хороших проектов, что не смогла заставить себя отказаться от этого источника дохода. — Вот она, правда, но еще не вся. — Вдобавок эротические романы у меня выходят отлично. По непонятной причине эротика стала моим коньком.

Кристен онемела от удивления, так же как подруги и зрители. Фэй не желала думать о том, как на ее признание отреагируют Стив, Сара и прихожане «Клирвью». В данный момент она чувствовала, что поступила правильно, но не сомневалась: потом сто раз об этом пожалеет.

* * *

Таня во все глаза смотрела на Фэй, стараясь осознать услышанное. Фэй Труэтт, автор любовных романов из жизни верующих и жена пастора Стива, и есть скандально известная Шэннон ЛеСад? Уму непостижимо!

Рядом с Фэй стояла Мэллори. По-настоящему ее зовут Марисса, и почти все, что она написала в «Брани на вороте», — правда. А как это осмыслить?

Таня понимала, что по сравнению с подругами выглядит невинной овечкой. Ее единственный «грех» в том, что она тайком писала для конкурирующего издательства, зная, что этого делать нельзя. Вроде бы ничего серьезного, но последствия могут быть катастрофические. Она с таким трудом писала по три коротких романа в год! Без гонораров из «Маски» ей никогда не скопить на собственное жилье и достойное будущее для себя и девочек. Без договора ее перестанут считать профессиональным писателем.