Приглашение к греху - Сюзанна Энок Страница 8

– Нет, они не прелестные, а красивые, – поправила ее другая сестра.

Завязался спор: можно ли называть уши мужчины «прелестными» или «хорошенькими», или более подходящими были бы мужские комплименты. Закери воспользовался моментом и, наклонившись через угол стола в сторону старшей сестры, пробормотал:

– С моими ушами что-то не так?

У нее в первый раз после начала разговора слегка порозовели щеки.

– Нет. Но вы спросили, на что я смотрю, а я ответила. Если я была слишком прямолинейна, прошу меня простить.

– Ничего страшного. И все же – почему мои уши? Она опустила ресницы.

– Я их изучала. Я хочу нарисовать ваш портрет.

– Вы часто говорите мужчинам, с которыми едва знакомы, что хотите нарисовать их портрет?

Она покраснела еще больше, но посмотрела ему в глаза.

– Нет, милорд. Вы первый.

Да, это очень странное начало флирта. И к тому же весьма смелое, если учесть, что совсем близко за столом сидели ее родители. Как бы она это ни называла – рисовать или целоваться, – он не возражал. По крайней мере она не трещала без умолку, как остальной выводок. Вообще-то Уитфелдов можно было бы считать друзьями его семьи, а это означало, что он не может затевать ничего скандального. Но с другой стороны, она…

– Так нарисуйте, – улыбнулся он. – Но вы должны будете показать мне, что у вас получилось.

– Разумеется, милорд.

Возможно, пребывание здесь будет не таким скучным, как он ожидал.

– А где мы встретимся… чтобы вы… для портрета? – Он поддержал ее довольно очевидный намек.

– Как насчет того, чтобы вы пришли в мою мастерскую завтра утром? – предложила она. – Около восьми. Я думаю, до девяти часов нам никто не помешает.

– Я захвачу с собой свои уши. – И все остальное, добавил он про себя.

– Ты видела письмо, которое она получила? – спросила миссис Уитфелд его тетю.

– Да, многообещающее.

– Месье Танберг пишет, как истинный джентльмен, А он даже не англичанин.

Закери сдвинул брови. Он, видимо, что-то пропустил.

– А кто это…

Он не закончил вопрос, потому что разговор неожиданно перекинулся на Бо Браммела и его манеры джентльмена. Этот человек был хлыщом, но девицы Уитфелд и слышать об этом не хотели. Поэтому Закери попридержал свое мнение при себе и лишь прокомментировал несколько встреч, которые были у него с Браммелом.

Однако его внимание было приковано исключительно к Кэролайн. Прежде чем решиться на флирт, нужно задать несколько вопросов тете Тремейн. Хотя она была самой близкой из родственников, у нее, по словам Мельбурна, всегда была пугавшая всех тенденция жить и действовать по собственному плану.

Впрочем, возможно, она действует по подсказке Мельбурна. Себастьян лишь предложил ему завести собаку, и это, по мнению Закери, прозвучало больше как шутка. Но не мешает проверить, решил он.

Как только обед закончился, Закери подошел к тете.

– Позволь проводить тебя в гостиную, – сказал он, предлагая ей руку.

– О, не беспокойтесь, мы сами справимся, – возразила миссис Уитфелд, не дав тете ответить. – Вы, наверное, хотите выкурить сигару и выпить стакан портвейна с мистером Уитфелдом. Я знаю, как аристократы любят свой послеобеденный портвейн.

Закери посмотрел на главу дома: он был единственным членом семьи, не проронившим ни слова за обедом.

– Я не хочу нарушать традиции, – сказал Закери, неохотно отпуская руку тети Тремейн.

– На самом деле, имея семь дочерей, мне не всегда удается следовать традиции, – неожиданно сказал мистер Уитфелд и сделал Закери знак следовать за ним.

Они прошли через холл и мимо кухни в маленькую угловую комнату на первом этаже. Когда мистер Уитфелд зажег две лампы, Закери обомлел: странные предметы заполняли комнату почти до потолка. Это были деревянные шары, какие-то дощечки с колесами с обеих сторон, глиняные горшки с пучками засохших трав, миниатюрные греческие колонны, сделанные, по всей вероятности, из папье-маше.

– Садитесь, милорд, – предложил мистер Уитфелд, смахнув со стула круглую деревянную решетку.

– Спасибо. – Закери стал осторожно пробираться между необычными предметами. Он был поражен их количеством и разнообразием. – Могу я задать вопрос?

– Если вы хотите, чтобы я что-то объяснил, скажу прямо – я не могу справиться с девочками. Я хотел иметь двоих детей. Моя жена решила, что они должны были родиться мальчиками, и не собиралась останавливаться, пока не добьется своего.

Закери откашлялся.

– Значит, вы все еще…

– Нет, упаси Бог. Еще один ребенок любого пола, и я пущу себе пулю в лоб.

– У меня самого два брата и сестра. Иногда мне хочется, чтобы нас было больше. – Хотя в последнее время идея быть единственным ребенком стала казаться Закери довольно привлекательной.

– Еще братьев и сестер? Вы либо сошли с ума, либо вам повезло.

– Понемногу того и другого.

– Ха-ха. Хорошо сказано, милорд. Портвейн или бренди?

– Если можно, бренди, пожалуйста.

– Я тоже отдаю предпочтение бренди.

Отец семейства отпил большой глоток янтарной жидкости.

– Надеюсь, вы не обиделись на Каро за ее комментарии по поводу ваших ушей? Она иногда бывает слишком… прямолинейна. Этим, я думаю, она в меня.

Закери недоумевал. Очевидно, Кэролайн либо уже и раньше использовала рисование в качестве предлога, либо у нее было известное пристрастие к ушам. В этой семейке все возможно.

– Вовсе нет, – ответил он, правда не сразу.

– Спасибо. Она одна из двух разумных девушек в этом доме. Другие настолько глупы, что, откровенно говоря, я просто не знаю, что с ними делать.

– Могу я спросить, почему ни одна из них не замужем?

Уитфелд рассмеялся:

– Вы заметили, что они чуть было не разорвали вас на части, как только увидели? Представьте себе молодого человека, пришедшего, чтобы поухаживать за одной из них. Все холостяки обращаются в бегство меньше чем через минуту.

Это можно понять. Если бы не тетя Тремейн, он под любым предлогом уехал бы отсюда с первыми лучами солнца. И ни разу бы не обернулся. .

– Все были очень дружелюбны, – сказал Закери, помня, что он – Гриффин, а все Гриффины неизменно вежливы. – После чопорного Лондона мне показалось это очень даже забавным.

– Как скажете. – Уитфелд отпил еще глоток виски. – Что до меня, я рад, что у меня есть этот крошечный уголок.

Закери посчитал упоминание об уголке лучшим поводом для того, чтобы начать разговор. Он огляделся и сказал:

– Ваша коллекция довольно разнообразна. Что вы собираете?