Анатомия одной семьи - Наталия Миронина Страница 8

— Можно, — прозвучало в ответ, и Федотов мог ручаться, что Ольга Матвеевна Селиверстова рада ему.

Селиверстова была заместителем начальника отдела в одном московском строительно-монтажном управлении Москвы. Как и со Знаменским, Олег познакомился с ней в Озерске. Ольга Матвеевна приехала договориться о контрактах на строительство комплекса и еще двух небольших объектов. Федотов долго спорил с городским начальством — в Озерске были свои строительные организации, и контракты им были ой как нужны. Но начальство имело свои отношения с Москвой, а потому Селиверстова уехала с подписанными бумагами. Несмотря на открытое противодействие со стороны Олега, отношение Селиверстовой к нему было благожелательным.

— Я все понимаю, и на вашем месте я бы тоже защищала местные интересы, — сказала она ему. В дальнейшем они с Селиверстовой уже общались в рамках исключительно деловых, и общение это было приятным. Ольга Матвеевна была исполнительным, честным и требовательным партнером. Как-то она ему сказала:

— Мне бы вас в отдел!

Федотов поблагодарил ее и сейчас, когда планировал жизнь в Москве, решил позвонить.

— Олег, как же я вас рада видеть! Надолго ли вы к нам?

— Постараюсь навсегда, — отвечал Федотов и коротко рассказал свою историю, исключив из нее личные мотивы.

— Подозреваю, тут без женщины не обошлось, — сказала проницательная Селиверстова.

Федотов улыбнулся.

— Знаете, вот кому-кому, а вам я очень хочу помочь, — Ольга Матвеевна вздохнула, — но я сама сижу на краю стула. У нас начальство задумало реорганизацию. Ну, и сами понимаете, штат сократят, пенсионеров уволят, а я давно уже на пенсии.

— Вы отличный специалист! — сказал Федотов. — И у вас опыт.

— Да, у меня опыт, — вздохнула Селиверстова, — я вам как-нибудь расскажу. Это просто смешно, как иногда случайность становится стержнем жизни.

— Я думаю, что это очень интересно будет послушать, — улыбнулся Федотов.

— Я понимаю, вам надо зацепиться, поэтому истории будут позже. К сожалению, к нам устроить я вас не могу. Давайте сделаем так: я буду спрашивать знакомых, вы же рук не опускайте, ходите, звоните, записывайтесь на собеседования. Поймите, знакомства в Москве — дело важное, но иногда они бесполезны. Вот мой домашний телефон, вот мой адрес — в любое время, в любой ситуации я вас жду. Переночевать, пожить… Если нужны деньги — говорите сразу, не вздумайте делать долги в незнакомых местах. Я ничего вам не обещаю, но сделаю все возможное. Вы уж простите, голубчик…

Федотов даже растерялся от той теплоты, которая звучала в голосе Селиверстовой. Она была честна с ним и, похоже, она была тем человеком, на которого можно было рассчитывать.

— Спасибо вам огромное, — поблагодарил он Селиверстову.

За этой встречей последовало несколько нерезультативных звонков — люди отказались встречаться, сославшись на перманентную занятость.

Дома Олег составил еще один список московских знакомых. Теперь его провинциальная уверенность в людях несколько поколебалась.

На следующий день он встречал Инну. Сочетание хромоты, трости, хорошей фигуры и нежных цветов делало его образ еще более притягательным. Когда он появился среди встречающих, дамы, все как одна, оглянулись на него.

Олег Федотов стал красив. Вот так неожиданно из интересного мужчины он превратился в красивого. Наверное, это были признаки возмужания, а может быть, сказывался настрой — Москву надо было завоевать, и в лице и облике читалась решимость. Провинциальной мягкости и неторопливости, милого спокойствия как не бывало. От Федотова исходила сила, окружающие не могли этого не чувствовать.

— Какой ты… — Инна появилась неожиданно из-за спины Олега.

— Какой? — растерялся тот, продолжая держать букет.

— Я за тобой наблюдала. Ты — очень грозный. Но спокойный.

— Тебе показалось, — рассмеялся Федотов, — я добрый.

— Добрый и грозный, — сказала Инна и отобрала цветы у Олега, — это, надеюсь, все-таки мне.

Федотов расхохотался.

— Скажи, ты же устала после перелета?

— Нет, что ты, из Питера лететь — взлет и сразу посадка. А после Дели мы отдыхали в Питере. Шел циклон, Москва не принимала.

— Да, здесь и дожди, и ветер такой был, — сказал Федотов, но, по правде говоря, в своих хлопотах ничего не замечал, даже непогоды.

— Знаешь, я очень голодная, ничего не успела перекусить. Да и там, в Питере, тоже все больше спала.

— Господи, конечно, мы с тобой поужинаем, и я… — Федотов замялся, — все тебе расскажу.

— Не пугай меня только, я хочу, чтобы твои рассказы были обнадеживающими.

— Я никогда не буду тебя пугать.

Они зашагали к выходу, но в этот момент Инну кто-то окликнул.

— Варя! — Инна схватила Федотова за рукав. — Олег, знакомься, это Варя Мезенцева. Это моя напарница и подруга. Я ее очень люблю.

— Очень приятно, Олег. — Федотов улыбнулся сероглазой девушке.

— Мне тоже, я много хорошего о вас слышала, — сказала та. И эта фраза прозвучала мягко и ласково.

«Они меня обсуждали!» — понял Олег и покраснел.

— Инна, я лечу с другим экипажем, вот только что сказали. А потом, когда вы вернетесь из Аргентины, мы опять полетим вместе.

— Жаль, но мы же с тобой созвонимся? — Соломатина поцеловала Варю.

— Да, конечно.

Когда Олег и Соломатина уже сидели в такси, Инна сказала:

— Вот Варька такая несчастная, а пожалеть ее нельзя. Не получается.

— Почему же?

— А она счастливая в этом своем несчастье. Представляешь, и так бывает, — вздохнула Инна.

Обедали они в каком-то невзрачном ресторане. Федотов очень приблизительно знал рейтинг московских заведений. И потом, сейчас главным был разговор.

— Инна, ты понимаешь, что я уехал из Озерска? — спросил он, когда принесли весьма посредственный кофе.

— Кажется, понимаю, — ответила Соломатина.

— Я сейчас продаю квартиру там. Стоит она по московским меркам копейки, но все же это деньги.

— А город у вас классный. Стоит на таком озере. Со временем недвижимость у вас будет дорого стоить.

— Да, но мы же с тобой собираемся жить в Москве, — возразил Федотов.

Соломатина отставила чашку.

— Ты это точно решил? — спросила она серьезно.

— Что именно? С тобой жить? Или в Москве жить?

— Со мной жить… Наверное, меня это больше волнует.

— Мы же с тобой говорили: мы начинаем все заново. Слушай, я это не могу объяснить, у женщин лучше получаются обоснования таких поступков, но что-то мне подсказывает, что ты сама все понимаешь.