Обретенная мечта - Мэй Макголдрик Страница 8

Однако Порция не успокоится, пока не достигнет своей цели. Вдвоем с матерью они изменят обстоятельства, которые так жестоко разлучили их двадцать четыре года назад. У Порции хватит сил позаботиться и о матери, и о себе. Но это будет трудно.

Порция уже не в том возрасте, когда можно надеяться на замужество. Ей придется искать работу. К Хиггинсам мать не приведешь. В Бостоне есть женщины, владеющие магазинами, – сестры Камингс, например, или Бетси Мюррей. Знаменитая миссис Инман сколотила состояние, занимаясь коммерцией именно здесь, в Бостоне.

Однако Порция не учла то обстоятельство, что из-за преследований адмирала Миддлтона им с матерью придется уехать в Англию или Шотландию, а то и в Уэльс. Или же в Бристоль, где она прожила семь лет с Хиггинсами, прежде чем отправиться в североамериканские колонии.

Ее размышления были прерваны появлением Пеннингтона. Порция хотела подняться, но он приказал:

– Оставайтесь на месте!

Увидев множество пар глаз, уставившихся на нее в дверной проем, Порция сочла за благо подчиниться.

Пеннингтон заявил разгулявшимся мужчинам, устроившим свой собственный праздник в день рождения короля, что нынешней ночью эта женщина, то есть Порция, принадлежит только ему и никто другой не посмеет к ней прикоснуться.

Когда он распахнул дверь, Порция лежала поперек кровати, свесив ноги вниз, и, казалось, только и ждала, чтобы он подошел и вклинился между ее бедер. Девушка резко поднялась, едва не выскочив из корсажа, и Пирс вдруг почувствовал необычайное напряжение в паху. Но уже в следующее мгновение он взял себя в руки и стал думать о намеченном плане.

За спиной раздались пьяные голоса – от него ждали немедленных действий. В комнату прошмыгнул ухмыляющийся мальчишка из прислуги, поставил на стол поднос с кувшином вина и двумя бокалами и убежал.

Пирс не спеша направился к кровати. Порция вскочила.

– Ложитесь, – прошептал Пирс.

– Нет, – едва слышно отозвалась она.

– Надо притвориться, будто мы намерены заняться любовью. Иначе эти мужланы пустят вас по рукам.

Порция колебалась, с беспокойством поглядывая в сторону открытой двери.

– Я вас не трону, нужно только создать видимость. – Пирс начал медленно расстегивать рубашку.

– Если вы ко мне прикоснетесь, – прошипела она, – я вас убью!

Возгласы и непристойные шутки находившихся за дверью становились все громче. Кто-то принялся стучать кулаком по столу.

– В случае чего вам не поздоровится! Слышите? – Сверкнув глазами, Порция легла на кровать и раскинула руки.

Пирс обернулся.

– Я же говорил. Сегодня она будет только со мной. Так что извините.

Захлопнув дверь, он задвинул щеколду.

– Ну вот и все. Некоторое время нам придется побыть здесь.

Порция вскочила с кровати.

– Ну, знаете! Я потрясена! Как вы посмели втянуть меня в такое?! Это неслыханно!.. Вы совершили бесчестный поступок! Завлекли меня сюда, выставили напоказ перед этими ублюдками…

– Вы еще смеете меня упрекать, мисс Эдвардс? – перебил ее Пирс. – В эту переделку вы попали по собственной глупости! Никто не заставлял вас угонять мой фаэтон. А потом идти за мной в таверну. Ради вас мне пришлось противостоять толпе пьяных мужланов. Вам следовало бы благодарить меня за то, что все обошлось.

– Только этого не хватало! Благодарить вас за то, что вы запятнали мою репутацию! Да если кто-то из этих типов повстречает меня на улице… – Порция отошла от кровати и снова повернулась к Пирсу. – Настоящий джентльмен отвез бы меня домой, прежде чем ехать в эту… – Она возмущенно обвела рукой помещение.

– Таверну, – подсказал он.

– Не все ли равно?

– Я бы отвез вас домой, если бы вы были со мной на балу. Или попали в беду в силу непредвиденных обстоятельств. Наконец, если бы вы действительно были добропорядочной дамой.

Порция шагнула к Пирсу.

– Да как вы смеете обвинять меня в недобропорядочности?!

Они стояли лицом к лицу, сверля друг друга взглядами.

– Добропорядочные женщины не носятся по чужим садам в разорванных платьях, за ними не гоняются слуги. Добропорядочные женщины не похищают чужие экипажи, и уж тем более не остаются в них, потерпев фиаско. Они никуда не поедут посреди ночи с совершенно незнакомым мужчиной.

– Я была приглашена на бал так же, как и вы! А вам хорошо известно, насколько щепетилен адмирал в выборе гостей.

– Пустые слова. Вы заявили, что были приглашены на бал и вас сопровождал капитан Тернер. Откуда мне знать, что это не ложь? Что вы не воровка, не перелезли через ограду в надежде пробраться в дом? А может, вы просто гулящая девица, решившая подцепить кого-нибудь из гостей? Меня, например. Вы даже могли меня ограбить, покувыркавшись со мной среди роз.

Порция влепила Пирсу звонкую пощечину. Но когда она снова замахнулась, он перехватил ее руку и завел за спину, прижавшись при этом к девушке всем телом.

– Никогда больше так не делай! – с угрозой в голосе произнес Пирс.

– Вы, сэр, позор для своей страны! – пытаясь высвободиться, воскликнула Порция. – Капитан Тернер был излишне мягок, назвав вас «подлым шотландцем». Вы гораздо хуже! Вы распутник! Негодяй!.. Плут…

Его поцелуй прервал поток слов. Порция хотела было возмутиться, но жадные губы Пирса не позволили этого сделать.

Она была дикой, непокорной и такой прекрасной. Все его тело напряглось, сам воздух, казалось, раскалился, а желание придушить эту девицу испарилось.

Сопротивление Порции было недолгим. Рука, которой она поначалу пыталась оттолкнуть наглеца, ослабла и скользнула по его груди. Губы, уступая страстному напору, обмякли, из горла вырвался приглушенный стон. Пирс понимал, что поступает безрассудно, но пламя страсти разгоралось все жарче, и его язык все глубже проникал в ее уста.

Когда он отпустил ее руку, Порция подумала было, что ей следовало бы отпрянуть, отскочить от него, но это было выше ее сил. От страстных поцелуев у Порции перехватило дыхание. Желание захлестнуло ее горячей волной. Пирс теснил ее назад, и через несколько мгновений ее ноги коснулись края кровати.

Порция повалилась на постель, Пирс рухнул следом и опустился на нее. Порция уже смирилась с мыслью, что всю жизнь ей придется прожить в девичестве – вполне достойная участь для женщины без семьи и без родных.

Но то, что происходило сейчас, иначе как распутством назвать было нельзя.

Губы у Пирса были мягкими, волосы – шелковистыми, тело – крепким и упругим. Порция развязала черную ленточку, стягивающую его длинные волосы на затылке, и они рассыпались по плечам.

Теперь ей вечно придется гореть в адском пламени.