Я узнаю твой секрет - Лия Романовская Страница 8

— Простите, Аркадий Петрович, транспорт плохо ходит, пробка на Васнецова, — тут же пропищала я.

— Ну-ну, — недовольно процедил заведующий и так подозрительно на нас посмотрел, что у меня тут же сердце упало в пятки. Он что-то подозревает, или вовсе знает. Ой мамочки… эдак меня из вуза отчислят. Мать прибьет, отец прибьет, дед вообще убьёт.

— Живо переодевайтесь и в мой кабинет. Ну, быстро!

Нам не надо было повторять два раза, после первого мы уже неслись в раздевалку.

— Короче, Вера эта из деревни какой-то, а у Михалюка папа шишка большая. Он не постеснялся на люди вынести это вот все — мезальянс, типа. Думал, сыну стыдно будет народное порицание слушать, и он найдет девку побогаче. А тот уперся, люблю-не могу. Папаша от инфаркта прямо в день свадьбы помер. Прикинь? — все это, задыхаясь от бега, поведала мне Эмка, пока мы переодевались.

— Да уж… последний подарок папы удался на славу. Я этого нигде в сети не нашла.

— Правильно, сынок Михалюк постарался всю лишнюю инфу стереть. Говорят, бешеные бабки за это отдал. Но люди-то, людям память не сотрешь. Я одному знакомому человечку позвонила, он-то меня и просветил.

Мы как раз подошли к кабинету Петровича, где уже толпились однокурсники.

— Итак, голубки мои, сегодня пойдем в закрытое отделение. В женское.

— Для буйных? — с надеждой в голосе спросил рыжеволосый вихрастый Пашка.

— Да, для таких как ты. Еще раз перебьёшь — выгоню, — грозно рыкнул Петрович и Пашка вжал голову в плечи. Умеет же препод быть внушительным.

— Слушай сюда, имбецилы ненаглядные — если кого встретим, руками не трогать, близко не подходить, не разговаривать. Кто хоть одно из этих правил нарушит, мигом из универа полетит. Ясно все?

Мы дружно закивали и гуськом направились за Петровичем.

На третьем этаже, как мы и предполагали оказалось закрытое женское отделение, мужское находилось на этаж выше. Часть палат были заперты на ключ — особый контингент, к которому нас, конечно, не пустили, но рассказывали историю попадания. Палату с «нашей» Верой Петрович почему-то обошел стороной, что очень насторожило. Мы с Эмкой заговорщицки переглянулись, когда препод прошел мимо неё. Часть палат пустовала, что не могло не радовать. Значит не все так плохо в нашем городе, однако.

Спустя два часа мы спустились в кабинет заведующего.

— Ну что, олухи, теперь вы видите, как вам повезло в этой жизни? Пока что…

— Почему пока? — спросил кто-то из ребят.

— Потому что это всегда происходит неожиданно. Сегодня ты управляешь своим мозгом, а завтра он тобой.

— А можно как-то этого избежать? — не удержавшись, задала я вопрос.

Петрович пристально посмотрел на меня, немного помолчал и, наконец, ответил:

— Можно.

И замолчал.

— И как? — наперебой закричали все.

— Вы все равно не поймете. Глупые слишком. Годы тренировок…

Все разочарованно вздохнули, и уже собрались к выходу, когда препод вдруг сухо произнес:

— Нужны санитары, на времянку, желающие есть? На практику ходить не нужно будет, только смены брать. Не оплачиваемые.

Все разом обернулись и заголосили. Ну верно, вместо каждодневного посещения — двенадцатичасовая смена и два полноценных выходных.

— Так… — он осмотрел ребят и нас, девчонок, пальцем указывая на тех, кого принимал на работу.

— Ты, ты и ты, — это парням покрепче.

— Из вас подойдет Панова и… и Громова.

Все тут же посмотрели на меня. Ну ладно Эмка Панова — она здоровая и сильная, как Шварценеггер, но я-то, я же мелкая и худая, как пацан, какая из меня санитарка?

Хотя мне и не очень улыбалась такая работёнка, спорить с Петровичем себе дороже. Таких вредных преподов днем с огнем не сыщешь.

Остальные разочарованно вышли из кабинета, а нас отвели на инструктаж в разные крылья отделения второго этажа. Ребят направо, нас налево.

После часового инструктажа по отделению и распределению обязанностей, пробегающая мимо медсестра крикнула:

— Кто тут Громова?

Я удивленно указала на себя.

— Аркадий Петрович в кабинет к себе вызывает.

Я, все еще удивленная донельзя, бегом припустила в кабинет к заведующему.

Перед дверью замедлила бег, чтобы сердце перестало биться как бешенное, тихонько постучала и, услышав громкое и недовольное «да», вошла.

— А, пришла. Я тут подумал… санитарок там и без тебя хватает, будешь у меня документы разгребать. Секретарша, будь она неладна, в отпуск ушла, бумаги этой накопилось…

Он поднялся из-за стола, держась за голову. Снова что ли мигрень?..

— Короче, рассортируй тут все, я позже подойду.

Когда Петрович ушел, я совсем расстроилась. Надо же как не повезло, ни полноценной практики с больными, ни нормальных «рабочих» смен. Что это за практика такая? Плюс непонятно теперь как с работой быть. Сколько часов мне нужно тут находиться? Целый день, или пары часов будет достаточно?

Фу, пылюка какая…

И тут мне в голову пришла гениальная идея. Все ведь проще простого с нашей секретной пациенткой. Стоит только найти историю ее болезни и… стоп, Лиза! Это совсем другое отделение и там совсем другой заведующий. Но с другой стороны…

Что там, с другой стороны, я так и не успела додумать, потому что в кабинет ворвался злой Петрович и, накричав на меня непонятно за что, схватил какую-то папку и выбежал обратно. Отличная практика… и кто тут псих?!

Отпустили нас только в пять вечера, из чего я сделала вывод, что санатория и курорта не будет. А будут прямо-таки трудовые будни. У Эмки было попроще. Ей дали пару дней отдыха и теперь она была совершенно свободна. Впереди предстояла ночная смена и она только об этом и говорила.

— А ты заметила, что в ту палату нас не пустили? — возбужденно спросила она меня, когда мы устроились на лавочке в парке, с аппетитом поедая мороженное. Естественно, никакого обеда нам никто так и не удосужился предоставить, ну или хотя бы отпустить ненадолго. Как нам объяснили, так как на территории контрольно-пропускной пункт, никто не будет бесконечно пускать нас туда-сюда. Пропуска у нас на вход и выход. Один раз. В столовой все порционно, поэтому только посоветовали еду с собой приносить. Жадюги, даже чая не налили…

— А ты? Ты нарыла что-нибудь интересное у Петровича?

— Да какой там. Три часа складировала старые истории. Я не знаю, кто у него секретарша, но она будто нарочно все перепутала. Хотя… все они тут с головой не в ладах. Этот тоже влетел, орал как потерпевший. Я точно чокнусь, Эм.

— Не боись, вместе чокнемся.

Я прикрыла глаза. Легкий ветер обдувал волосы, щекотал кожу нежными прикосновениями. Солнце еще не скрылось, но уже совсем не жарило, тень приносила пьянящую прохладу. Хорошо…