Секс и тщеславие - Кевин Кван Страница 8

— «Специфическим» — это мягко сказано. Она с таким жаром убеждала нас согласиться на обмен! Я не могу понять, в чем ее интерес, — посетовала Шарлотта.

— А что, если нет никакого интереса? — предположил Оден. — Мне кажется, что вы, как это свойственно жителям Нью-Йорка, во всем ищете мотив… Я и сам этим грешу. Я имел честь познакомиться с миссис Цзао и думаю, что это предложение, вероятно, было сделано от чистого сердца. Она знает меня всего несколько дней, но уже пригласила меня провести семинар в Гонконге и даже сказала, что выделит место и позовет туда всех своих друзей. А вчера она заказала ананасовый и кокосовый шербет для всех, кто прохлаждался у бассейна. Мне показалось, это прекрасный жест.

Шарлотта глубоко вздохнула:

— Наверное, я ошиблась. Думаете, я была слишком подозрительной и поспешила с выводами?

— Шарлотта, Оден не говорил такого… — начала Люси.

— Ну что вы, конечно нет, — уверял Оден.

— Да, боюсь, моя слабость в том, что я скована рамками приличий. Я чересчур зациклена на благопристойности. Все так говорят.

Люси хотела закатить глаза, но удержалась. Она слишком хорошо знала эту игру сестры: Шарлотта была мастерицей по посыпанию головы пеплом. Теперь она смотрела Люси прямо в глаза:

— Дорогая, я делаю все это исключительно из лучших побуждений. Я здесь благодаря твоей щедрости, и меня интересует только сохранение твоего доброго имени.

— Моего доброго имени? — хохотнула Люси. — Ты говоришь так, будто мы живем в Эдвардианскую эпоху!

— Люси, ты Черчилль, никогда не забывай этого! Твоя фамилия и положение очень важны. Где бы ты ни была, ты — лицо семьи!

Шарлотта обожала эти отсылки к «семье». Она чрезмерно гордилась своими легендарными предками, всеми этими преданиями о первых колонистах, приплывших на «Мэйфлауэре» и породнившихся с одной из самых аристократических семей Великобритании, так что крыша родового замка никогда не протекала благодаря богатству прапрапрадеда с Уолл-стрит. Люси попыталась отмахнуться, но потом поняла, что Шарлотта намерена разглагольствовать и дальше.

— Твоя мать специально отправила меня с тобой, чтобы я тебя опекала, но, возможно, я переусердствовала в попытках защитить тебя. Хочешь, я сделаю одолжение этим незнакомцам? Хочешь, я проверю, вдруг эти Цзао все еще жаждут выехать из своих суперномеров?

Люси обреченно вздохнула:

— Нет, я не хочу.

Оден, видя эту тупиковую ситуацию, решил вмешаться:

— Девушки, могу ли я внести предложение? Так как я знаю Цзао чуть лучше, я рад выступить в роли вашего посредника. Я разведаю, действительно ли они готовы поменяться номерами, и, если предложение в силе, позабочусь о том, чтобы все прошло гладко.

— Ну, я хотела бы удостовериться, что здесь нет никакого подтекста, — сказала Шарлотта.

Оден помолчал секунду, уловив, куда она клонит.

— Да, конечно. И если Цзао передумали, обещаю: не возникнет никакой неловкости!

Шарлотта осторожно взглянула на Люси, прежде чем обратиться к нему:

— Оден, вы нас просто спасете!

Капри, Италия

Сады Августа некогда были частью имения немецкого сталепромышленника из династии Круппов, снабжавшего армию боеприпасами. Фридрих Альфред Крупп распорядился построить несколько обширных террас прямо на вершине скалы, откуда открывались невероятные виды на остров и море. Здесь среди тщательно подстриженных лужаек, между итальянскими кипарисами, тянущимися к небу, вились дорожки, окаймленные пышными рабатками с розовой геранью и георгинами.

У ворот в парк Шарлотта жарко зашептала на ухо Люси:

— Это чья-то чужая вечеринка?

— Вряд ли, — помотала головой Люси, сверяясь с приглашением, которое сохранила в телефоне.

Они подошли к группкам других гостей, выстроившихся в очередь, чтобы пройти в парк. Шарлотта оглядела собравшихся: и мужчины, и женщины были разряжены так, будто их пригласили на коктейль в Букингемский дворец.

— Ты же сказала, что сегодня будет вечеринка в стиле кэжуал!

— Клянусь. Именно так и написано в приглашении: «Приветственный коктейль в Садах Августа. Дресс-код: неофициальный», — настаивала Люси.

— Ой, ну тогда все здесь неграмотные. На какой планете вот это считается неофициальным дресс-кодом?! — проворчала Шарлотта, глядя на даму в жемчужно-сером коктейльном платье и серьгах-подвесках с рубинами и бриллиантами, переливающимися в лучах закатного солнца.

Шарлотта выбрала для сегодняшнего мероприятия любимое темно-синее льняное платье без рукава «Макс Мара», которое, как она думала, выгодно дополнила, набросив на плечи коричневую шерстяную шаль-пашмину, расшитую синими цветами. Но на фоне расфуфыренных дам этот комплект смотрелся так, будто она собралась на фермерский рынок. Люси выглядела наряднее в светло-голубом, словно льдинка, платье от Стеллы Маккартни длиной до щиколотки; кроме того, у нее были преимущества — невероятно фотогеничная внешность и молодость.

— Люси, нас еще никто не видел. Может, метнемся обратно в отель и переоденемся?

— Шарлотта, боюсь, уже поздно. Посмотри наверх!

Шарлотта задрала голову и увидела дрон, зависший прямо над ними.

— Господи! За нами наблюдают?

— Нет. Это работает съемочная группа Иззи. Она предупреждала, что дроны задокументируют каждый момент уик-энда. Теперь, когда нас засняли на видео, будет глупо, если мы явимся через десять минут в другой одежде, — сказала Люси.

Оказавшись на территории садов, они увидели, что все вокруг украшено в стиле марокканской фантазии. Сотни красочных мавританских ламп свисали с каждого дерева, драгоценные берберские ковры были разложены на траве, а на них тут и там искусно расставлены шезлонги и пуфы, обитые переливающимся шелком. Посреди парка возвышалась двенадцатифутовая пирамида из фужеров, изготовленных из венецианского стекла; очевидно, предполагалось, что их наполнят шампанским. Съемочная группа, вся в черном, порхала вокруг гостей: одни держали в руках новейшие видеокамеры, а другие управляли целой флотилией дронов, летающих в небе. Внезапно откуда-то из-за ветвей донесся крик: «Люси! Люси!»

Люси подняла глаза и увидела Изабель и Дольфи, призывно машущих с террасы.

— Все, поздняк метаться, — шепнула она кузине, бросаясь по ступеням к своим друзьям.

— Ты все-таки приехала! — взволнованно защебетала Изабель (Американская школа Тайбэя / Французский лицей / Браун), крепко обнимая Люси. — Я так рада, что ты здесь! Разве Капри не прекрасен? Очень красивые сады, да?

— Ну, даже вполовину не такие красивые, как ты, — ответила Люси, любуясь плиссированным платьем «Тиби» лавандового оттенка, которое Изабель дополнила золотыми браслетами и массивным поясом-цепочкой из золота и бриллиантов.