Первые впечатления - Джуд Деверо Страница 8

Иден обвела взглядом свою маленькую спальню. Поскольку дочь и зять собирались пожить у нее всего несколько недель, она уступила им большую комнату, где прежде была ее спальня. Но недели превратились в месяцы, а затем и в годы, и все это время Иден приходилось довольствоваться крошечной комнаткой и мириться с тем, что рядом живет этот надутый осел Стюарт. Ничего толком не добившись в жизни, он компенсировал свои неудачи тем, что смотрел на тещу как на существо второго сорта. Мелисса чувствовала напряжение, висевшее в воздухе, и постоянно словно бы извинялась за своего мужа. Она говорила, что он вот-вот получит повышение и они переедут в шикарный пентхаус в престижном районе. Иден спрашивала себя, неужели дочь верит в то, что говорит.

Иден не хотелось бы стать тем человеком, который заставит Мелиссу разочароваться в собственном муже, а потому она старалась ни во что не вмешиваться. Впрочем, иной раз она пыталась осторожно поговорить с дочерью, но Мелисса обладала редким качеством – она слышала только то, что ей хотелось услышать. И тогда Иден решила: пусть дочь сама сделает свой выбор. Ведь только столкнувшись с реальностью и набив шишки, Мелисса поймет, что материнские слова не просто пустой звук.

Иден прошла в ванную комнату и взглянула на себя в зеркало. Ей много раз говорили, что для своего возраста она выглядит просто отлично. Но это ни в коем случае не отменяет опыта сорока пяти лет жизни, и сейчас, при взгляде на свое отражение, Иден охватила острая волна сожаления. Что она успела за это время? Если вдуматься, то она никогда не жила для себя, не позволяла женщине взять верх над матерью. Все ее мысли, все заботы были только о дочери – с той самой ночи, когда она сбежала из дома миссис Фаррингтон, и до сегодняшнего дня. По большей части она была занята работой и ребенком, но иной раз выдавались свободные вечера, и тогда в голову Иден закрадывались крамольные мысли: а как могла бы сложиться ее жизнь, если бы она не стала матерью так рано? Правда, у нее случилось несколько романов, два из них очень серьезные: мужчины действительно любили ее и настаивали на браке. Но как только речь заходила об оформлении отношений, Иден начинала паниковать и сводила отношения на нет. Она никак не могла решиться впустить мужчину в свою жизнь, а главное – в жизнь своей дочери.

Когда Мелисса поступила в колледж и получила стипендию, Иден вздохнула свободнее и, обнаружив наличие некоторого времени и денег, тоже решила учиться. Она получила степень бакалавра по истории Америки, но немалую часть своего учебного времени Иден посвятила изучению английской литературы. Мелисса получила диплом специалиста в сфере начального детского образования и устроилась на какую-то незначительную должность в адвокатскую контору только для того, чтобы быть поближе к Стюарту. Все, что занимало ее в тот момент, – почаще попадаться на глаза предмету своего обожания и правильно себя повести в нужный момент, чтобы молодой человек сделал ей предложение. Нужно сказать, она своего добилась и стала миссис Стюарт. После года жизни в Нью-Йорке Мелисса мольбами и слезами заставила мать переехать в этот огромный город и найти там новую работу. Иден только что рассталась с очередным претендентом на ее руку и сердце, ей требовалась смена обстановки, а потому она довольно легко согласилась на переезд.

В Нью-Йорке Иден улыбнулась удача: она получила работу в крупном издательстве. То, что случилось потом, ее работодатель называл божественным озарением, а Иден – просто очередным везением. Так или иначе, но она нашла жемчужину в навозной куче, то есть стоящую книгу в куче непрочитанных рукописей молодых авторов. Эту рукопись отвергли уже шесть издательств, но Иден прочла ее и, положившись на свой вкус и интуицию, рекомендовала к печати. Издательство прислушалось к мнению редактора, и книгу опубликовали, после чего сей труд продержался тридцать две недели в списках бестселлеров «Нью-Йорк таймс», чего давно не случалось даже с самыми известными авторами. В знак благодарности автор потребовал, чтобы именно Иден работала с ним как редактор. К концу второго года ее повысили до должности старшего редактора, а на третий год она уже имела дело с несколькими весьма значимыми в литературном мире фигурами. Иден по праву гордилась быстрой карьерой, но предпочитала не хвастаться перед дочерью и зятем своими успехами.

Продолжая пристально рассматривать себя в зеркале, Иден вспоминала, какой она была, когда впервые встретила миссис Фаррингтон. Так какой же она была? Юной, конечно, и совершенно неопытной. Вся ее жизнь прошла в маленьком городке, где она только училась и работала в библиотеке. Ее родители совершенно не собирались расширять кругозор дочери или обеспечивать ей какие-либо развлечения. Напротив, они… Иден покачала головой. Ведь давно дала себе слово просто не думать о них. Так проще, и нервы целее будут. После рождения Мелиссы Иден трижды пыталась связаться с родителями, но они не желали иметь с ней ничего общего. Она все же поехала на похороны отца, но мать, увидев ее, рассердилась и велела Иден убираться. Что ж, это не самые приятные воспоминания. Но ведь есть и другие! Миссис Фаррингтон спасла ее и подарила целых пять лет тепла и любви. Воспоминания о доме и проведенном в нем счастливом времени стали тайным убежищем молодой женщины. Что бы ни случалось – ссорилась ли Мелисса с противной учительницей, наступал ли очередной период безденежья или ей приходилось рвать отношения со Стивом, который мечтал, чтобы они поженились, – Иден мысленно переносилась в Арундел и входила в старый дом.

Закрыв глаза, она могла вспомнить каждую деталь обстановки, каждый предмет мебели. Да что там мебель – Иден помнила все трещины в полу! Интересно, в каком состоянии дом теперь? Сильно ли он изменился? В письме говорилось, что она унаследовала дом вместе с его содержимым. Осталось ли что-нибудь из прекрасной мебели, которой так гордилась миссис Фаррингтон, или ее ужасный сын успел продать всю обстановку? Нашел ли он тайники, которые Иден и миссис Фаррингтон устраивали в доме и в саду?

Улыбаясь, Иден припомнила день, когда они закапывали несколько пластиковых коробок, наполненных всякой всячиной. Миссис Фаррингтон давала указания, а Иден копала яму. Оторвав взгляд от ямы, миссис Фаррингтон грустно оглядела дом и вздохнула:

– Все кончится, когда я умру.

Иден не очень-то поняла, что хотела сказать старая леди, но миссис Фаррингтон продолжала, по-прежнему глядя на родовое гнездо:

– А знаешь ли ты, что моя девичья фамилия тоже Фаррингтон? Я сумела сохранить ее и в замужестве. Веками наши предки производили на свет сыновей, и проблем с передачей имени не возникало. Но мой отец оказался никуда не годным продолжателем рода. Он был женат десять лет и смог дать жизнь только такому мелкому созданию, как я. И не надо на меня так смотреть – терпеть не могу эти новомодные феминистские штучки! Уж если я говорю, что виноват был мой отец, значит, знаю это наверняка. Когда он женился на моей матери, она уже была вдовой и успела к своим двадцати шести годам родить от первого мужа троих здоровых мальчишек. Но, выйдя замуж за отца, она не могла зачать десять лет. А когда я родилась, никто не верил, что дочь Фаррингтонов выживет – такой маленькой и слабой я была. – Миссис Фаррингтон вздохнула и, глядя на цветы в саду, пробормотала: – Может, было бы лучше, если бы я и умерла тогда, младенцем-ангелочком.