У нас всегда будет лето - Дженни Хан Страница 8

– Скрывать такие вещи, как измена, от человека, которого ты любишь, не лучшее решение.

– А тебе не кажется, что измена сама по себе не лучшее решение?

– Нет. То есть да, это ужасно, но я имела в виду то, что ему стоило сразу сказать тебе об этом. Его секрет все разрушил.

Я молчала. У меня тоже был секрет. Я не говорила об этом никому, даже Анике и Тейлор. Я внушала себе, что это не особо важно, и просто выкинула из головы.

За последние два года я время от времени тешила себя воспоминаниями о Конраде, просматривала их, как люди любуются своей старой коллекцией, большую часть времени покоящейся в шкафу. Даже когда мы с Джереми начали встречаться, я то и дело предавалась этим воспоминаниям. Они накрывали меня волной внезапно: я могла сидеть на занятиях, ждать автобус на остановке или пытаться уснуть – память просто подкидывала мне их. Первый раз, когда я победила Конрада в соревнованиях по плаванию. День, когда он учил меня танцевать. То, как он смачивает волосы водой по утрам.

Но было одно воспоминание, которое я запечатала и запретила себе к нему прикасаться.

Это был день после Рождества. Мама уехала в недельное путешествие по Турции, в путешествие, которое ей пришлось откладывать дважды: в первый раз, когда у Сюзанны случился рецидив, и во второй раз, когда Сюзанна умерла. Мой отец был с семьей его новой подружки Линды в Вашингтоне. Стивен отправился в лыжный поход со школьными друзьями. Джереми и мистер Фишер навещали родственников в Нью-Йорке.

Что же делала я? Я сидела дома одна и в третий раз пересматривала «Рождественскую историю» по телевизору. На мне была одна из рождественских пижам, которые мне пару лет назад подарила Сюзанна, – красная фланелевая, с ярким рисунком в виде венка омелы и настолько длинными штанинами и рукавами, что их приходилось закатывать. Я только доела замороженную пиццу с пепперони и остатки сахарного печенья, которое ученик испек для моей мамы.

Я чувствовала себя Кевином из фильма «Один дома». Суббота, восемь вечера, и я танцую в гостиной под Rockin’ Around the Christmas Tree, испытывая огромную жалость к самой себе. Оценки за осенний семестр оставляли желать лучшего. Вся моя семья была в разъезде. Я ела замороженную пиццу в гордом одиночестве. Когда Стивен увидел меня в первый день каникул, он сказал:

– Ого, первокурсная семерочка [6]?

Я ударила его по руке, и он заверил меня, что просто пошутил, хотя это было далеко не шуткой. Я набрала почти пять килограммов за последние четыре месяца. Думаю, поедание лапши с крылышками и пиццы в четыре утра в компании парней поспособствовало этому. Ну и что с того? Мало кому удается избежать первокурсной семерки.

Я спустилась в ванную и шлепнула себя по щекам.

– Ну и что! – закричала я.

Я не собиралась позволить такой мелочи расстроить меня. У меня внезапно возникла идея. Я поднялась в свою комнату и принялась закидывать вещи в рюкзак: роман, который мама подарила мне на Рождество, лосины, теплые носки. Почему я должна маяться дома, если могу отправиться в мое самое любимое место на свете?

Через пятнадцать минут я уже сидела в машине Стивена. Его машина мне нравилась больше, чем моя, тем более он даже не узнал бы о моей вылазке. Кроме того, это было равноценной платой за первокурсную семерочку.

Я отправилась в Казенс, отрываясь под Please Come Home for Christmas – в исполнении Bon Jovi, конечно, – и поедая соломку, покрытую шоколадом с красной и зеленой присыпкой – еще один подарок мамы. Я знала, что приняла верное решение. Я собиралась как можно скорее добраться до Казенса, разжечь огонь, приготовить горячий шоколад, а утром отправиться на зимний пляж. Летом на пляже мне, конечно, нравилось больше, но зимой он был особенно очарователен. Я решила никому не говорить о своей вылазке, чтобы это осталось моим маленьким секретом.

До Казенса я буквально долетела, потому что дорога была практически пустая. Я была так рада вернуться сюда. Прошло уже больше года с моего последнего визита.

Я нашла запасной комплект ключей там же, где он всегда был, – под половицей террасы. Моя голова закружилась от счастья, стоило мне зайти в дом и включить свет.

Внутри было очень холодно, а разжечь огонь оказалось гораздо сложнее, чем я предполагала. Я сдалась довольно-таки быстро и просто пошла готовить себе горячий шоколад. Затем вытащила кучу одеял из бельевого шкафа и устроила из них уютное гнездышко на диване. По телевизору шел «Гринч – похититель Рождества», и я уснула, пока жители Ктограда пели Welcome Christmas.

Меня разбудили звуки снаружи. Кто-то пытался попасть в дом. Сначала я очень испугалась, поэтому осталась лежать под одеялами, стараясь дышать тише. Я думала: «Боже мой, боже мой, все как в «Один дома». Что бы сделал Кевин? Что бы он сделал?» Кевин наверняка установил бы ловушку в холле, но у меня не было на это времени.

И тогда грабитель сказал:

– Стивен? Ты здесь?

Я подумала: господи, один из них уже в доме, и его зовут Стивен!

Я спряталась под одеялом, но потом решила, что Кевин не стал бы прятаться. Он бы защитил свой дом.

Я схватила кочергу и телефон, на цыпочках пошла в фойе. Я была слишком напугана, чтобы выглянуть в окно, и не хотела, чтобы грабитель увидел меня. Напряженно вслушиваясь, я набрала цифру девять на телефоне.

– Стив, открой. Это я.

Мое сердце чуть не остановилось. Я узнала этот голос. Это был не грабитель. Это был Конрад.

Я немедленно открыла дверь. Это правда был он. Мы уставились друг на друга. Я даже представить не могла, что буду чувствовать себя так, увидев его снова. Сердце ушло в пятки, стало трудно дышать. На несколько секунд все вокруг перестало существовать. Был только он.

На нем было бежевое зимнее пальто, которое я не видела прежде, а изо рта выпал маленький леденец.

– Что за черт? – удивился он.

Я обняла Конрада, от него пахло мятными конфетами и Рождеством. Его щеки были холодными.

– Почему у тебя в руке кочерга?

Я сделала шаг назад.

– Я думала, это грабитель ломится в дом.

– Ну конечно.

Он прошел за мной в гостиную и сел в кресло напротив дивана. Его лицо все еще выражало глубокое удивление.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

Я пожала плечами и прислонила кочергу к кофейному столику. Из-за выброса адреналина я чувствовала себя немного глупо.

– Я просто сидела одна дома и вдруг почувствовала, что должна приехать сюда. А что ты здесь делаешь? Я даже не знала, что ты приехал домой.